– Такая тугая девочка, – проговаривает он, обдавая дыханием мою щеку.
На очередном толчке я вскрикиваю и закрываю глаза, мечтая только о том, чтобы он не останавливался и не прекращал играть со мной. Я слышу, как он хрипло дышит, хрипит, как будто хочет что-то сказать, но я не понимаю его слов. Вдруг осознаю, что не хочу его понимать, не хочу знать, что он сейчас чувствует. Мне физически хорошо, но Я ХОЧУ БОЛЬШЕГО. Он не заполняет и части дыры в моей груди. Просто не может.
Я чувствую, как он дико вколачивается в меня, и это так больно, что я кричу, дергаюсь, пытаюсь вцепиться ногтями в его спину, но он удерживает мои руки, прижимает мои ладони к ди
вану над моей головой, и начинает двигаться еще быстрее. Я ощущаю его, его тяжесть, его жар, его дыхание, его запах, его движения, все это сводит меня с ума. Он сжимает мои запястья так сильно, что костяшки его пальцев белеют, а на моей нежной коже точно останутся синяки. Его член так стремительно и мощно пронзает меня что, кажется, будто Егор вот-вот меня сломает. Но он не останавливается. Не прекращает. И я чувствую, что сейчас схожу с ума, потому что я не могу контролировать себя. Чувствую, как меня разрывает на части от желания.
А потом его член врезается в меня особенно жестко, извергая сперму. Она смешивается с моей кровью, метит меня, но мне вдруг не нужны эти метки. Я сама себе хозяйка. Вместе с этой мыслью в моей голове что-то взрывается, и я лечу. Лечу в невероятное радужное пространство, наполненное искрами, звездами, радугой, солнцем и еще черт-те чем. Наполненное мной. Не Егором. Не тем человеком, который казался мне самым ярким светом в моей жизни. В этот миг я понимаю, какой он еще, по сути, мальчишка, его слишком мало, и меня с ним слишком мало. Он такой большой, красивый, но не мой.
– Как ты, птичка? Все нормально? – спрашивает, заглядывая мне в глаза.
– Было мило, Егор, – проговариваю, глядя в одну точку. – Но я хочу большего.
Поднимаюсь с дивана и иду в душ, оставив его в растерянности. Да я сама растеряна, дорогой. Мне казалось, это мне поможет. Должно было помочь. Просто обязано! Но…
Когда я вышла из душа, он все еще сидит на диване и смотрит в одну точку.
– Иди в душ, Егор, нам уже пора выходить, – бросаю ему, проходя мимо, чувствуя еще больший холод, чем до его прихода.
– А ты, Ева, стерва, – усмехается горько, но меня не пронимает это.
– На том и стоим, похоже, – улыбаюсь я.
Егор уходит в душ, косо на меня поглядывая. Красивый он все-таки. Просто до замирания сердца и остановки дыхания. Вот и не билось мое сердце несколько лет…
Я начинаю собираться на выпускной бал. Пальцы почему-то немеют. В детстве так всегда было, когда я волновалась. Странно, что сейчас я его – волнения – не чувствую. Сжимаю и разжимаю кулак пару раз и все же надеваю шикарное белье, уже давно купленное для этого случая, платье, которое я выбрала еще в начале учебного года, туфли на высоком каблуке. Расчесываю волосы, подкручиваю передние пряди, не забыв сбрызнуть их лаком, наношу легкий макияж. Все, я отправляюсь в новую взрослую жизнь. Смешно…
Егор ждет меня у дверей. Он все такой же безупречный, такой же красивый, но уже такой далекий и неинтересный. Все, что он мог, он уже сделал. Показал мне, что я зря страдала по нему столько лет, что зря надеялась, что сумею простить его за ту боль, которую мне причинил когда-то. Зря. Не хочу больше никого прощать. Даже его.
Школа встречает музыкой, шарами, заинтересованными взглядами одноклассников и завистливыми – одноклассниц. Директор и классный руководитель уже на сцене. Они готовы вручать аттестаты и говорить поздравительные речи. Только мне это неинтересно. Даже не так: этот пафос меня душит, затапливает легкие, разрывает их. Я хочу уйти отсюда поскорее. Меня вызывают на сцену второй, потому что я получаю аттестат с отличием. До медали чуть недотянула, но и так хорошо. Слова поздравления, цветы, которые дарит мне Егор, фанфары. Какие же все они лицемеры. Все парни и девчонки, которые травили меня вплоть до последнего учебного года, учителя, которые не предпочитали не обращать на это внимание, Егор, который стал худшим из школьных кошмаров. Самым прекрасным, желанным, восхитительным, но худшим. Да что теперь говорить. Я уже взрослый человек с первым серьезным документом об образовании на руках.
– Егор, давай уйдем отсюда побыстрее, – становлюсь на носочки, чтобы дотянуться до его уха.
– Ты не хочешь остаться на бал? – его глаза красиво сверкают в полутьме зала.
– Нет. Мне здесь неинтересно. Ты можешь что-нибудь предложить, как альтернативу этому балагану? – именно так. Это просто фарс и балаган.
– Дачу и своих друзей, – Егор странно поджимает губы, ощупывает взглядом мое лицо. – Они звали меня с собой, но я отказался из-за твоего выпускного.
– Отличный вариант, – тянусь к нему и коротко целую его в губы. – Только надо зайти домой переодеться.
Мы идем домой, я спотыкаюсь на высоких каблуках, а Егор смеется надо мной. Вроде и беззлобно, но меня немного коробит. Он заходит к себе, чтобы переодеться в спортивный костюм, а я бегу в свою квартиру подбирать из своих шмоток что-то стоящее. Мне хочется быть кем-то другим.
Звонок в дверь отвлекает меня от сборов, и я открываю дверь в своем красном белье, которое ничего не прикрывает. Оно символ моей власти над ним. Открыв дверь, я натыкаюсь на звериный взгляд Егора и понимаю, что в ближайшее время дача мне не светит. Или ему не светит.
Я беру его за футболку и втаскиваю в квартиру. Он подхватывает меня под попу, покрывает поцелуями мое лицо, шею, грудь, несет в комнату моих родителей, там кровать шире. Мы падаем на кровать и начинаю стягивать с него футболку и спортивные штаны, а он суматошно меня целует, куда может дотянуться в процессе моих манипуляций.
– Я хочу тебя, – шепчет мне он, но я это и так знаю.
Он лежит на кровати, а я стою над ним и наблюдаю, как его член поднимается навстречу мне, твердеет, наливается кровью, пульсирует красивыми синеватыми венами. Я хочу попробовать с ним все. Провожу коготками по твердому прессу и, развернувшись к его лицу попой, наклоняюсь и начинаю облизывать его член. Легкими прикосновениями языка на заставляю его напрягаться все больше и больше, пока капелька смазки не выступает на его головке.
Егор тем временем перебрасывает мою ногу через свою голову и, сдвинув мои бикини, нежно проводит языком по моим половым губкам, вызывая во мне волны мурашек. Его язык теребит мой клитор, а пальцы, проникают то в меня, то скользят к анусу, массируют вход в мою попку, смазывают его моей же смазкой. Я хочу, чтобы он вошел в меня своим членом, но он не торопится и дразнит меня. С каждым движением его пальцев я чувствую, как все сильнее и сильнее возбуждаюсь. Его рука уже на моем клиторе, и он ритмично надавливает на него, заставляя меня стонать и кричать. Я уже практически на седьмом небе от возбуждения. Когда его язык проникает в мой анус, я вскрикиваю. Он не спешит, растягивает удовольствие, постепенно погружает в меня палец, и когда он достигает моей попки, я уже вся теку, но он не торопится, медленно вводит в меня еще один палец.
Я беру в рот его член, пытаясь захватить его как можно глубже. Эти ласки могут длиться вечно, и я беру инициативу в свои руки, вернее, в свой рот. Начинаю двигаться все быстрее и быстрее. И уже его член достает мне до горла и становится нечем дышать. Он распирает мою гортань, слезы текут, я пытаюсь отстраниться, но его сильная ладонь ложится мне на затылок, он уже забывает про мое наслаждение, рычит, толкается мне в рот бедрами, дико наращивая темп. Я задыхаюсь, натужно глотаю воздух, чувствуя, как моя слюна заполняет мой рот, течет по подбородку, капает на его пах. Я не могу больше, мне плохо, меня тошнит, у меня кружится голова, луплю его ладошками по бедрам, и только тогда он отпускает. Кашляю надсадно, пытаясь восстановить дыхание.
– Прости, я не хотел, – зачем-то извиняется он, помогает мне встать, стягивая с меня трусики.
