–А во что вы верите? –профессор задал рисковый вопрос.

–Я? Верю?! –пациент искреннее расхохотался от вопроса доктора.

Гюго от того как смеялся пациент, сам же чуть не впал в смехотворную истерику. И действительно, во что может верить человек, который считает себя практически Богом?

–Я верю лишь в то что знаю, а знаю я не мало, –все-таки ответил пациент, уняв продолжительный хохот, –но да ладно. Который час профессор?

–Уже время обеденное месье Логос. А вы что, куда-то спешите?

–Бросьте профессор, и хватит делать вид что будто я хочу отсюда сбежать, –больной взял паузу, посмотрел на потолок еще разок и продолжил, –а почему не принесли обед. Передайте мадмуазель что я голоден.

–Чтобы вы еще изуродовали какую-нибудь бедняжку? Нет уж, для вас теперь мы придумаем новые правила.

–Но сейчас же я связан, –возмутился Логос.

–Кормить вас отныне будут санитары, –Виктор сложил бумаги в руках и запихал во внутренний карман, –в любом случае потерпите до ужина, после воздействия того что вам вкололи, вас просто вырвет.

–Решили голодом морить?

–Будите вести себя как параноик, уж точно лучше для вас не будет.

Пациент глубоко вздохнул.

–У вас есть мечта, доктор?

–Гм, мечта, стар я для того чтобы мечтать. Мне приходиться все воспринимать как реальность. Мечты заменились надеждами, –профессор взял паузу, –встречный вопрос и к вам. Есть ли у вас мечта?

–Пожалуй отвечу тем же. Но я стар не только для мечтаний, но и для надежд я уже не молод.

–Оставьте месье, наверняка есть что-то что вам бы хотелось?

–Нет, все что я хочу я уже имею. А я ничего не хочу.

Профессор жалобно развел плечами, разок посмотрел в пол и захотел уже встать, попрощаться и покинуть палату.

–Хотя вы правы, да. Думаю, есть кое-что что мне хотелось бы.

–Так-так… –заинтриговался Виктор.

–Я бы хотел побывать в роли актера, –Логос призадумался, –Да, чтобы были зрители, которые могли бы воспринимать меня как лож бытия, и входить в ощущения моей роли… для моей сущности – это важно.

–Актером, театральным? –удивительно спросил профессор.

–Именно!

Доктора эта мысль заинтересовала.

–А кого бы вы хотели играть?

–Возможно самого себя.

–Так это же неинтересно, и какой смысл играть того, кем вы являетесь? Тогда актерское ремесло теряет свою суть.

–А вы действительно профессор, –усмехнулся пациент, –и понимаете иногда мою сущность лучше, чем я.

–Это моя работа, –доктор встал со стула, –я вас приглашаю поучаствовать в спектакле, у нас есть маленький зал для самодеятельности, если хотите.

–Кого мне играть? –пациент не удивленно спросил.

–Придумаем, а пока отдыхайте, –Виктор договорил свою речь и вышел из палаты. Запер дверь, и ушел к себе в кабинет.

В голову профессора залетела одна оригинальная и интересная мысль, а что если в серьез дать этому чудаку возможность поиграть на сцене? Но для ее исполнения нужен еще один персонаж. Он решил обратиться к Агате, она как раз возжелала поучаствовать в его работе. Он шел к ней в канцелярию, обдумывая по дороге все идеи своего нового замысла. Он подошел к двери, дернул за ручку, та естественно не отпоролась.

«Она же отошла на перерыв. Нужно с ней срочно поговорить, сейчас же. В сад!» –решил в уме Виктор, развернулся и пошел искать секретаршу.

Тем временем профессор Герман Кольт беседовал в саду с одной из медсестер. И он заканчивал бытовой разговор как увидел в дали Агату, которая сидит спиной на скамейке. Но сидела она не одна, а с одним из пациентов, и не просто так сидела, а вела активную беседу не тихим тоном, что особенно привлекало внимание. После завершения диалога с юной медсестрой, профессор медленными не торопливыми шагами стал приближаться с разговаривающей паре. Агата же инстинктивно обернулась и заметила приближения профессора. Девушка улыбнулась ему, но продолжила общение со своим новым знакомым. Герман решил не подходить ближе к паре чтобы не казаться наглым, а также чтобы Агата не подумала, что профессор решил подслушать. Он просто тихо наблюдал, не только за ними, но за всеми окружающими его в саду людьми. Но пришлось стоять в одиночестве ему не долго. Так как время подходило обеденное, одна из медсестер подошла к паре, и увела больного на обед. Агата после ухода собеседника не долго тешилась в одиночестве, встала и подошла к Герману.

–Как вам этот человек. Вижу вы с ним поладили? –Кольт начал первым.

Агата немного усмехнулась и огляделась в след уходящему в сопровождении пациенту.

–По-моему милый юноша. Кристиан не показался мне больным, а в чем его недуг? –поинтересовалась Агата.

–Кошки. Кристиан любит кошек.

–Да, он мне говорил. У него их было много, и он сказал, что скучает по ним. Разве помешанность на кошках причина тому что он здесь?

–Не совсем. Вот вы, любите кошек?

–Да, конечно. Но больше предпочитаю собак, –ответила девушки и внимательно выжидала продолжение речи профессора.

–А этот юноша любит их потрошить, делать из них суп и съедать. А головы их высушивать и хранить в качестве коллекции. У него были обнаружены около ста сухих кошачьих голов. Полиция была в шоке, ведь они приняли его сначала как серийного убийцу, но как выяснилось он и был им, только в мире несчастных кошек. Они сразу направили его к нам. Диагноз был очевиден…

Радостное лицо Агаты полное улыбкой сменилось легким ужасом и разочарованием. Она еще раз огляделась, проводила Кристиана взглядом ужаса сочувствия.

–Это ужасно, но я ожидала что-то подобное, –вздохнула девушка, –неужели все так безнадежно?

–Вы имеете ввиду можно ли вылечить его?

–Именно.

Герман немного призадумался, разок посмотрел на землю, оглядел свои ботинки, развел руками в стороны и сказал:

–Мы работаем над этим, но вы должны понимать, что в нашу клинику отправляют самых страшных или особо сложных пациентов, с которыми другие клиники и другие врачи попросту не могут справиться. Мы цепляемся за любую возможность, но любое излечение до конца —это как везение.

–Да профессор, вы правы.

Короткая пауза.

–Извините за мою настойчивость, но вам удалось убедить месье Гюго оказать мне персональное внимание?

–Как вы и попросили меня, я поговорил с профессором Гюго, если он что-то и решил на счет вас, то думаю он скажет вам это лично при встрече. Но не надейтесь, что сможете влиться к нему в ученицы, сейчас у него голова не тем загружена, и дел у него хватает и без вашего вмешательства. Как вы знаете, его жене становится хуже… –объяснял ситуацию Герман.

–Да, вы правы. Я и сама заметила, что в последнее время, месье часто принимает алкоголь.

–Только на счет этого никому, не хватало еще дискредитировать директора в глазах персонала.

–Так месье Кольт, –неуверенно говорила Агата, –все вокруг итак все видят и знают. Да и месье Гюго не пытается как-то скрыть свое состояние.

Герман вздохнул.

–Но в любом случае прошу лишний раз не трезвонить об этом.

–Конечно, конечно профессор. Я все понимаю. И я не в коем случае никого не осуждаю, даже наоборот проникаюсь жалостью и сочувствием ему, –Агата посмотрела в сторону от Германа, –а вот кстати и месье.

И вправду, Виктор, выходя из дверей клиники увидел говорящую парочку, и целенаправленно направился к ним.

–Агата, можете пройти со мной? Есть одно очень интересное дело для вас, –произнес Виктор, едва успев подойти.

Девушка мельком глянула на Германа, тот же позволительным взглядом позволил оставить его в одиночестве, и с опущенным взором она молча шла за Виктором. Директор провел ее до своего кабинета, они вошли, он сразу же призвал даму сесть. Сразу становилось очевидным что беседа намеревалась длинная.

–Вы позволите если я закурю? –Виктор опять же достал сигару.

Очень необычно было для него произносить подобную фразу. Он всегда делал то что ему вздумается если его служебное положение оправдывает некоторые моральные неудобства. В клинике он всегда имел тон начальника, и не давал никому повода усомниться в этом.