Джини умел тщательно разрабатывать планы и поэтому пришел сейчас к заключению, что если обойтись без посторонних, то можно совершенно спокойно и без всяких осложнений выудить нужную информацию об этих загадочных Сэмплах. Да так, что о его посещении не догадается ни единая живая душа. Кейлеру предстояло осмотреть всю территорию поместья и сам дом. Может быть, именно какая-нибудь незначительная деталь и наведет Джини на мысль, почему Лори так упорно отвергает все его притязания. При этом она ровным счетом ничего не желает объяснять.

Начиная с понедельника, эта девушка овладела всеми помыслами Джини Кейлера. Он прекрасно осознавал, насколько безрассудна его страсть и то, что ведет он себя сейчас, как сопливый юнец. Но ничего не мог с собой поделать и только время от времени ловил себя на мысли о Лори. Джини то и дело выводил ее имя на промокашках, пытался даже по памяти изобразить лицо Лори. Но это лишь усугубляло его страдания, ибо в голову постоянно лезли ее странные слова о том, что Джини ей очень нравится и именно поэтому она не собирается с ним видеться. Здесь крылась какая-то тайна.

— Да-а, — протянула Мэгги, ставя на стол перед Джини пластиковый стаканчик с дымящимся кофе. — По- моему, тяжелый случай.

— Какой еще случай? — оторопел Кейлер.

— Страшная болезнь под названием «Лори Сэмпл». Современная медицина относит ее к разряду юношеской безумной влюбленности. Вот что с тобой сейчас происходит.

Джини жадно отхлебнул кофе и тут же обжегся.

— Позволь с тобой в корне не согласиться, — уверенно произнес Кейлер. — И потом в тридцать два года невозможно страдать от юношеской влюбленности.

— Ну, это уже не мои проблемы, — пожала плечами Мэгги. — Ты лучше доказывай сей прискорбный факт тому, кто только что на промокашке — заметь, на лучшей промокашке — двадцать четыре раза вывел «Лори Сэмпл».

— А ты хочешь, чтобы я ее имя писал не на самой лучшей в мире промокашке?

Мэгги присела рядом с ним и облокотилась о письменный стол.

— Послушай, Джини, давно пора хотя бы себе признаться в этом. Я тебя не помню таким вот уже многие годы.

Кейлер отпил еще глоток кофе.

— Ну все, уговорила. Да, эта девушка просто застряла у меня в голове, и выкинуть ее оттуда я никак не могу. А что самое забавное… она ведь открыто заявляет, будто я ей нравлюсь, но никуда идти со мной не собирается. Именно это-то и не дает мне покоя. Это же уму непостижимо!

— Ну, и что же ты замыслил предпринять по столь печальному поводу? — закинула удочку Мэгги.

Некоторое время Джини сидел молча, отхлебывая кофе из стаканчика и постоянно обжигая себе то рот, то губы. Он взвешивал в уме, стоит ли посвящать Мэгги в свои планы. В конце концов Джини пришел к заключению, что союзник в этом деле никоим образом не повредит. А ведь Мэгги вполне может подбросить какую- нибудь деловую мысль. У Кейлера не было и тени сомнения, что Мэгги его не подведет.

— Я действительно уже кое-что обдумал, — признался Джини. — Я собираюсь проникнуть на территорию поместья Сэмплов.

Вздрогнув от неожиданности, Мэгги отпрянула от Кейлера.

— Что-что ты задумал? Повтори-ка, а то мне не верится.

— Мэгги, — начал терпеливо объяснять Кейлер. — Я просто должен все выяснить. А самому пробраться туда и прочесать усадьбу — по-моему, единственный способ. Другого выхода, наверное, не существует. Я хочу понять, почему эта девушка такая замкнутая, почему никуда не выходит и ни с кем не встречается. Ну, возможно, ее мать — тому причина. Черт его знает, не исключено, что она — инвалид, и Лори ни с кем не хочет связывать свою жизнь, потому что тогда не останется времени для ухода за больной и прикованной к постели женщиной…

— Джини, ты точно из ума начал выживать. А если тебя там засекут?

Но Кейлер упрямо замотал головой:

— Исключено. Я уже продумал все до мелочей. И потом; я же не собираюсь там долго засиживаться, просто устрою пробную вылазку, так сказать, — и сразу назад. Никто и глазом не успеет моргнуть.

— Да, а ты случаем не забыл про собак невероятных размеров? Или они теперь и в расчет не берутся?

— Эти монстры без ущерба для их здоровья поддаются воздействию специальных газовых баллончиков. Я прихвачу с собой парочку таких — их применяют почтальоны. Собак усыпляют на сравнительно долгое время — ну, чтобы можно было передать письмо и получить расписку адресата — короче, этого мне вполне достаточно.

— А что на это скажет Мэтью?

— Да он даже не узнает, что я разгуливаю по их территории. Но на всякий случай не помешает и пистолет 38 калибра. Разумеется, я не собираюсь стрелять, но раз уж он такой непревзойденный специалист по крав- маге, у меня будет чем размахивать перед его носом. Просто для острастки, естественно. Так сказать, в качестве самозащиты.

Мэгги долго молчала, нервно покусывая губы.

— Неужели даже я не смогу убедить тебя не затевать это рискованное путешествие? — нарушила она, наконец, тишину.

— Да уж, не старайся. Я все для себя окончательно решил.

— И даже если в результате твоя блестящая карьера полетит псу под хвост? Может ведь случиться грандиозный скандал.

Кейлер потянулся за сигаретой.

— Да ничего не произойдет, если меня даже и повяжут на месте преступления. Я просто объясню, что пришел навестить Лори, и никакой я не вор и не грабитель. Господи, Мэгги, я же не собираюсь их обворовывать. Я просто осмотрю местность. Ну, может, мне удастся заглянуть в одно из окон их таинственного дома.

— Навестить Лори? Глубоко за полночь да еще с заряженным пистолетом? Звучит несколько странно.

— Мэгги, ты всегда все выворачиваешь наизнанку. Да мне бы только одолеть эту высоченную стену. А там сад такой, что человека и днем с огнем не сыщешь.

Мэгги задумалась, а потом решительно поднялась со стула.

— Я только надеюсь, что ты действительно все тщательно обмозговал, раз уж переубедить или остановить тебя практически невозможно.

Кейлер вдруг игриво вскинулся на нее:

— Ну, а что плохого в том, что меня захватила безумная страсть? Некоторые люди ради возлюбленных были готовы и на большие подвиги.

— Возможно, ты и прав, — вздохнув, печально отозвалась Мэгги. — Лишь бы ты не вляпался в какую-нибудь историю.

* * *

В четверг ближе к полуночи Джини подъехал к поместью Сэмплов. Осуществляя свой грандиозный замысел, Кейлер еще днем взял напрокат «матадор» темносинего цвета. Да и одежда Джини была под стать его авантюрной затее: Кейлер облачился в черный спортивный свитер и такие же вельветовые джинсы, а на голову аж до самых глаз натянул угольного цвета шапочку. В руках Джини сжимал холщовую сумку, куда предварительно засунул пару газовых баллончиков. С плеча у него свисал здоровенный моток веревки, а за пояс был заткнут пистолет 38 калибра.

Джини выключил зажигание и минут пять, не шевелясь, просидел в машине, прислушиваясь к ночным шорохам.

Сегодня он решил припарковаться не у самых ворот, а чуть дальше, в том месте, откуда, по его расчетам, было рукой подать до дома. Кейлер оставил автомобиль в гуще деревьев на противоположной стороне улицы. Ключи от замка зажигания он вытаскивать» не стал на тот случай, если все же придется уносить ноги.

Ночь выдалась холодная, дыхание то и дело облачком срывалось с его губ. Джини тихонько захлопнул автомобильную дверцу. Луна была безнадежно обложена Тучами, и ему пришлось выждать некоторое время, чтобы глаза привыкли к кромешной тьме. Задержав дыхание, Джини еще раз прислушался, но здесь, похоже, царила полная тишина.

Он добежал до стены и вновь напряг слух — ни звука не доносилось из сада. Джини размотал нейлоновую веревку и, отступив на несколько шагов, прикинул на глаз высоту кирпичной стены. К концу веревки Кейлер привязал алюминиевый брусок, надеясь, что тот обязательно застрянет наверху, зацепившись за острые шипы.

С четвертой попытки Джини удалось закрепить веревку. Сначала он забросил ее недостаточно высоко, а потом два раза подряд брусок просто никак не застревал между шипами. Но вот, наконец, брусок надежно засел наверху и оставалось лишь молиться, чтобы насквозь проржавевшие железные штыри выдержали человеческий вес.