Мы миновали на схеме деформированный участок. Дальше труба шла ровной. Мне пришлось еще долго работать, перебирая руками по ней, пока из стены не показалось ее окончание. Здесь полость расширялась в стороны, образовывая подобие веера, и на этом заканчивалась с открытым проходом в никуда. Я ожидала обнаружить соединение с каким-то другим объектом, а все оказалось слишком просто и неинтересно.

– Я так и думал, – воодушевленно произнес Сергей, продолжая со всех сторон рассматривать расширение туннеля на конце.

– Чему ты так обрадовался? – не поняла я.

– Судя по направлению и длине трубы, она глубоко под землей доходит до того места, где на равнине, сразу за горами, образовываются колодцы нишати.

– Ты считаешь, что колодец является продолжением этой конструкции?

– Почему бы и нет? Ничего другое мне в голову не приходит.

Сергей завершил исследовать окончание полости и скомандовал возвращаться к поврежденному участку.

Я уменьшила схему и привычно стала перебирать руками в обратную сторону. Идеи Сергея все больше подогревали во мне интерес, и мне захотелось продолжить разговор:

– Выходит, один раз в год нишати, выработанная северной сферой, переносится по широкой и длинной трубе вглубь коры планеты. Дальше она проходит под горами и выбрасывается в атмосферу.

– Умница!

– Значит, мы разгадали тайну колодцев?! – обрадовалась я.

– Непонятно только, для чего такая сложность, – несколько остудил мой пыл Сергей. – Если северная сфера вырабатывает нишати, пусть бы тут же и выбрасывала ее на поверхность через свое верхнее отверстие. Зачем прогонять эту субстанцию по недрам планеты?!

– Какая разница, – отмахнулась я. – Так задумано.

– Во всем должен быть какой-то смысл, а тем более в таких грандиозных сооружениях, – задумчиво проговорил Сергей, затем снова оживился: – Итак, главное назначение всего этого комплекса состоит именно в выработке нишати, и он работает автоматически вот уже несколько десятков тысяч лет, а, может, и дольше.

Я приблизила к нам место, соответствующее смещению тектонических плит, изрядно утомившись от постоянной работы руками. Сергей жестом показал, чтобы я увеличила размер схемы.

– Неужели все это может работать так долго без присмотра разумных?! – вернула я разговор в прежнее русло.

– Почему бы и нет?! Сколько помнят свою историю местные жители, с ними всегда была нишати. Она создала этот мир таким, какой он есть. А, может, комплекс предназначен еще для чего-то? Перемещения людей на космические расстояния, по-видимому, тоже происходит под его контролем. И вообще, связь между Землей и этой планетой может оказаться совсем неслучайной.

– Далеко же тебя понесло, Сергей.

– А ты разве не заметила – здесь растения и животные очень похожи на земные? Глядя на траву и кустарник, трудно заподозрить, что находишься не у себя дома, а где-то на просторах космоса. Живые существа имеют четыре конечности, как на Земле. Системы воспроизводства сходны. Уверен, можно сделать случку со схожими экземплярами двух наших планет. Не факт, что у них появится потомство – может не совпасть количество хромосом, или что-то еще. Это больше по твоей части.

Излагая свои мысли, наш инженер тщательно исследовал полости внутри деформированного участка. Он пальцами определял ширину и высоту возможных проходов на голограмме, и, соотнося с толщиной трубы, вычислял их реальные размеры.

– Даже критерии красоты на планетах схожи, – продолжал он. – Лияна на Земле считалась бы чуть ли не первой красавицей.

– А я, по-твоему, уродина?! – фраза сорвалась с моих уст помимо воли.

– Нет. Что ты?! Аля, ты красивая, конечно, – Сергей немного смутился. – Э-э… Я хотел сказать, что Лияна выглядит как земная девушка. Э-э… Возможно, у некоторых мужчин в нашем мире она имела бы успех.

– Ладно, проехали. Продолжай.

– Различия во флоре и фауне, несомненно, имеются, – мой собеседник увереннее себя почувствовал, когда разговор вернулся в познавательное русло, – но все они, по большому счету, несущественны. Складывается впечатление, что когда-то давно, десятки, а, может, и сотни тысяч лет назад, все виды растений и животных, либо большинство из них, взяли с какой-то одной планеты и перенесли на другую. Дальше процесс эволюции в обоих мирах стал протекать обособленно. В результате получили то, что имеем сейчас. К тому же здесь вырабатывается нишати, что сильно меняет условия развития, по сравнению с Землей.

– Неужели можно найти абсолютно идентичные планеты, вплоть до массы, расположения по отношении к светилу и всему остальному?

– Как видишь, такое оказалось вполне реализуемым, а то, что изначально сильно различалось, подправили. Похоже, одна из планет, эта или Земля, просто результат терраформирования, наряду с коррекцией орбиты вокруг своей звезды. В итоге климат на наших двух шариках выровнялся, и это позволило сформироваться схожей биосфере.

– А как же летучие ящеры?

Мне показалось, что эти чудовища не укладываются в гипотезу Сергея.

– Этот вопрос сложнее, – задумчиво произнес он. – На Земле нет такого аналога. Уж очень сильно местные громадины отличаются от наших рептилий. И вообще, не могло такое существо здесь развиться путем эволюции. Одна лишь способность создавать огонь из генерируемой организмом горючей жидкости напрочь перечеркивает связь летучих ящеров с остальной фауной.

– Как же тогда они появились?

– У меня имеется только одна версия. Их могли вывести инопланетные ученые намеренно.

– Зачем им такое было нужно?

– На этой планете есть нишати, вырабатываемая продвинутым комплексом сооружений, – в одном тоне продолжил Сергей, одновременно пытаясь на фаланге своего мизинца отмерить ширину очередной полости, образованной сильно изогнутыми стенками трубы. – Логично предположить, что древние строители позаботились об охране этих мест и с помощью чудовищ отвадили отсюда разумных обитателей. Недаром одно из них устроило себе логово в горах. Даже территория называется необитаемыми землями. А чтобы способные мыслить со временем не размножились и не эволюционировали до создания высокотехнологичного производства, что так или иначе привело бы к раскрытию тайны инопланетного комплекса, эти огромные рептилии периодически снижали их численность до минимума и отбрасывали в полудикое состояние. Взять хотя бы чудей. Когда-то они неосмотрительно поселились в этих землях, крепость построили, стали добывать металлы. Потом проснулся летучий ящер, и с тех пор народ горных мастеров здесь больше не живет. Они даже едва вспоминают, что когда-то населяли эти территории.

– Тогда, может, объяснишь, по какой причине на эту планету ежегодно перемещаются люди, – задала я вопрос скорее, чтобы смутить Сергея, чем получить от него готовый ответ.

– Ты слишком многого от меня хочешь. Хотя определенные идеи и по этому поводу имеются, – начал он издалека.

– Интересно бы послушать.

– Если изначально биосферы Земли и этой планеты были одинаковыми, то те, кто в древности создавали все это, возможно, по какой-то причине хотели и дальше поддерживать связь между мирами путем обмена биоматериалом. Человек попадает сюда не сам по себе, а с массой микроорганизмов, которым каждый раз приходится адаптироваться в новых для себя условиях и окружающую среду приспосабливать под свои потребности. Поэтому мы тут не умираем от болезней, и местные живые организмы не особо страдают от инфекций, приносимых нами с Земли.

– А я здесь для чего? Почему в этот мир каждые три с лишним тысячи лет попадают люди, наделяемые особыми способностями?

Эти вопросы меня интересовали, пожалуй, больше всего.

– Для поддержания равновесия, – ответил Сергей спокойно, словно речь шла о чем-то обыденном.

– Чтобы летучие ящеры не чувствовали себя безнаказанными и не превратили планету в пустыню, – развила я его мысль.

– Вот видишь, – согласился он. – И для тебя такой вывод кажется логичным.

Сергей к этому времени закончил исследовать место сильной деформации трубы, сделал последние вычисления в уме и продолжил: