— Не-е-ет, так мы не договаривались, — проворчал Макс, разглядывая суету в обустраиваемом лагере. — Валите нахрен отсюда, я всю вашу кодлу не поведу.

Но, как оказалось, иностранные бойцы не собирались оставаться с учеными, а только помогли оборудовать небольшой скрытный бивуак, чтоб те в чистом поле не отсвечивали слишком явно. Разумная, в принципе, предосторожность, если учитывать, что дело происходит на границе отнюдь не спокойной Чешской республики, чьи власти довольно быстро расписались в собственном бессилии и сдали свои земли. В годы самого неукротимого расцвета неживой угрозы у чехов оказалась поистине крохотная армия, неспособная выставить обширные заслоны на границах. А пока правительство лихорадочно наращивало численность вооруженных сил, к ним заползло такое огромное количество паразитов и подонков всех мастей, что воевать с ними стало попросту нереально.

Конечно, стоит отдать чехам должное, порядок в населенных пунктах и на стратегически важных маршрутах они кое-как навели. Однако дальше этого не могли продвинуться вот уже половину десятилетия. Поэтому на территории их страны встретить можно было какое угодно отребье.

Еще спустя час польские коммандос отбыли, оставив двоих ученых куковать под открытым небом. И когда их бронированный «Зубр» укатил за горизонт, скрывшись из виду, Макс решил, что пора идти знакомиться с новыми подопечными. Закинув за спину свой испытанный временем «Винторез», который, вероятно, застал еще Горбачева, беглый инквизитор отправился к ожидающим его людям. Изюм прополз весь маршрут предельно скрытно, хотя надобности так беречься на первый взгляд не было. Но мало ли, вдруг поляки решили отступить от изначальных договоренностей и устроили подляну? Если чему ветерана и научили годы службы в спецназе, так это тому, что перестраховка никогда не бывает лишней.

Приблизившись на расстояние броска ручной гранаты, Виноградов отметил, что у одного из привезенных гостей как-то странно топорщится скафандр в области груди. Даже висящий спереди разгрузочный жилет и бронепластина не скрывают. Да еще и задница какая-то слишком толстая, явно не мужская. Неужели бабу подсунули?! Ну что за гады…

— … возвращаться будем? — расслышал Макс обрывок разговора ученых, когда подобрался к их маленькому лагерю вплотную. — Очевидно, что этот русский обманул и просто сбежал с полученными деньгами. Долго нам еще тут мерзнуть?

— Но ведь прошло только пятнадцать минут с назначенного времени, — возразил приглушенный забралом женский голос, — может, он просто задерживается?

— Тогда еще хуже! — вспылил мужчина. — Отсутствие пунктуальности в подобных делах — это настоящее преступление! Ты только задумайся, куда нас вообще заведет такой проводник?!

— Ну это не нам с тобой решать, — рассудительно ответила ученая. — Пан Заржицкий характеризовал русского как высококлассного специалиста, а его суждениям я доверяю. Полагаю, что он появится в ближайший час.

— Да какой час, оглянись, Нина, вокруг только грязь и трава! Видишь кого-нибудь? Вот и я не вижу. Смирись, что мы стали жертвой очередного обмана.

— Твое право так считать, Каспер, а я все-таки надеюсь на лучшее…

— Добры вечур, пан и пани! — восстал из пожухлой травы Виноградов, до визга напугав подопечных. Наиболее пессимистично настроенный ученый аж с ящика грохнулся, на котором сидел, и запутался в оставленной солдатами маскировочной сети.

— Значит так, — с ходу решил взять быка за рога Изюм, — слушаться меня беспрекословно! Приказы выполнять быстро и без вопросов, даже если они кажутся странными! За неповиновение буду наказывать как проштрафившихся школьников, невзирая на чины и заслуги перед отечеством. Вам все понятно?!

Ученые, потрясенные чудесным появлением Макса, лишь головами закивали, выражая полное согласие с его требованиями. И только спустя десяток секунд поляк решился робко поинтересоваться:

— Откуда вы тут появились? Мы не заметили вашего приближения…

— А вы б еще шире клювы разевали, — усмехнулся инквизитор, — так и танковую колонну бы прощелкали.

— Танки? Где?! — всполошился мужчина, потешно вытягивая шею и озираясь.

— Отставить панику! — рявкнул бывший спецназовец. — Это просто фигура речи. Привезли снарягу для меня?

— А-э-э-э… наверное, — подала голос женщина. — Нам тут военные какой-то груз оставили, но мы не знаем, что внутри.

— Вот и хорошо, тогда открывайте! — распорядился Макс.

— Почему мы?

— Я что сказал по поводу исполнения моих приказов?! — зарычал Виноградов, в зародыше растаптывая любые намеки на непослушание.

И парочка ученых, крайне впечатлившихся громкостью командного голоса бывшего инквизитора, кинулась неумело ковырять массивные застежки на длинных увесистых ящиках. Они даже не заметили, что их проводник предусмотрительно отошел подальше. А ну как поляки внутри гранату подвесили? Доверять нынче никому нельзя.

— Хм, не обманули, — подытожил Изюм, удовлетворенно рассматривая уложенный милитаризированный костюм западного образца, набор запасных бронепластин к нему и новехонькую винтовку на базе бельгийской F2000 с пристроенным нелетальным модулем М303. Прелесть последнего заключалась в том, что он способен вести огонь капсулами, начиненными воспламеняющейся смесью, которые против больших скоплений нежити показали себя гораздо лучше, нежели простые спецпатроны.

По нынешним меркам стоимость такой экипировки даже предсказать не получалось. На черном рынке цена за бронированный натовский «Крисалис», на который и мухи посрать не успели, да с полным комплексом модулей жизнеобеспечения, дополненной реальности и целеуказания, вполне могла доходить до пары миллионов американских тугриков. Так ведь мало иметь деньги, надо еще где-то урвать умудриться! А если еще и вместе с винтовкой… Фьюу-у-у-у… Как же сильно инфестаты допекли европейцев, что они стали разбрасываться такими сокровищами под одно только честное слово.

В другом ящике обнаружился боекомплект к новому оружию, средства связи, воздушные фильтры для шлема, индивидуальные рационы питания, аккумуляторы для фонарей и прочая мелочевка. Блин, столько всего и всё крайне нужное! Как бы теперь весь этот хабар утащить с собой? Спутники какие-то дохлые, много на них не взвалишь… А ведь большую часть пути им предстояло преодолеть пешком, поскольку на дорогах было весьма небезопасно, да и сам транспорт неизменно притягивал к себе ненужное внимание. Эх, придется все на горбу переть, а то бросить жалко…

— Ну а теперь, можно и познакомиться, — сказал инквизитор, закончив ревизию ящиков. — Кто из вас кто?

— Нина Янковская, — первой представилась девица, подняв из вежливости еще и забрало шлема. — Лингвист-палеограф, специализируюсь на языках латино-фалискской группы и италийской ветви.

Макс взглянул на конопатую и круглую мордашку женщины, прикинув, что годков ей должно быть никак не меньше тридцати. Нос картошкой, щеки отъедены такие, что дай боже каждому, но глазищи огромные и выразительные. Короче говоря, Нина совсем не показалась Изюму красавицей, но отрицать ее общую миловидность он бы не стал.

— Ну а ты? — повернулся он к соотечественнику Янковской.

— Каспер Мазур, — кисло отозвался ученый, явно оскорбленный манерами новоявленного проводника. — Некробиолог.

— Немногословно, но сойдет, — кивнул Виноградов, начиная скидывать свою старю экипировку.

— А вы… разве не хотите представиться? — робко осведомилась Нина, слишком уж пристально рассматривая переодевающегося инквизитора.

— Для вас я товарищ майор и никак иначе, ясно? — рыкнул Изюм не оборачиваясь. — Привыкайте к армейской дисциплине! А теперь лямки подтяните на рюкзаках, сейчас выдвигаться будем.

— Да как… куда? Скоро же стемнеет! — воскликнул Каспер.

— Темнота — друг молодежи, сечешь? — последовал мгновенный ответ от проводника. — Еще одно слово услышу, поведу отряд бегом. Чтоб дыхание экономили и болтали меньше.

Озадаченные поляки переглянулись, не рискуя высказать в лицо этому хамоватому русскому все, что они о нем думают. Похоже, путь до Рима с таким сопровождающим будет весьма нелегким…