Лицо брата московского градоначальника вытянулось.

Местные, она уже заметила, были более бесхитростными, чем Залив, что ли: к магическому подтверждению сказанного в Соте относились едва ли не сакрально. Вон, даже этот политический интриган уши развесил, хотя казалось бы.

При этом здешние регулярно упускали: самую чистую правду можно недосказать так, что первоначальный смысл изменится на противоположный.

Клятва, что характерно, откатом не ударит — сказана-то правда.

Видимо, действительно другой менталитет.

— Растопчин, а вот тебе ответное слово. Род Ржевских в моём лице объявляет твоему роду кровную вражду. По Дворянскому Уложению, за длинный твой язык и отсутствие уважения к моим славным предкам ты и весь твой род — кровные враги нам с этой минуты.

Мадина оживилась:

— А почему война Родов?

— Не на дуэль же его, дурака, вызывать, — спокойно пояснил опекун, играя на публику. — Там он сразу умрёт, но его семья зло затаит и исподтишка гадить будет. Отец учил: бурьян в огороде надо полоть под корень. С заделом на будущее.

— Ты сейчас серьёзно? — изображение чиновника перестало злиться.

Растопчин выглядел спокойным и задумчивым.

— Ржевские часто шутили на подобные темы? — вопросительно поднял бровь опекун. — Или мы чего-то не выполнили из того, что обещали?

— Надорвёшься, мальчишка.

— Мёртвые сраму не имут, — пренебрежительно отмахнулся Дмитрий. — Погоди буквально полчасика, гарантирую, обхохочешься. Мадина, а в твоём информатории случайно нет адреса, по которому он сейчас сидит?

— Дворцовая, один, где и весь Аппарат. Именно он находится на пятом этаже. Фотография кабинета в магосети совпадает с картинкой, — она без затей ткнула пальцем в изображение.

— Растопчин, я к тебе прямо сейчас иду, — сообщил Ржевский. — Жди, уже вышел, скоро буду.

И разорвал соединение.

— Ты не погорячился? — очень сдержанно поинтересовалась Наджиб, проявляя максимум деликатности. — Ты же можешь не справиться с таким начинанием?

Ресурсы родов, к сожалению, несопоставимы. Бред какой-то.

— Ты же понимаешь, что это на него с вашей стороны надавили, — вздохнул попечитель. — Да так, что он с цепи сорвался — вон как авансы отрабатывает.

— Скорее всего, да. Недоказуемо, но соглашусь. Что это меняет? Ты решил сегодня непременно героически погибнуть в бою? В духе славных предков-самураев Норимацу?

— Ты это к чему? — опекун удивился. — Загибай пальцы. Первое: он сейчас вашим хозяевам звонить бросится. Ржевские слов на ветер никогда не бросали, к моему предупреждению он должен отнести серьёзно.

— Даже я к нему отнеслась серьёзно, несмотря на всё своё недоумение. А я в отличие от него знаю, что ты далеко не такой отморозок, как стараешься оказаться. Но это же была не пустая угроза с твоей стороны? — она впилась в него взглядом. — Эй, Дим?

Лицо менталистки вытянулось.

— Блеф, — смущённо признался попечитель. — Ну, точнее, повышение ставки. Загибай пальцы дальше. Второе: любая агентура по факту является подчинённым её завербовавшего.

— Не спорю, но ты это к чему?

— Царь может только думать и мечтать, что Сергей Васильевич Растопчин — по-прежнему его человек, — Дмитрий опять вздохнул. — На самом же деле, уже давно нет. Завербованный агент давным-давно работает на другого работодателя, такова правда жизни. Только вслух этого не говорит и о своей работе по совместительству Царю не докладывает.

— Я это тоже понимаю, — процедила Мадина, злясь на себя за недогадливость.

Было неясно, в чём состоит головоломный расчёт Ржевского.

— У твоих там, — опекун махнул рукой в направлении юга, — таких работников, как этот, немного. Царь, в отличие от них, может одного уволить, второго нанять. У твоих такой опции в свободном режиме нет. Спасать они его сейчас бросятся! Агентура — тоже ресурс!

— Не понимаю. — Она сокрушённо обняла себя за плечи. — Не могу ни с чем поспорить, но не понимаю.

— Ты просто маленькая и неопытная, — в мимике Ржевского на мгновение мелькнула нотка самодовольства.

— Сейчас в морду дам, — серьёзно пообещала Наджиб. — На ментальном усилении. Будет очень больно.

— Да твои мне очень скоро позвонят! Если от ваших в течение четверти часа поступит заявка на переговоры по обмену пленными, значит, спалился Растопчин! — Дмитрий взял себе в руки и продолжил спокойнее. — Ну, не явно, но лично мне достаточно.

— Думаешь? — Она сомнением покачалась с босых пяток на носки.

— Знаю, — уверенно кивнул блондин. — Четверть часа. Ваши позвонят. Сообщат время и цель визита, попросят пока никуда не ходить. Без объяснения причин. Спорим на быстрый секс?

— ИДИ В ЖОПУ! — она подпрыгнула на полметра и отпрыгнула на метр. — Вот ты всё-таки скотина! — пожаловалась Мадина Дмитрию на него самого.

— "Никто даже представить не может, сколько времени и сил тратит мужчина, чтобы воспользоваться минутной женской слабостью", — ещё раз вздохнул Ржевский. — А вдруг ты когда-нибудь махнёшь рукой и ска...

— НА! — она не сдержалась и выстрелила ему под нос кукишем.

На приличный ответ почему-то не хватило внутреннего ресурса.

Впрочем, кое-кого это ничуть не смутило:

— О, два сапога пара. Вот и Норимацу явилась, не запылилась, — Дмитрий накрыл глаза ладонью, как козырьком, защищаясь от солнца.

Шу, красная и запыхавшаяся, появилась с той же стороны, откуда в своё время прибежала Наджиб.

Увидав пару во дворе, тела под их ногами, она тут же показала, что очень дружит с гимнастикой. Буста от ментала у неё не было, но через забор азиатка перемахнула с опорой на две руки, перебросив ноги чуть ли не по трёхметровой дуге.

— Дмитрий-сан, я очень огорчена тем, что вы не воспринимаете меня всерьёз! — указательный палец японки уткнулся в грудь блондину.

— Не женское дело это всё, — Дмитрий опустил взгляд на валяющихся под ногами пленных.

— Союзники так себя не ведут. — Отчеканила Шу.

— ТИХО! — Мадина потащила из кармана артефакт для связи с домом. — ИЗ ТРОННОГО ЗАЛА ЗВОНЯТ! НАШЕГО! Потом поругаетесь! Аль-Фахиди, начальник гвардии!

_______

А через минуту она хлопала глазами и подозрительно сверлила взглядом Ржевского:

— Ты очень опасный тип. Как ты мог это знать? Даже я после твоего предварительного пояснения не до конца верю.

Старый Хасан, пользуясь личным знакомством, вызвал её напрямую. Если опустить вежливые расшаркивания, он передал привет от Далии, попросил выступить посредником и дальше вёл себя "по Ржевскому": запросил маяк для портала через четверть часа и попросил опекуна никуда не уходить, какие бы важные дела того ни требовали.

Не обо всём можно сказать вслух — Хасан Аль-Фахиди всё пояснит сам. Уже скоро. Слово.

— А чего ты так завелась? — отстранённо заметил Дмитрий в ответ, глядя в горизонт. — На секс мы так и не поспорили, ты ничего не теряешь.

БАХ! Она таки залепила ему пощечину, правда, без буста:

— Мы договаривались, что ты оставляешь мою жопу в покое! За это.

— Не ври, — хихикнул блондин, ничуть не смутившись и потирая ушибленное место. — Ты просто ревнуешь, когда Шу рядом.

Норимацу тем временем притащила из колодца воды в ведре, разжилась в ближайший избе тряпкой и, намочив последнюю, протирала лицо, шею, руки Дмитрия от крови.

— Портал! — Наджиб взяла себя в руки и на этот раз никого не ударила.

Хотя и очень хотелось.

Старый Хасан, одетый по-домашнему в хлопковый халат, шагнул на траву усадьбы Ржевских. Оглядевшись по сторонам на небоскрёбы, он коротко поклонился:

— Мир вам. Госпожа Наджиб, вы бы не согласились побыть переводчицей? Дело не требует отлагательств и является конфиденциальным. Кстати, Далия в этот момент занимает трон и просила вам передать: в том числе, благодаря вам. Она перед вами в долгу и очень в вас нуждается, просит вернуться домой. У вас же не возникло здесь никаких обязательств, этому препятствующих? Ваше место во дворце Визиря будет восстановлено на два этажа выше. На самом верху.