Когда осталось метров шестьдесят до моего противника, возникла другая, нетривиальная проблема. Дело в том, что понимая, что расстояние между нами сокращается, противник стал организовывать себе новую защиту. Он стал создавать очередной каток только прямо под своими ногами, и уже не просто успел его создать, но и успел его расширить до пятидесяти метров. Хотя судя по всему, давалось ему это не легко. Вон как напряжен. Но при этом, он еще успевает создавать другие ловушки и кидаться сосульками. Ну что ж достойный соперник.

Но мне надо придумать, как же мне его достать! Вряд-ли он соизволит подойти ко мне поближе, чтобы познакомится с моим дружелюбным кулаком. Прорываться по этому катку удовольствие ниже среднего. Прорываясь по катку, я имею все шансы превратится в фарш, если просто упаду на лед и проедусь без доспеха по этим сосулькам. И к тому же, дыхалка уже ни к черту. Еще чуть-чуть затяну и он возьмет меня готовеньким.

Так, перебирая варианты, я все же двигался вперед прямо на своего соперника. А что еще делать? Тут или вперед, или назад. Когда же я преодолел эти жалкие десять метров, мне ничего не оставалось, как с разбегу попытаться прыгнуть, как можно дальше. Получилось очень даже хорошо. Перемахнул я примерно метров десять-пятнадцать. И уже перед самым приземлением я дал вспышку силы, для уничтожая ждущего моего приземление льда и кольев. Этой вспышкой я очистил себе место для приземления.

— Половина резерва — промелькнула печальная мысль у меня в голове и тут же пропала.

Я почувствовал на секунду себя зверем. Той самой гориллой, агрессивной и сильной, чьей жизни угрожает опасность. Сначала легкое замешательство, чтобы решить отступать или драться. Но потом, стоило мне увидеть ухмылку на лице моего соперника, как гнев поглотил меня с головой. Кольцо льда вот-вот было готово сомкнуться вокруг меня, но мне не было страшно. Желание стереть ухмылку с его лица было неимоверным. И рванув вперед, подчиняясь некому зову своей звериной части, я стал пульсацией выпускать вспышки гнева… из ног. Вспышки эти были гораздо более экономные. Этого хватало, чтобы испарять лед в радиусе полуметра вокруг моей ноги. И ещё при этом меня чуть подбрасывало вверх, что позволяло бежать *большими шагами*. Где-то мне потребовалось меньше десятка секунд, чтобы добраться до противника. Судя по всему он не ожидал от меня такого напора и поэтому немного растерялся. Но потом он собрался с мыслями и когда я был уже в десятке метров от него, то он все же встретил меня своими метательными сосульками. Но было поздно. Я даже не стал уклоняться, принял их на грудь и перетерпев неприятные ощущения, нанес удар в голову.

Принимать удар с замахом на лицо, даже если ты находишься в духовном доспехе — очень не приятно. Проверено мною вчера на собственной шкуре. А ведь Сергей сдерживался. В отличии от меня. Звериный гнев во мне бушевал с такой силой, что казалось я сам начинаю излучать жар магмы. Я и в обычном состоянии далеко не всепрощающий человек. А сейчас я был зол, ужасно зол. Так что мой удар вышел на загляденье. И соперник поймал мой кулак своим лицом в полной мере. Да так им восхитился, что отлетел спиной назад на добрый метр. Ударь я посильней и снизу вверх, уверен, он еще бы и перекувыркнулся. Но, впринципе, и так вышло неплохо.

Я же затормозил и обернулся. Удивительно было то, что противник не потерял доспех, хотя ему похоже очень плохо. Вон как рябит доспех, да и сам противник трясет головой. Следуя своему животному порыву, я тут же приблизился и поднял ногу.

— Добить! Уничтожить! Нельзя давать врагу шанса! — бились у меня в голове прописные истины войны.

Стоило бы мне удивится, когда соперник стал врагом… Но действия происходили очень быстро и было не до раздумий с аналитикой. Я уже был готов обрушить свой ботинок на голову врага, выпуская мини вспышку из доспеха, как он вспыхнул голубой вспышкой. И в следующую секунду, я обнаружил себя летящим по воздуху, меня хорошо так подбросило и еще перевернуло. Приземление вышло жестким, я плюхнулся на живот, собирая доспехом торчащие на ледяной корке — штыри. Они ломались об доспех, вызывая зубодробящие вспышки боли. Когда все успокоилось, я кое-как встал и не сразу понял, что случилось. Я был без доспеха. Тотем я почти не чувствовал. Переведя взгляд на противника, я обнаружил его стоящим на коленях и тресущейся головой. Пришло осознание, что осталось сделать последний удар. Но стоило мне сделать шаг, как над ареной раздался голос судьи:

— Бой окончен! — мое тело сковал воздух, который стал словно кисель. Я хотел сделать вспышку и попытаться освободится. Но тут ко мне пришло осознание, что это могут засчитать за нарушение. Эта мысль словно ушат холодной воды, смыла мой гнев. Я взял себя в руки и смог сдержать вспышку. Это заняло считанную секунду. Трибуны еще шумели, а мой соперник тряс головой, потихоньку приходя в себя. Стоило трибунам чуть успокоится, как судья продолжил, подмигнув мне — Победитель…

— Протестую… — слабо проговорил противник, но его голос разнесся по стадиону. Он медленно встал на ноги, сталибизиров доспех полностью — протестую! Я не был повержен и победил бы после первого же удара! Требую замену судьи, а также продолжения боя ввиду предвзятости…

— Что?! — с угрозой произнес судья, который очень быстро подлетел к нам — как ты смеешь обвинять меня…?

— Требую замену! — как можно тверже повторил соперник.

Я почувствовал, как поток воздуха перестал сдерживать мое тело и я смог опустить ногу, отойдя чуть назад. Судья держал себя в руках, однако, если судить по его позе, то он был ОЧЕНЬ зол и возмущен. Похоже для него было неожиданным такое наглое поведение участника дуэли, который ставит под сомнение его профессионализм. Я почувствовал, что какая-то хреновая ситуация назревает, а от моего резерва осталась третья часть. А вот мой соперник, чего-то очень доволен собой и снова на его лице появилась эта ухмылка превосходства. Бесит!

Долго нам ждать не пришлось, вскоре к нам спустился сам директор школы. Он хмуро оглядел меня, моего соперника и судью. И немного подумав, громко произнес:

— Не вижу оснований для отказа в требовании ученика — произнес директор — тут оставался шанс на победу у одной из сторон и ситуация была не однозначна. Считаю, что лучше всего на роль замены судьи подойдет уважаемый Цестиус Антоний Бредечевский.

— Твою же дивизию — произнес я и эта моя фраза разлетелась на весь стадион. Директор недовольно зыркнул на меня. Не знаю, что именно он хотел выразить этим взглядом. Видимо не пристало-с так говорить аристократу на массовых мероприятиях. А мне реально … на манеры, но вслух не стал это озвучивать.

— У вас есть возражения, Воеводский? — произнес он таким надменным тоном, что захотелось прописать ему хорошего подзатыльника.

— Есть! Бой был остановлен в момент, когда я мог нанести удар и он был бы решающим. — как можно спокойнее произнес я, держа себя в руках. А зверя в узде.

— Вот и докажите это на деле, Воеводский. Уважаемый Геннадий Петрович, у вас возражения есть? — с этими словами директор повернулся к судье и не двусмысленно на него посмотрел.

— Нет — сквозь зубы заявил судья. Сам он стоял держа на лице покер

Хотя я уверен, что он мог бы многое высказать. Но видимо решил не развивать конфликт. Я это понимаю, но… не принимаю. Интересно — это домашняя заготовка или стечение обстоятельств? Ладно, пусть об этом у брата голова болит. У него она умная, вот пусть и думает. Мне же надо просто ушатать этого… умника. Цензурных слов не хватает.

Видя, как спускается Бредечевский с широкой улыбкой, я морально подготовился к новым неприятным неожиданностям. Судья же не говоря ни слова, развернулся и пошел на выход. По пути что-то шепнув Бредечевскому, отчего тот на секунду сбился с шагу. Улыбка его тоже пропала. Но через секунду он уже взял себя в руки и еще решительнее пошагал в нашу сторону. Вот только улыбка на его лицо так и не вернулась.