Дома Юля с удовольствием готовила на огромной и очень функциональной кухне Влада, которая прежде, судя по всему, в основном простаивала, но даже не пыталась конкурировать с профессиональными уборщицами, которые приходили по четкому расписанию: с огромной двухуровневой квартирой ей одной было никак не справиться.
Она заполняла свой день делами, навещала маму и брата в Шелково, много читала, и все равно постоянно чувствовала, что в их с Владом отношениях что-то не так. Они были вроде и вместе, но в то же время как будто каждый сам по себе. Это казалось неправильным, и Юля винила в сложившейся ситуации себя. Влад старался находить для нее время, но за эти месяцы он просто слишком привык быть один. И справляться со всем один.
Следом подняли голову прежние страхи и сомнения: о том, что он разлюбил, а может, и не любил никогда. Время шло, приближался новый сезон, и Юля начала готовиться к еще одной поездке в Испанию. Теперь уже на правах полноценного сотрудника. Влад на новость об этом отреагировал довольно спокойно, даже равнодушно. Она уже принялась накручивать себя, думая, что он будет рад избавиться от нее еще на полгода, когда Влад неожиданно поинтересовался:
– Ты вернешься?
Они как раз ужинали, сидя на одном конце большого стола, рассчитанного на восемь человек. Бокал вина так и замер на полпути к губам, когда Юля удивленно посмотрела на него.
– Почему ты спрашиваешь?
– Просто… – он пожал плечами, как всегда, глядя в никуда. По его губам скользнула улыбка, которая показалась ей горькой. – Не могу отделаться от мысли, что ты жалеешь, что вернулась в этот раз.
Это подействовало на нее как опрокинутый на голову ушат холодной воды. Кажется, они снова наступили на те же грабли. За полгода она, видимо, забыла о том, насколько трудно ему считывать ее эмоции, когда она демонстрирует их привычным для зрячего человека образом. Влад не видел выражения ее лица и не воспринимал язык тела, и ему самому они были практически недоступны. Вероятно, ему точно так же казалось, что за полгода в Испании изменилась не только она сама, но и ее чувства и устремления, что ей теперь скучно с ним, и она мечтает вернуться в мир знойных испанских мачо. Замалчивая каждый свой страх, они множили эти страхи друг в друге.
В тот вечер она смогла проговорить вслух все, чего боялась, что ее обижало и в чем она чувствовала себя виноватой. В ответ прорвало и Влада, словно ее откровенность нашла брешь в его стене, и та рухнула. Это был самый чудесный вечер и самая волшебная ночь с момента ее возвращения. Через пару недель Влад удивил ее неожиданной совместной поездкой, которую он когда-то обещал, и целых восемь дней они провели вдвоем, практически не отвлекаясь на его дела. Влад сделал ей предложение, которое она уже и не надеялась услышать.
Они поженились в первых числах апреля, а через две недели Юля снова уехала работать, уверовав в то, что это не вредит их отношениям. И действительно, на этот раз не было такого охлаждения после ее возвращения, Юля учла свои прежние ошибки и не стала их повторять.
Но на следующий год в Испанию уже не поехала: она доказала себе, что может, обрела бесценный опыт и знания, на разговорном уровне владела четырьмя языками, кроме родного, и собиралась теперь делать карьеру в Москве. И это ей неплохо удавалось, пока с туризмом не стало «все сложно», как и с большинством других сфер. Новые трудности ждали и «Вектор», а потому дела Влада никогда не кончались, что вновь стало вредить их отношениям.
Анализируя события, Юля каждый раз убеждалась, что ее поездки едва ли на что-то повлияли. Ведь их проблемы не были связаны с тем, что они охладели друг к другу или кто-то завел отношения на стороне. Нет, ничего из того, чего Юля боялась, не произошло. Страшнее оказалось другое.
Они изменились. Оба. Она больше не была неопытной девушкой, не умеющей отстаивать свои границы, не знающей, чего хочет, и вечно сомневающейся в себе. Он больше не был затворником, избегающим общения с семьей и прежними знакомыми, делающим вид, что у него все хорошо, но при этом страдающим из-за потерянных возможностей. Они переросли эти роли, вышли за прежние рамки, и это, наверное, было неизбежно. И даже правильно. Но иногда Юле казалось, что прежний Влад, в которого она когда-то влюбилась, уже практически исчез, а теперь она замужем за кем-то, кто больше похож на Артема, его старшего брата. Только без замашек психопата, жаждущего убивать людей. В том, что это случилось, было виновато время и обязанности, которые Влад был вынужден на себя взять, но тем не менее червячок сомнений грыз: а как бы все сложилось, если бы она тогда не уехала, а осталась с ним?
Небо снова прочертила молния, и свет в комнате мигнул, заставляя сердце екнуть в груди. Гром прозвучал мгновения спустя: гроза добралась до Медвежьего озера. Дождь хлестал по окнам, заливая их, но в комнате Юли было достаточно тихо, чтобы она смогла услышать, как кто-то прошел по коридору мимо ее комнаты.
Впрочем, почему кто-то? Кроме нее, в гостинице только Игорь. Вероятно, ему тоже не спится, и он решил приготовить себе чашку чая. Юля поселила его в комнате, которая находилась ближе к холлу и, соответственно, дальше от кухни.
«Плохо, что так хорошо слышно, – мысленно отметила она, когда шаги прозвучали в другом направлении. – Наверное, стоит застелить полы ковровыми дорожками. Так будет тише».
Рука машинально потянулась к смартфону – записать мысль, но вместо него почему-то взяла бокал, который после ужина Юля едва пригубила. А звук шагов тем временем прозвучал вновь и на этот раз замер у ее двери. После небольшой паузы раздался деликатный стук.
– Входите, не заперто, – отозвалась Юля, подавляя вздох. Совершенно не хотелось сейчас ни с кем общаться, даже с Игорем.
Дверь не шелохнулась, а через пару мгновений в нее снова осторожно постучали. Неужели не услышал? Или она все-таки заперлась и не заметила? Или какое-нибудь внутренне правило «Вектора» запрещает охранникам входить в номер жены хозяина, даже если она сама пригласила?
Стук повторился в третий раз, теперь прозвучал чуть настойчивее, немного раздраженно. Юля тихо выругалась, отставила бокал и с неохотой встала из-за стола. Тело ленилось и недвусмысленно намекало, что пора бы уложить его в постельку.
– Игорь, я же сказала: не за… – открыв дверь, Юля осеклась, увидев перед собой только пустой коридор.
Она решила не гасить свет как минимум здесь и в главном холле, хотя сама точно не знала почему. Вроде не собиралась ночью разгуливать по гостинице. Видимо, ее пугала вероятная необходимость пойти на кухню в темноте.
Сейчас же свет позволял увидеть, что коридор совершенно пуст, Игоря нет ни у его двери, ни у двери кухни. Сразу стало очень не по себе. Водитель-телохранитель, по возрасту годящийся ей в отцы, не имел привычки дурачиться подобным образом. И единственное рациональное объяснение, которое Юля могла найти, – это то, что он не услышал ее ответов, решил, что она уже спит, и ушел к себе, прежде чем она успела открыть дверь.
Но насколько такое возможно, если она через дверь слышала даже его шаги? Вроде Игорь никогда не страдал глухотой.
Тогда что, черт побери, это значит?!
За окном вспыхнула еще одна молния, заставляя свет в комнате и коридоре снова мигнуть, а с последовавшим ударом грома он и вовсе погас. Теперь светился лишь экран оставшегося на столе ноутбука.
– Черт, – почти прошипела Юля, чувствуя, как ускоряется пульс.
Только этого сейчас не хватало! Ночь, гроза, пустая гостиница… А теперь еще и электричество вырубило! Хорошо, что Игорь здесь…
Она все еще стояла у порога своей комнаты, частично высунувшись в коридор, когда с очередным всполохом молнии в него проник скудный свет, с трудом пробившись через задернутые шторы. Всего на секунду или две, но этого хватило, чтобы краем глаза Юля заметила застывшую посреди холла женскую фигуру то ли в старомодном платье, то ли просто в длинной юбке. Охнув, она торопливо юркнула обратно в комнату, захлопнула дверь и щелкнула задвижкой. Ее мелко трясло, и грянувший следом гром молотком ударил по натянутым нервам, заставляя вздрогнуть всем телом.
