Жил на свете черный вороненок. Был он еще совсем глупеньким, потому что был совсем маленьким и только недавно научился летать.

А недалеко от вороньего гнезда на вершине невысокой скалы издавна жил старый орел. Да! Он очень давно устроил здесь свое гнездо! Птенцы его давно разлетелись и свили свои гнезда; и жил он теперь совсем один. А так как орел уже постарел, то очень любил утром поспать подольше… Это раньше, пока был молод, ему нужно было просыпаться с рассветом, чтобы добывать пищу своим детям: орлятам. Теперь же и силы были у него уже не те: да, и еду себе он мог находить и попозже.

А вороненок рос очень любопытным и вредным. Просыпался он слишком рано, потому что ему не терпелось побыстрее увидеть что-нибудь интересное и новенькое. Да и любил он с утра пораньше кого-нибудь подразнить.

Однажды ранним утром в поисках проказ он и заметил, что, оказывается, совсем недалеко спит в своем огромном гнезде большой орел. Вороненок тут же подлетел поближе, громко каркнул орлу прямо в ухо и быстро спрятался за ближайшей сосной. Он же вредным был – этот вороненок! Конечно, орел сразу проснулся и, оглядевшись, заметил неподалеку маленького задиру, который выглядывал из-за густой сосновой ветки и тихонько хихикал. Удивился старый орел, но подумал: «Да что взять-то с глупого вороненка!» И снова уснул.

А вороненку понравилось дразнить старого орла. И когда на следующее утро он разбудил орла в очередной раз, тот очень рассердился. Он возмущенно спросил:

– Почему ты меня не боишься? Я такой большой и сильный, а ты такой маленький и слабый?..

– Я очень тебя боюсь! Ты очень-очень большой и грозный! Ты даже больше страуса! А когда рано утром я каркаю тебе на ухо, мне кажется, что я тебя пугаю, и что я очень храбрый, – ответил вороненок.

– Ты, правда, думаешь, что я больше страуса? – удивился старый орел. Он-то знал, что страус – самая большая птица на земле! Мудрый орел сразу успокоился: «Что с него взять-то: с маленького глупого вороненка!»

– Ну, ладно, можешь пугать меня дальше!.. Только пугай меня не так рано, а дождись, когда солнышко выглянет из-за во-о-он той высокой сосны.

Так и подружился маленький вороненок со старым орлом. Как только из-за сосны появлялось солнышко, он радостно каркал орлу: Кар-р, Кар-р, Кар-р!.. А орел открывал глаза и приветливо отвечал: Кра-а, Кра-а, Кра-а!.. И рассказывал любознательному непоседе очередную смешную историю. Потому что это был, ну очень мудрый орел!

Маленькое-маленькое облачко неслось по бескрайнему синему небу. Еще вчера оно шалило: то отрывалось от строгой мамы-тучи, то возвращалось и прижималось к мягкому маминому боку. И вот теперь оно – одно! Налетел ветер, когда в очередной раз, заигравшись, облачко упорхнуло от мамы, и унес непослушное облачко далеко-далеко. Так далеко, что маму-тучу уже невозможно было найти. Слишком много собралось вчера самых разных сказочных облаков, среди которых так легко потеряться.

Загрустило облачко, утомилось и повисло в небе. Даже и не заметило, как ветерок пригнал его к заснеженным горным вершинам. Закатилось за горы солнышко, наступила ночь, и уставшее облачко уснуло высоко-высоко в уютной расщелине между двух скал.

Что ему снилось – неведомо…. Утром выглянуло солнышко и первыми своими лучами разбудило маленькое облачко. И не только его! На горных склонах ночевало много таких же непослушных облачков. Проснувшись, они дружной компанией понеслись навстречу сияющему солнышку. И снова они резвились: то улетали друг от друга, то, снова соединялись в причудливые хороводы…

Маленький мальчик, стоявший на крылечке, увидел эти веселые облака и побежал по тропинке вслед за ними. А непослушное облачко, отстав от своих непоседливых друзей, устроило малышу настоящее представление. То оно надувало щеки и превращалось в толстого бурундука; то, расплываясь, строило невесомые загадочные замки; то сворачивалось в кокон воздушной ваты на палочке. Этот облачный кокон был очень похож на настоящую сладкую вату – ее покупала мальчику мама в прошлое воскресение.

Кстати, о маме. Она тоже увидела это озорное облачко и своего сына, который бежал следом за ним. «Не убегай далеко от дома! – крикнула мама. – А то заблудишься, как это облачко».

А где же облачко? Не найти!.. Оно уже затерялось среди таких же маленьких облачков, которые с земли казались огромным белоснежным облаком, важно плывущим над широкой извилистой рекой, текущей далеко-далеко в неведомые страны…

Жила-была старая дверь. Много лет служила она хозяевам уютного старого дома. Дверь защищала жильцов от сквозняков, холода и недобрых людей. Она помнила прикосновения всех, входящих в этот дом. На ее потертой ручке остались оттиски мужских рабочих пальцев и следы от женских заботливых ладоней. А расшатанные петли помнили тяжести маленьких сорванцов, качающихся на двери тайком от родителей…

Дверь постарела вместе с домом: она уже не распахивалась так легко и гостеприимно, как в свои молодые годы.

Постаревшие петли болезненно скрипели, деревянные детали рассохлись, краска облупилась и стала отлетать хлопьями, обнажая потемневшие доски.

Когда однажды в доме появился новый владелец, дверь ему проскрипела:

– Постарела я, мил человек, отправь меня на пенсию. Пусть мое место займет современная юная особа. Не смогу я охранять тебя, как прежних своих хозяев.

И понял человек просьбу двери; да и сам видел, что совсем она устарела и не вписывалась в облик обновленного жилища. Совсем скоро вместо прежней дряхлой двери появилась новенькая: изящная, с позолоченной ручкой и затейливыми узорами на стеклянных вставках.

А что же дверь-старушка? Нет, хозяин не выбросил ее на свалку… В один из холодных ноябрьских вечеров он разобрал старую дверь на брусочки и растопил новый камин. И дверь отблагодарила за проявленное милосердие: жаркий огонь горящих поленьев согревал сидящего перед камином уставшего человека.

Мерцающие искры каскадом вылетали из кирпичной трубы вместе с дымом и пропадали где-то высоко-высоко среди звезд в ночном небе. Дверь словно прощалась со своим старым родным домом.

Но это еще не все! Утром пришла хозяйка, выгребла из камина древесную золу и рассыпала ее на поверхности перекопанной цветочной клумбы. И весной на этой клумбе распустились яркие разноцветные тюльпаны. Цвели они очень долго, потому что старая дверь отдала им совершенно бескорыстно свою последнюю целебную силу.

Белая искристая снежинка опустилась на варежку маленькой девочки. Еще вчера была поздняя осень, серое небо, поникшие деревья, покрытые тонким ледком лужицы и пронизывающий ветер. А сегодня с утра тишина и первые падающие снежинки – такие хрупкие и чистые; такие похожие друг на друга, и такие разные…

Девочка любовалась снежинкой и боялась на нее дышать, чтобы та не растаяла. Но снежинка на ладошке, все-таки, превратилась в маленькую капельку воды.

А падающих снежинок становилось все больше и больше. Они покрывали белым ковром застывающую черную землю и укутывали, словно белоснежным покрывалом, дома и деревья, скамейки и машины. А когда выглянуло солнышко, хрустальные снежинчатые грани засверкали миллионами сверкающих искр. И все вокруг сразу стало похожим на волшебную зимнюю сказку.

Наутро девочка, выглянув из окна, увидела, что наступила настоящая зима. От ночного мороза деревья покрылись сияющим мохнатым инеем. А на том месте, где она разглядывала вчера красивую снежинку, вырос огромный сугроб. В нем спрятались тысячи невесомых ажурных снежинок.

Потом была долгая-долгая зима, потому что девочка жила в далеком сибирском городе, а зимы там очень длинные и суровые. Тот сугроб со временем покрылся толстым слоем твердого наста, на котором можно было прыгать и не проваливаться.