Нет ничего хуже смерти близких друзей.

— Ты в своем уме? — медленно поставив чашку на низкий круглый столик, господин вытянул ноги и повел плечами. Он устал. — Гилберт собирался тайком выдать ее замуж. И за кого?! За это отродье, разорви его тьма. Старый дурак забыл, как королевство этого выродка годами собирало силы, чтобы отобрать его землю, искалечить его людей. И повелся на обещания мира в обмен на…не хочу даже думать об этом! Я считал, что старик умнее. У его жены была честь, совесть, вера в будущее, а он? Все обещания, все договоренности — псу под хвост! И если он травил девчонку ложью, или еще хуже, сказками, которые Вилария не могла опровергнуть, то сейчас она не стала бы слушать даже родную мать.

— Но вы поступили…

— Неразумно? Импульсивно? — господин Илларей оскалился в усмешке. — По-человечески?

— Очень по-драконьи, хозяин. Вам стоило быть мягче…

— Может, нужно был сразу чаю ей предложить?

— Я об этом думал…

Илларей фыркнул.

— Страх помогает ломать любые магические печати, Вин, ты это знаешь. Страх позволит мне пробраться в ее разум, снять старые барьеры.

— Но она будет сопротивляться, господин. Девушка воинственная! Она чернильницу в меня кинула…

— Любая эмоция, что истощит ее, подойдет. Только так я смогу обратить все то, что сделал с ней Гилберт, — руки господина Илларея сжали подлокотники. — У меня есть время. Пока что есть. Ты не отойдешь от нее ни на шаг.

— Я?!

— Не думаешь же ты, что это буду я? Мое дело все рассказать, когда девчонка будет достаточно сломлена и ослаблена, чтобы слушать. И эту горькую пилюлю ей придется проглотить. Добровольно или нет.

Винченсо помялся и заговорил тихо, боясь навлечь на себя гнев господина.

— Вы метку поставили.

— Конечно, поставил! Это поможет ее контролировать.

— Но, господин, драконья метка…

Илларей только вяло отмахнулся и снова потянулся к чашке с отваром.

— Не говори ерунды. Метка входит в полную силу, только если мы скрепим союз. Ты знаешь как, — Винченсо невольно поежился. — И тащить ее в свою койку я не буду, опять же, ты знаешь почему.

Отпив горячий напиток, хозяин прикрыл глаза и откинул голову на спинку кресла.

— Сейчас это всего лишь тонкая связь, что поможет пробудить ее силы. Не больше, и не меньше. Когда все закончится, она может отправляться куда угодно и забыть меня, как страшный сон. Ясно тебе?

Винченсо быстро закивал.

— Да, господин.

— Хорошо.

Илларей замолчал. И молчание это длилось слишком уж долго. О чем господин думал, Винченсо мог только догадываться.

Крутил в голове, что будет дальше?

Представлял, что очень скоро сможет стать свободным?

От этого Винченсо испытывал грусть.

Он не хотел, чтобы хозяин просто в один момент исчез. Когда тот только создал его, в замке жили и другие драконы. Винченсо помнил смешливую Мэйлин, которая читала ему книги в библиотеке и дала имя.

Грозный Вархайт постоянно бурчал, что Илларей потратил силу на глупость, но Мэйлин защищала друга и шутила, что когда их не станет, то с кем будет разговаривать бедный Рэй, если не с магическим деревом?

И сейчас ее шутка звучала зловеще, как пророчество.

Ведь их давно не стало, и господин остался один, скованный ледяными стенами, обещанием и надеждой на избавление.

Он никогда об этом не говорил прямо, и с каждым годом его сердце было все дальше от этого мира.

Дальше от людей.

— Покажешь ей замок, — наконец проговорил господин, уставившись в пламя очага. — Пусть поймет, что бежать некуда, что дороги домой не существует. Пусть осмотрится и прочувствует, что это теперь — часть ее жизни. Когда почувствуешь, что девчонка готова — приведешь в лабораторию. Я должен показать ей все.

— Может, если бы вы наладили с ней контакт лично…

Серебристые глаза припечатали деревце к земле. Тяжелый, холодный взгляд мог промораживать до костей даже самых смелых воинов, а Винченсо никогда не был смелым.

— Мне не нужен “личный контакт”, Вин. Меня заждались в другом месте, и я не стану связывать себя лишними узами. Это нечестно. Ни по отношению ко мне, ни тем более к ней.

Господин отвернулся, и деревце вздохнуло с облегчением, которое длилось недолго, потому что Илларей заговорил снова. И слова упали между ними, как обледеневшие булыжники.

— Мне нужна лишь ее сила. И моя свобода.

Подозрительное предложение

В какой-то момент силы оставили Геро, и она незаметно для себя провалилась в полудрему. Уставший разум выбрал самый простой способ спасти хозяйку от слез и страха, погрузив в полумрак. Скрючившись в кресле, Геро прижалась к спинке и болталась где-то между сном и явью, но все еще не могла позволить себе полностью отключиться.

Не хотелось даже думать, что хозяин замка сделает, если застанет ее беззащитной. Не бывать этому!

Бесконечно тянулись минуты, непогода за окном улеглась. Геро больше не слышала натужного воя ветра, но в комнате все еще царил холод.

Может то странное растение и право, ей нужна другая одежда?

Холодное, мокрое, рваное платье не сохраняло даже те крупицы тепла, что еще оставались в теле, а если Геро хочет дождаться Маркуса, то лучше быть здоровой и в силах дать отпор.

Вот только подниматься и рыться в шкафу она не хотела.

Не было сил, а в животе протяжно заурчало, отчего девушка только сильнее разозлилась.

Что же такое, все против нее!

Тихонько скрипнула дверь и Геро испуганно замерла. Если это чужак, то что делать? Бросить в него лампу? Попробовать ускользнуть? Притвориться спящей, а когда подойдет поближе, огреть по голове хорошенько!

На вид он был слишком силен. Такие одним ударом могли переломить человеку хребет.

И магов просто так врасплох не застать.

Тяжело сглотнув, девушка зажмурилась.

— Госпожа…

Встрепенувшись, Геро посмотрела вниз. Знакомое дерево топталось у кресла и смущенно чертило пальцем-веточкой зигзаги на горшке.

— Вам переодеться надо.

Фыркнув, она отвернулась.

— Хозин приказал вам дворец показать.

— А отпустить твой хозяин меня не приказал?

Деревце тяжело вздохнуло.

— Нет.

— Тогда и говорить не о чем!

Цокот паучьих ножек приблизил и дерево взгромоздилось на подлокотник кресла.

— Не упрямьтесь, я же знаю, что вы замерзли. Вон метель сегодня какая, все проморозило! И есть хотите, это точно.

Геро упорно молчала.

Она ничего не понимала. Почему это…существо, пытается строить из себя добренького и понимающего? Это какой-то трюк, чтобы притупить бдительность? Чтобы принять из рук похитителя подачку?

— Если будете молчать, то мне придется сказать господину Илларею, что вы решили уморить себя голодом и холодом. Вы не хотите этого, честно-честно!

Из груди Геро вырвался хриплый смешок.

— И что твой хозяин сделает? Оденет и накормит меня силой?

Деревце промолчало, но его взгляд был очень уж выразительным.

Нет, этот чужак не посмеет!

“Он похитил тебя и притащил в свой замок. Есть ли хоть что-то, на что он не осмелится?”.

— На вас его метка, госпожа, — пробормотало дерево и опустило голову. — Ему даже необязательно физически что-то делать, достаточно приказать.

Что?

Геро потянулась к плечу, туда, где все еще пульсировала тупая боль от укуса. Пальцы ощупали место, прошлись по запекшейся крови и в ладонь торкнулось что-то горячее, почти обжигающее.

— Где здесь зеркало?!

Дерево указало острой лапкой на платяной шкаф и Геро сорвалась с места, распахнула тяжелые створки и уставилась на собственное отражение. Спутанные огненно-рыжие волосы, ворот платья уничтожен и теперь болтался белыми лохмотьями в бурых пятнах.

На молочной коже плеча расцвел красный узор и тянул свои щупальца к груди, сворачиваясь под ключицами в непонятный рисунок, что острым клином шел дальше и прятался под тканью.

— Что он со мной сделал? Что это?!