Базиль заглянул в глаза Доротеи, эту единственную принадлежность ее тела, которая так или иначе не была подделана. Радужная оболочка у нее была светло- коричневая, и, что особенно любопытно, ее глаза были какими-то мелкими и пустыми. Складывалось впечатление, что глядишь через слой воды в несколько сантиметров на скучное, мутное от грязи лицо. Эти глаза ни о чем не говорили.
Еще в вестибюле Доротея, намеренно игнорируя своего бывшего мужа, обратилась к Вайнингу с предложением:
— Моя машина поджидает возле дома. Не хотите прокатиться со мной до центра?
— С большим удовольствием.
Он отправился за ней через улицу к припаркованному автомобилю. Шофер предупредительно открыл Дверцу.
Чейз стоял рядом с Базилем, держа шляпу в руке.
— Мне бы хотелось переброситься с вами парой слов наедине.
Базиль взглянул на него:
— Видите ли, у меня назначена встреча с приятелем в ресторане.
— Разрешите, я вас туда подвезу. Можно поговорить и в машине.
Базиль хотел было ответить отказом, но какое-то униженно-просительное выражение на лице Чейза заставило его переменить решение.
— Хорошо. Подождите минутку. Мне нужно оставить телефонный номер ресторана на случай, если позвонят из клиники.
Когда Базиль вышел из дома, Чейз уже стоял на тротуаре рядом с щеголеватым авто с откидывающимся верхом. Салон его был обит кожей бронзового цвета. Именно такую машину ему давно хотелось иметь.
— Ну что у вас? — спросил Базиль, когда их машина влилась в широкую реку уличного движения.
— Это касается… Алисы.
— Вы имеете в виду Алису Айтчисон? Ту самую преподавательницу, которая погибла в Бреретоне?
— Да. Видите ли… я любил ее.
Глава двенадцатая
Ты яду дашь им, скажем так, Фостина, Что же еще?
Ресторан находился на Мэдисон-авеню — небольшой, тихий, уютный, только что отремонтированный и сменивший свой интерьер. Здесь подавали нежирные блюда с южно-африканскими острыми приправами. Но на него пока не натолкнулась ни одна знаменитость, поэтому за столиками почти никого не было. Базиль отдавал себе отчет в том, что, когда он придет сюда в следующий раз пообедать, столики в центре уберут и освободившееся место предложат в аренду. Здесь требуется шумная, назойливая реклама, столкновение точек зрения, всевозможные ухищрения, и все только с целью обратить на себя внимание потенциальных посетителей…
Гизела сидела за столиком в одном из кабинетов. Она сняла шляпку. Базиль сразу же заметил ее гладко причесанные волосы и тонкие очертания лица. Она набросила на спинку стула свое бобровое манто. На ней было серое платье, наглухо застегнутое серебряными пуговичками.
Она взглянула на Базиля с улыбкой, затем с удивлением перевела взгляд на стоящего у него за спиной незнакомого мужчину.
— Мистер Чейз решил пропустить с нами по коктейлю, — объяснил Базиль. — Ему это просто необходимо.
— Как мило с вашей стороны, что вы притащили меня сюда, — сказал Чейз, переводя взгляд с него на Гизелу и испытывая, видимо, при этом щемящую зависть. — Я только выпью что-нибудь и уйду. Но, по правде говоря, мисс фон Гогенемс, я очень рад представившейся возможности поговорить с вами, как и с доктором Уиллингом. Дело касается Алисы. Она вам рассказывала… о нас?
— Не очень многословно, — ответила Гизела. — Хотя она и говорила о своем намерении навсегда покинуть Бре ретон.
Официант, подойдя к столику, принял от Базиля заказ. Чейз подождал, пока они снова не оказались втроем.
— Да, она приняла такое решение, — продолжал Чейз. — Ведь я сделал ей предложение.
— Ах, вот почему она вырядилась я этот оранжевый капот, — сказала Гизела. — Хотела предстать перед вами во всем блеске, нисколько не задумываясь о том, что подумают об этом окружающие.
— Может быть. Хотя, конечно, мне было все равно, как она одета. Я бы продолжал любить ее, даже если на ней была бы надета мешковина. Когда я разошелся с Доротеей, то поклялся больше никогда не жениться. Но у Алисы было все то, чего не было у Доротеи, — веселость, теплота, жизненная сила, человечность…
Официант поставил перед ними три бокала. Чейз с рассеянным видом чуть отхлебнул из своего, словно дегустируя напиток, и не выражал при этом никаких чувств.
— Вот почему с самого начала я был уверен, что это — не самоубийство. Ведь она была счастлива. Я это знаю. Она хотела жить. К тому же у меня еще много денег, несмотря на все усилия Доротеи конфисковать все до цента. Я мог бы дать Алисе все, что она пожелала бы. Какая глупая, бессмысленная смерть, наступившая в тот момент, когда она была на пороге исполнения всех своих желаний.
— Несчастный случай, — перебила его Гизела.
Чейз остановил ее взглядом.
— Знаете, ведь очень просто сломать шею человеку. Нас этому обучали в армии. В определенном положении стоит положить ладони на голову человека, сделать резкий рывок в сторону, и шейные позвонки выскакивают.
Иллюстрируя такое действие, он поднял обе ладони с растопыренными пальцами вверх, удерживая их на одной высоте на расстоянии размера головы. Его рывок в сторону отличался какой-то противной четкостью и резкостью, словно он в этот момент демонстрировал отдание воинской чести или какое-то упражнение из военной подготовки, что, естественно, нужно было использовать в подчеркнуто щеголеватой воинской манере…
— После этого можно выпустить тело из рук и не препятствовать его падению на лестничные ступеньки. Можно разорвать подол платья, отшвырнуть туфельку в сторону. Все это займет несколько секунд. А потом попробуй, докажи, что это не несчастный случай!
Гизела открыла рот: «Но…»
Чейз перебил ее монотонным, печальным голосом.
— Ее ненавидели трое: Доротея, моя бывшая супруга, Раймонд Вайнинг и Фостина Крайль. Доротея при мысли о моем новом браке испытывала страх и ревность. Особенно, если речь шла о такой молодой женщине, как Алиса, которая могла иметь от меня нескольких детей. Таким образом, все они могли претендовать по наследству на те деньги, которые в противном случае оставались бы у Бет. Рэй Вайнинг год назад был помолвлен с Алисой — глупая детская интрижка. Но, кажется, она его отвергла. Мне известно, что-между ними вышла ссора. У Алисы был острый язычок, и, как мне говорили, ей нравилось поддразнивать Крайль.
— Мне как-то трудно представить женщину, которая ломает шею другой, — сказала Гизела. — Женщины скорее прибегнут либо к пистолету, либо к яду.
— Охваченная ревностью женщина в гневе способна на что угодно, — возразил Чейз. — Даже столкнуть другую женщину с каменной лестницы. А по словам Бет, мисс Крайль именно так поступила с Алисой… Скажите, мисс фон Гогенемс, вы сами что-нибудь видели?
— Нет, к сожалению, ничего. Только Алису, порванный подол ее платья и лежавшую в стороне туфлю.
— Может, какие-то следы?
— Нет, следов я не видела. Но тогда я и не старалась их обнаружить.
— Ладно. Думаю, все это напрасные надежды. Нам никогда не удастся выяснить, как именно умерла Алиса.
— Вы же знаете, что Фостина в это время была в Нью-Йорке, — продолжала Гизела.-Я разговаривала с ней по телефону как раз перед тем, как обнаружила труп Алисы.
— Насколько мне известно, мисс Фостина Крайль— единственный человек в мире, у которого никогда не будет алиби… Не знаю, что и думать! Спасибо за выпивку. Должен идти. Всего хорошего. — Чейз поставил пустой бокал, встал со своего места и зашагал по проходу между столиками по направлению к гардеробу.
Гизела посмотрела на Базиля.
— Как ты считаешь, что же на самом деле произошло с Алисой?
— Не знаю. Возможно даже, что сам Чейз ее убил. Ведь он мог выуживать у тебя сведения о том, заметила ли ты следы на месте преступления, или какие-то другие улики.
— Любовная ссора?
— Может быть, что-то в этом роде. Скажи, она на самом деле любила Чейза?
Гизела поморщилась.
— Но ты же видел и его, и Вайнинга.
— Вайнинг, конечно, более привлекательный тип для женщины.
