Я не знаю, в какой момент наш разговор ушел в это русло. Мы просто перестали понимать друг друга. Я — его мотивы для помощи мне, а он — мою в нем потребность. Мы стали чужими за прошедшее время, абсолютно чужими друг другу. Раньше я могла понимать его с полуслова, сейчас же… смотрю на Богдана и не могу понять, о чем он думает, чего хочет.

— Я буду твоей, — говорю ему, хотя совсем не уверена, что интересую его.

Зачем ему я, если у него есть женщина, которая уже родила ему сына. Но у меня, увы, больше нечего предложить. Замуж он меня не берет. Не хочет. Не нужна ему я, которая сомневается в его силах и готовая пожертвовать собой, чтобы защитить близких. Я должна была поступить иначе, рассказать ему всё, довериться, он бы принял все меры, чтобы защитить не только своего ребенка, но и детей моих подруг. Если бы я ему доверилась, родители Стаса и Оли, возможно, были бы живы.

— Обещаешь? — спрашивает с издевкой.

— Обещаю, — киваю. — Предложить мне больше нечего.

Мы буравим друг друга взглядами. Его тяжелый и пронизывающий до самых костей, мой обреченный и умоляющий. Я хочу, чтобы он мне поверил, но сама себе не верю. У меня к нему чувства, я люблю его, смогу ли я делить его с другой? А он… он готов взять меня в любовницы? Содержанки? Я даже не знаю, как назвать себя. И не представляю, как мы будем жить с Анжеликой под одной крышей.

— Тогда раздевайся.

— Что?

Мне кажется, я ослышалась, но Богдан повторяет свое требование, и я, униженная и растоптанная, начинаю снимать одежду. Когда отбрасываю лифчик и касаюсь кромки трусиков, слышу команду:

— Хватит.

Вздрагиваю. Прикрываюсь и поднимаю взгляд на Богдана, который кивает на вещи у моих ног.

— Оденься.

Лучше бы он взял меня прямо здесь, чем заставил натягивать одежду обратно. Я чувствую себя окончательно униженной и раздавленной.

— Сегодня вечером за вами приедет машина. Поедете с охраной и водителем. И без выкрутасов, Лера. С тобой в одном доме мой ребенок. Я доверяю тебе самое ценное, что у меня есть. Не дай бог ты свяжешься с Игорем…

— Ни за что!

Мой голос звучит уверенно, хотя и дрожит от обиды за то, что он устроил эту сцену. Показал мне мое место, унизил, растоптал, дал понять, что я его не интересую.

— Послушай, Лера. Я беру тебя под свою защиту. И ты или веришь мне, или разворачиваешься и уходишь. Я рискую здоровьем своего ребенка. Я в любом случае растопчу Игоря, рано или поздно, но я могу оставить тебя зализывать свои раны и расхлебывать все в одиночку. А могу забрать к себе и защитить. Ты должна выбрать. Или находишься под моей защитой и ни шагу не делаешь без моего ведома, или…

— Проваливаю, — заканчиваю за него.

— Не так грубо, но суть ты поняла.

— Я только что разделась по твоей просьбе. Правда думаешь, что я начну искать встреч с бывшим мужем, чтобы заключить сделку.

— Хорошо. Тогда будь готова к семи.

— А Анжелика? Она не будет против того, что ты поселишь ее с любовницей?

Богдан вопросительно приподнимает одну бровь, а затем уточняет:

— Кто тебе сказал, что ты будешь моей любовницей?

Теперь мой черед удивляться.

— И кем же я буду? В жены ты меня не берешь, в любовницы тоже.

— Никем, Лера… ты будешь никем. Просто бывшей, которой я помогаю, потому что наши отношения были не такими уж и плохими.

— То есть ты не будешь со мной спать?

— Ты так сильно этого хочешь?

— Да пошел ты! — вырывается у меня от злости.

Я ничего не понимаю. Его отношение ко мне меняется за секунду. Он ведь прекрасно знает, что я не спала с Игорем, так почему… почему он не хочет быть со мной? Все из-за возобновившихся отношений с Анжеликой? Он пересмотрел свое отношение к ней и решил, что ребенку будет лучше расти в полноценной семье? Почему я больше не интересую его, как женщина, ведь я видела его отношение к себе. Он так на меня смотрел… так не смотря на ту, кого не любят, или я окончательно не разбираюсь в мужчинах.

Он и сейчас так смотрит. Жадно, с тоской, с каким-то отчаянием и диким желанием. Его потребность во мне читается во взгляде, но он упрямо отворачивается и просит меня выйти. Подождать водителя в гостиной и по возможности не трогать Лику.

Какая забота! Впрочем, я молчу. Не смею дерзить ему, он итак пропустил мимо ушей мой выпад, а я нахожусь тут на птичьих правах. Он ведь может и передумать, как только я начну держить его женщине. Даже смешно становится. Он хочет меня, но защищает ее. И собирается поселить нас под одной крышей. Женщину, которую хочет и ту, которая родила ему сына. Ребенка, которого никогда не рожу ему я.

Глава 48

— Ты что, серьезно? — возмущается Лика, как только мы попадаем в дом, куда Богдан обещал нас привезти. — Я останусь с ней?

Она смотрит на меня презрительно и, видимо, правда ждет ответа от Богдана. Он лишь пожимает плечами и кивает, а через секунду отвечает на звонок телефона и оставляет нас в огромной гостиной одних. Лика рвет и мечет, Ромка на ее руках кряхтит, но ее это нисколько не смущает.

— Ты какого хрена здесь делаешь? — со злостью произносит она. — Что, надоел бывший, снова захотела к Богдану?

Я устало прикрываю глаза и сажусь в кресло. Я стала слабее и мне сложнее выдерживать элементарные нагрузки. С Ликой определенно будет сложно, да и я согласна с ней. Идея так себе. Я бы точно не хотела жить с другой женщиной под одной крышей, правда, если бы полгода назад он привез Лику с сыном, вряд ли я бы возразила. Она — мать его ребенка. Но ее чувства понимаю, потому что у меня, в отличие от нее, нет никаких, абсолютно никаких привилегий, по которым ей приходится меня терпеть.

— Ты чего молчишь? Что тебе от него надо?

Я считаю до десяти, чтобы успокоиться и не наговорить лишнего. После пожимаю плечами и отвечаю:

— Защита. Он обещал помочь.

— Еще бы он не обещал! — вспыхивает она. — Он ради тебя на что угодно готов. Ты думаешь, я слепая? Не вижу, как он на тебя смотрит? Да я с твоим призраком жила всю свою замужнюю жизнь. Он даже не спал со мной нормально, представляешь?

Ее откровения меня шокируют. Я, конечно, вспомнила Богдана в институте, но даже представить не могла, что он все это время думал обо мне. Считала, что наша встреча — не более чем стечение обстоятельств. Оно, может, так и есть, но если он вспоминал обо мне и у него остались чувства с института, то…

Я сглатываю. Смотрю на Лику, ошарашенная ее откровениями. Не думаю, что должна была узнать о его чувствах ко мне так… это должно было быть иначе.

— Что смотришь, будто впервые слышишь? Я когда тебя увидела в палате с сыном, думала, что перепила и ты мне мерещишься, а потом узнала, что Богдан действительно добился тебя. А потом вы расстались и мы помирились. Лучше бы тебя застрелили насмерть, — выплевывает она. — Тогда у Ромы была бы полноценная семья, а не подобие.

Ответить мне мешает вошедший в комнату Богдан. Он бросает телефон в карман и обводит нас взглядом.

— Ваши комнаты наверху, — он кивает на огромную лестницу за нашими спинами. — Лика, поселишься в спальне с кроваткой для Ромы. Ты ее сразу увидишь, она первая.

Анжелика демонстративно фыркает, но все же уходит, захватив с собой Ромку. Я же остаюсь сидеть там, где была минуту назад. Абсолютно ничего не понимаю в отношении Богдана ко мне. Когда мы были вместе, я видела его чувства и знала о них, ощущала заботу, ласку, любовь, а сейчас… мы как чужие. Я осознаю, что сама виновата в этом, но ведь… я рассказала ему, что испугалась, что боялась Игоря и волновалась за своих близких. Неужели он пытается отомстить мне за вранье? Так жестоко?

— Можешь заселиться в спальню рядом с моим кабинетом, — говорит Богдан.

— Заселиться? — усмехаюсь. — Я пришла сюда с рюкзаком, в котором только больничное тряпье, да и то не мое… мне Настя приносила свою одежду. Где все мои вещи — понятия не имею.

— Вот, — Богдан протягивает мне кредитку. — Я уже говорил, что ты можешь воспользоваться опцией интернет-заказа.