Интересно, что это была за брошь? Магистр ничего не делает зря. Может, из-за этой броши и пришлось бежать с Сэлларии его отцу, а вовсе не из-за участия в вымышленном мятеже?

После всего произошедшего Дарк уже не сомневался, что Магистр его обманывал в своих родственных чувствах.

А если обманывал в них, то, возможно, и весь остальной рассказ был неправдой? И брата он не любил также, как и племянника?

Пока Вадим раздумывал над увиденной картиной, зеркало вновь запотело.

Дарк протёр его ладонью, ожидая продолжения, но картинка уже исчезла, и вместо отца и дяди он увидел своё лицо.

Значит, в одном зеркале отражается только один сюжет? И лишь до той поры, пока зеркало не затуманится?

Решив проверить появившееся предположение, решительно шагнул к следующему зеркалу и смахнул рукавом закрывавшую поверхность плёнку. Успел краем глаза заметить пруд и летящих над ним драконов, но тут сзади раздался уже знакомый шелестящий голос:

– Юный дракон, сын дракона, ты слишком медлишь. Так ты не успеешь найти выход.

Резко обернулся и даже отшатнулся от неожиданности, настолько близко к нему оказался колышущийся в воздухе сгусток.

Буркнул сердито:

– А тебе какое дело, успею я или нет?

Дух лабиринта вытянулся, превратившись в бледного бородатого старичка, и от него пахнуло таким негодованием, что Дарк смутился и пробормотал:

– Извините.

– То-то, – сразу подобрел старик. И, отщипнув от себя кусочек тумана, быстро слепил из него кресло, в которое и уселся со старческим покряхтыванием, зависнув в полуметре от пола.

От сюрреалистичности происходящего Вадим потерял дар речи, и только смотрел на призрака круглыми от удивления глазами.

– Ну, чего уставился? – хмыкнул дедуля. – Мой вид не нравится? А если так?

Он провёл по себе просвечивающими ладонями, и через мгновение в кресле сидела знойная красотка с округлыми формами и в весьма откровенном платье.

Дарк, никогда не жаловавшийся на недостаток воображения, представил себя в её липких и влажных объятиях и затряс головой:

– Нет, раньше лучше было.

– Тебе не угодишь, – ворчливо пробормотал снова проявившийся в кресле старик. Но Вадим уже пришёл в себя и настороженно повторил вопрос:

– Так почему вас интересует, успею я или нет?

Дедок повозился в кресле, устраиваясь поудобнее, и Дарку показалось, что он слышит пощёлкивание артритных суставов старика. Надо же, на какую натуральную иллюзию тот расстарался. Человеком стать не терпится?

А дед, словно отвечая на его мысли, проговорил:

– Юный дракон, сын дракона, дело в том, что надоело мне сидеть в лабиринте, света белого не видя. Сам представь: вот станешь ты Духом, наполнишь меня своей Силой, и будешь тут куковать тысячелетиями. Понравится тебе такая перспектива?

От нарисовавшейся в мозгу картины Дарка передёрнуло, и он поспешно мотнул головой:

– Нет, конечно.

– А я ведь здесь уже тысячелетий тридцать болтаюсь, а может, и сорок. Давно уж счёт годам потерял.

И, наклонившись вперёд и понизив голос, словно сообщая юноше страшную тайну, произнёс:

– Хочу выбраться отсюда. Человеком хочу стать.

– А так разве можно? – заинтересовался Дарк.

– Можно, – снова откинулся на спинку кресла призрак. – Если ты согласишься мне помочь, то и я тебе помогу.

Дарк снова насторожился. Его уже пытался обмануть родной дядя. А чего можно ждать от призрака? Может, он его вместо себя здесь оставить собирается?

– Что я должен сделать?

– Да ты не хмурься, морщины появятся, – усмехнулся старик. – Мне всего-то нужны две вещи: кровь твоего родственника и посох всевластия.

– Посох всевластия? Это невозможно. Я не смогу его добыть! – возмутился юноша, но Дух лабиринта укоризненно покачал головой:

– Эх, измельчала нынче молодёжь. Голову не приложил, не подумал, не прикинул возможности, а сразу запаниковал и отказался. Значит, как я понимаю, ты уже согласился с тем, что станешь Духом лабиринта на всю свою бессмертную жизнь? Станешь выполнять все прихоти своего дяди, кланяться ему и говорить: да, господин мой, конечно, господин мой, я всё сделаю, господин мой.

Кресло внезапно исчезло, а произносящий эти слова призрак сложил перед грудью руки и, опустившись на колени, начал отбивать перед Дарком униженные поклоны.

Вадим попятился и, сжав кулаки, выкрикнул:

– Нет! Прекратите!

Дух, хмыкнув, взлетел с пола и вновь оказался в кресле, но уже не старым дедом, а мужчиной средних лет, весьма напоминающим Магистра.

– Так как? – с любопытством спросил мужчина, хитро взглянув на побледневшего юношу.

– Внешность смените, – пробурчал тот, и призрак, рассмеявшись, вновь превратился в старика:

– Так лучше?

Дарк не ответил. Стоял, опустив голову, закусив губу, и думал, что в таком безвыходном положении бывать ему ещё не доводилось. Куда ни кинь – всё клин. И становиться рабом Магистра не хотелось, но и как похитить у древнего божества посох, он тоже не представлял.

Впрочем, может, у Духа лабиринта есть какой-нибудь план?

– Что я должен сделать? – наконец, выдавил он, решив сначала выслушать призрака, а потом уже принимать окончательное решение.

– Убить Магистра и похитить посох, – легкомысленно проговорил старик.

– Как это сделать?

– Вот это уже другой разговор, – удовлетворённо произнёс Дух. – Я тебе помогу и с дядей твоим расправиться, да и с посохом как-нибудь разберёмся. Главное, слушайся меня во всём, а там что-нибудь придумаем. Время у нас есть. Можно сказать – у нас впереди вечность.

И, увидев, как от этих слов дёрнулся парень, поспешно проговорил:

– Насчёт вечности – это я пошутил. Быстрее закончим.

– Как мне расправиться с Дэннероном? – называть родственника-убийцу дядей у Дарка язык не поворачивался.

– Это – самое простое, – жизнерадостно заявил призрак. – Я его немного по лабиринту помотаю, а на выходе приторможу, и ты успеешь с ним расправиться. Лабиринту нужна жертва, и времени на её принесение осталось уже немного, так что с дядюшкой своим ты уже сегодня покончишь.

– Но тогда он станет тобой? – озарение пришло внезапно и радости не принесло. Это сейчас призрак готов на всё. А став единым целым с Магистром, захочет ли он и дальше ему помогать?

– Не станет, – отмахнулся старик, но, увидев, как нахмурился Дарк, вздохнул и пояснил: – Во-первых, Дух лабиринта никогда не сможет пойти против своего хозяина. Во-вторых, Магистром он станет только после того, как я покину лабиринт, а пока я здесь главный. Я – основной Дух, я был здесь с самого начала, а остальные жертвы – это лишь Сила, которой я питаюсь. Дядя твой не сможет взять надо мной верх, это никому не дано. Каким бы сильным не был колдун, он для меня всего лишь пища. И пока я не разрешу, он даже пикнуть не посмеет.

– То есть он всё-таки продолжит существовать? – осторожно поинтересовался Дарк.

– Продолжит, – согласился призрак. – Всё слышит, всё видит, всё понимает. Только вот сделать ничего не может.

– Жуть какая, – пробормотал Вадим. От осознания того, какая участь ожидает жертву, по спине побежали мурашки. – Это хуже тюрьмы.

– Пожалуй, – кивнул Дух. – Но так задумал создатель лабиринта. Он обезопасил меня от покушений. Постепенно жертва слабеет, а когда умирает хозяин, её принёсший, она исчезает. И только Дух бессмертен, хоть и слабею я тоже, оставшись без хозяина и ожидая следующей крови.

– Но как тогда… – Дарк замялся, подбирая слова, но призрак понял, что он хочет спросить, и ответил, не дожидаясь, пока юноша соберётся с мыслями:

– Для этого мне и нужен посох. Только он сможет разделить нас с жертвой, освободить меня и сделать жертву новым Духом.

Дарк снова задумался. Что-то смущало его в рассказе Духа лабиринта. Не хотелось бы, освободившись от одной напасти, по глупости влететь в другую.

– А почему вы решили сделать хозяином меня? – наконец, спросил он. – Ведь Магистр сильнее, да и где хранится посох, он знает, сумеет его раздобыть.