Тип, которого покойный ныне чеченский депутат знал под именем Феликса, был уже на месте.
- Опаздываешь, - на его лице застыла вечная кривая ухмылка, демонстрирующая, что весь мир состоит из ублюдков, достойных только брезгливой жалости.
- А ты не знаешь, что в городе творится? - произнес Войченко.
- Что особенного? Еще одна дура отправилась к Аллаху. А скорее - к шайтану в когти.
- Семь трупов.
- А, - махнул рукой Феликс. - Обычная статистика потерь.
- Я сам человек спокойный, но твоему индифферентному отношению поражаюсь.
Посреди комнаты стоял сервированный Феликсом столик на колесах с заварным чайником, порезанным лимоном, нарезкой из ветчины и колбасы, соленьями, холодной водочкой и очень дорогим ликером.
- Хозяйственный ты, - похвалил с явной издевкой генерал.
- Сервис, - хмыкнул Феликс. - Сто тысяч долларов должен будешь.
- А морда не треснет?
- Тогда пятьдесят...
Генерал бросил в чашку три куска сахара, две дольки лимона и начал размешивать... Потом отхлебнул. И сообщил:
- По президенту "Русбанка" акция прошла на пять баллов. Расчетные цели достигнуты.
- Приятно, что тебя ценят. - Феликс налил себе стопарик водочки, хлопнул ее, закушал куском ветчины и откинулся на спинке стула, глядя куда-то в стену.
- Исполнитель как? - поинтересовался Войченко.
- Снайпер? Хороший парень был. Не без способностей.
- Зачистил следы?
- Там все нормально.
- Жалко, конечно, - поморщился Войченко. - Людей надо беречь. Это наш капитал.
- Еще найдем.
Феликс накатил себе еще водки, генералу налил его излюбленный ликер. Они подняли стопки, не чокаясь, выпили за упокоенного киллера. Помолчали. Феликс не спешил, зная, что все это только вступление. Главное впереди.
Генерал отхлебнул еще чаю. Поставил чашку.
- Спасибо за угощение.
- Рад стараться, - хмыкнул Феликс. .
- Тебе бы кафе открыть.
- А я вынужден быть чистильщиком. Такая суровая у меня судьба.
- Ладно, братец... Что-то у тебя сегодня легкое настроение.
- Хочешь пригнуть меня чуток к земле?
- Хочу... И тема очень старая. Больная тема, друг мой.
- "Легион", - кивнул Феликс.
- Именно. Сельмурзаева мы потеряли. Целей не достигли. Результат всего этого один - мы утратили человека, через которого осуществляли воздействие на ичкерийскую диаспору. И по Москве бродят бесхозные шахидки. "Легион" развивает активную деятельность. Все хорошо.
- Какую деятельность? Я так понял, переходим к сути вопроса...
- И к цене вопроса, - кивнул генерал. - В общем, "легионеры" опять проявились.
- На этот раз по какому поводу? - осведомился Феликс.
- Тема у них самая больная, такая же, как и у нас, - финансирование. Содержать такую организацию - денег нужен даже не вагон, а товарный состав. Видимо, их подконтрольные коммерческие структуры не справляются. И "Легион" пустился во все тяжкие.
- Это как?
- Торговля изотопами и радиоактивными веществами.
- Им зачем?
- Десяток-другой миллионов долларов получить, не прикладывая особых усилий, - это не так уж и плохо.
- Ну да, - Феликс почесал щетинистую щеку. - Значит, они лезут на наш рынок.
- Он не только наш. И чеченский. И еще много чей...
- Забавно получается...
- Информация прошла, что они переброску товара готовят из Снежанска-11 в Москву.
- Серьезная информация? Подробная?
- Пока никакая...
- Мы из-за никакой информации собрались?
- Я сказал - пока никакая, - раздраженно бросил генерал. - Когда она прояснится, - ты должен быть готов к действиям.
- Задачу уяснил. Еще чаю?
- Пожалуй...
- С ликерчиком? Коньячком?
* * *
В Москве было тревожно. Милицию перевели на усиленный вариант, улицы заполонили люди в серой форме. Продержится этот ажиотаж дня три. Потом все уляжется. Успокоится. Подоспеют более свежие новости-об обострении ситуации в Афганистане, или о теракте против американского консульства в Бирме, или о том, что поп-звезда Боря Мокасеев спутался с кутюрье Димой Катукевичем. Жизнь идет, несется вперед, как быстрая горная река, сглаживая углы и ворочая камни. Вчерашняя боль - уже не боль. Она смыта мутным потоком.
- Ваши документики, - козырнул строгий сержант.
- А? - рассеянно посмотрел на него Купченко.
- Документики, - в голосе сержанта появились стальные нотки.
- У меня есть документы, - с вызовом произнес Купченко.
- Так покажи их, - сержант начинал терять терпение.
- Сейчас, - Купченко зашарил по многочисленным наружным карманам серой легкой куртки. - Сейчас. Были.
Сержант плотоядно улыбнулся, предчувствуя развлечение. Их обтекала московская толпа, струящаяся к метро и к остановкам автобусов, бурлящая вокруг ларьков.
- Я вас не виню. Понимаю, терроризм, - бурчал Купченко, хлопая по карманам.
- Вот что, уважаемый. Пойдем-ка со мной, - сержант кивнул в сторону милицейской "Газели", стоящей между метро и газетными киосками. - В отделении поищем твой документ.
- У меня нет времени. Множество проблем коммерческих... Груз надо получить.
- Меня это не интересует, - сержант взял Купченко под локоть, с опаской прикидывая, что будет, если такой бугай начнет бить копытом. Придется вызывать подмогу. И не одного человека, а целую толпу.
- Вот! - рука Купченко нырнула в сумку.
Сержант напрягся. Но увидел не ствол, а паспорт. Он развернул старую, затертую красную книжицу и сделал замечание:
- Паспорт на новый надо было давно заменить.
- Да, я знаю.
- И не выполняете.
Отвечать "Колдун" посчитал ниже своего достоинства.
Сержант пролистнул страницы паспорта. Наткнулся на ксерокопию документа, удостоверяющего, что кандидат физико-математических наук Парамон Васильевич Купченко работает в объединении "Звезда" старшим научным сотрудником.
- Ученый, значит.
- Ученый - это Ньютон, - строго произнес Купченко. - А мы - так. Пытаемся из себя что-то изобразить.
- Ну, давай, ученый, - хмыкнул сержант, в очередной раз убедившийся в том, что от высшего образования - одно только горе. Вон, заучившись, можно в такого чудика превратиться. Нет, сержанту десяти классов и курсов подготовки рядового и сержантского состава милиции за глаза хватит.
