- Если мне откажут и здесь, - сказал себе Гарри. - то не умру же я от этого... Будет у меня еще время тогда сделать то, чего я так боюсь, вернуться домой.

Минуты через две он шагнул на доску, соединявшую "Калипсо" с берегом, и, может быть, в тридцатый раз обратился с вопросом:

- Можно поговорить с капитаном?

- Не сейчас, так как его нет на судне, - вежливо ответил молодой человек таких же приблизительно лет, как и Гарри. - Что вы хотите от него? Может быть, я вам отвечу за него?

Тон был благосклонный, сами слова звучали ободряюще. Говоривший был таким юным, что Гарри не придавал ему значения, хотя речь его была, несмотря на костюм простого матроса, властной. Он был одет в рубашку из тонкой материи с золотыми значками на рукавах, его голову покрывала соломенная панама. Тонкие черты его лица, сразу подмеченные Гарри, внушили ему доверие, и он изложил свою просьбу.

- Я не имею права решать такие дела и искренне жалею об этом, - ответил молодой моряк. - Капитан отправился на таможню, но, видимо, скоро вернется. Через час вы его найдете здесь, а завтра он будет на судне до полудня.

Несмотря на свою простоту, Гарри Честер был достаточно воспитанный малый, чтобы не продолжать разговора после полученного вежливого ответа. Он поклонился и пошел через сходни на берег. Его надежды стали воскресать. "Вероятно, на "Калипсо" имеется свободное место, - думал Честер, - иначе мне не советовали бы прийти еще раз. Почему же мне не получить этого места?"

Точно в ответ на этот вопрос послышались насмешливые восклицания, едва он оказался на берегу. Они доносились из толпы молодых кривлявшихся людей, принадлежавших, очевидно, к бродягам, или так называемым "амбарным крысам", многочисленным в больших морских портах.

- Посмотрите-ка на этого молодчика! - воскликнул один из этих негодяев, указывая на Гарри. - Даю слово, что он не отличит рыбу от картошки и яблока! Держу пари, что он гораздо легче справится со свиной тушей, чем с тюленем! Сразу видно мужлана!..

Эти слова сопровождались громким смехом, так что у Гарри даже лоб покраснел. Была минута, когда он готов был броситься на обидчика, однако он сразу же подумал, что, возможно, насмешник прав, и почему бы не воспользоваться уроком, а не бросаться в драку? Чтобы получить место, вероятно, не стоит показывать себя таким простаком, ничего не смыслящим в морском деле, и потому не нужно ли сбросить с себя деревенский костюм, вызывающий только насмешки? Пораздумав, Гарри завернул в магазин готового платья и вышел оттуда одетым матросом с головы до ног. Почти все деньги, что у него были, ушли на эту покупку; но Честер утешал себя, что в таком виде родные его не найдут, если они нападут на его след. Ну и кроме того, у него теперь было больше шансов получить место матроса. Переодевшись, он вернулся к месту стоянки "Калипсо" и прохаживался по берегу в ожидании капитана. Но скоро усталость одолела его. Восемнадцать часов Гарри уже был на ногах; за все время он съел один бутерброд с ветчиной, купив его в портовом кабачке. Понятно, что он должен был отдохнуть. И, не отходя от "Калипсо", в котором он видел все свое спасение, Гарри осмотрелся, куда бы присесть. Деревянный столб, лежащий у лесного двора, показался ему подходящим местом для отдыха. Он уселся так, чтобы видеть мостки, ведущие на "Калипсо".

В ту же минуту две женщины показались на галерее, окружавшей часть судна: одна -очень молоденькая девушка и другая - дама постарше, с изысканными манерами. Это можно было заметить даже с того расстояния, на котором находился от них Гарри. Затем он видел их разговаривающими с тем молодым любезным моряком, к которому он недавно обращался. Дамы были одеты и причесаны по-домашнему, и видно было, что на "Калипсо" они чувствуют себя как дома.

- Если бы это были пассажиры, - сказал себе Гарри, - то они приехали бы тогда на судно перед самым его уходом в море и не обращались бы с моряками так запросто. Это скорее жена и дочь капитана, а молодой моряк - его сын, вероятно... На американские суда, значит, дамы допускаются и даже на капитанскую площадку? Это кажется мне более разумным, чем обязанность оставаться вдали от своей семьи в долгих путешествиях... Американцы, видно, имеют свои правила...

Эти размышления привели его к вопросу, каков же сам капитан "Калипсо" и узнал ли бы он его в толпе? Едва ли что-нибудь подобное удалось бы ему, так как здесь все прохожие были в костюмах моряков. Между ними были матросы с синих блузах, в соломенных или клеенчатых шляпах, с цветными лентами позади; штурманы в кожаных касках, чернорабочие, одетые в пестрое трико и хлопчатобумажные колпаки, которые закрывали даже уши. То тут, то там появлялись с золотыми нашивками морские офицеры, с особой молодецкой выправкой, с саблями на черных портупеях; старый боцман, весь в нашивках; веселая толпа молодых гардемаринов; турки и египтяне в широких развевающихся одеждах, тюрбанах, фесках и туфлях; испанцы и мальтийцы, французы, русские, норвежцы и португальцы; шведы со светлыми, как лен, волосами и негры с черными курчавыми... Представители всех наций человеческого рода были здесь. Гарри с трудом разбирался во всех этих типах, которые он знал по книгам. Внезапно его внимание привлекли необычные люди: человек лет тридцати, мальчик лет пятнадцати-шестнадцати и девочка лет двенадцати-тринадцати. Они были маленького роста; их лица были цвета красного дерева, волосы - жесткие, как щетина, и черные как смоль, такие же черные были их глаза, нос, тонкий у переносицы, ниже сильно сплюснутый, еще больше расширялся у ноздрей, лоб был низкий и покатый. Эти черты были общими у них всех, но странное дело - если у детей они казались симпатичными, то у взрослого - отталкивающими. Выражение лица девочки было особенно привлекательное, чарующее, если так можно сказать. Да, она показалась бы, вероятно, очень хорошенькой в своем национальном костюме, каков бы он ни был. Между тем, мужчины, бывшие с ней, были очень смешны в европейской одежде. Из-за высоких шляп, сюртуков из черного сукна и лакированных сапог оба они походили на ряженых обезьян; у мальчика даже была тросточка в руке, затянутой в яркую перчатку, и он помахивал этой тросточкой с видом отменного франта в Гайд-Парке. На девочке же было платье из полосатой ткани, флеровый пояс и соломенная шляпка. Что особенно удивило Гарри в этой странной компании, так это то, что все трое бегло говорили между собой по-английски, хотя и с сильным гортанным произношением. Они остановились как раз перед "Калипсо", привлекшим, видимо, их внимание.