Всё это она сделала на столько быстро, что я даже не понял, что всё закончилось.
Она сидела за столом, будто ничего не произошло. С таким же выражением лица, точно мы просто беседуем.
– Мне понравились твои идеи.
– Что?
Я по-прежнему сидел в кресле со спущенными штанами и стоячим членом и не понимал, что происходит.
Лика начала что-то записывать в свой ежедневник и сверять записи с таблицей на мониторе компьютера. Она не смотрела в мою сторону, её не интересовало, что я буду делать дальше. Было ощущение, что для неё меня, вообще не было в комнате.
– У тебя всё в порядке? – наконец вышел я из ступора.
Она дописала предложение, закрыла ежедневник и посмотрела на меня.
– Ты о чём?
Я не знал, что сказать.
Лика достала маленькое зеркальце из сумочки и поправила причёску.
Я встал и натянул штаны.
Что это было? Единовременный порыв? Слабость? Или какая-то стандартная процедура? Она потеряла контроль, и теперь вернулась обратно в своё прежнее состояние? Все её действия говорили о том, что всё, что между нами только, что произошло, было не иначе как фантазия.
– Я… Пойду наверное?
– Давай. Рада была, что зашёл.
Я вышел из кабинета, спустился по лестнице и направился к выходу.
– Скоро она там, не знаете? – Услышал я, голос охранника.
– Наверно. Работает ещё.
– Это вы в рекламе снимались?
Я кивнул.
– Она говорила. Только бы монтировать не начала. А то, опять поспать не получится.
Я вышел из здания. На улице было темно и капал мелкий дождь. Очень хотелось умыться. Я поднял лицо к верху. Капли были на столько мелкие и так много, что через минуту, всё лицо стало влажным. Я смахнул их ладонью и пошёл в сторону остановки. Достал сигарету, закурил.
Да блядь, я на долго запомнил тот день, когда меня трахнула женщина.
Теперь, спустя несколько лет, мы снова сидел с Ликой вдвоём в том же кабинете, в тех же самых креслах. Горел профессиональный свет, работала камера, я отвечал на вопросы, которые она задавала.
За десять лет с нашей последней встречи, Лика практически не изменилась. Такая же стройная, так же держала осанку. Волосы, хоть и имели немного другой оттенок, но всё так же аккуратно были уложены, даже в конце рабочего дня. Лика по-прежнему не была богата на эмоции. Она немного чаще стала улыбаться, но также сдержанно, не выходя за рамки своей обычной эмоции. И глаза… Её тёмно-карие глаза совсем потерялись блеск. В них и раньше не было огонька, а теперь ещё добавилась грусть и уныние.
– Может кофе? – спросил я, когда она закончила.
– Наливай.
Я встал с кресла и налил себе кофе.
Лика прошла по комнате и выключила профессиональный свет. Извлекла из камеры SD-карту и вставила её в разъём компьютера. Запустила копирование файлов. Взгляд её застыл на синей полоске передачи информации. Я стоял немного в стороне возле кофе-машины. Мы молчали. Я сделал несколько глотков. Кофе был горячий.
– Есть молоко?
Она оглянулась на меня и осмотрела с верху вниз. Как будь то пытаясь вспомнить, кто я такой и что здесь делаю. Потом кивнула и указала на маленький холодильник в углу комнаты. Я добавил молока в свой кофе и остался в углу возле холодильника.
– У тебя всё в порядке?
– Да – ответила она.
– Сейчас домой?
– Нет. Надо разобраться кое с чем.
На часах было десять вечера. Забавно, она, как и тогда, несколько лет назад, по-прежнему не хочет возвращается домой.
Лика вышла из-за компьютера и подошла ко мне. Забрала мою чашку и поставила на холодильник. Взяла меня за руку, подвела к креслу и толкнула в грудь. Я сел и откинулся на спинку. Лика села мне на колено. Обняв одной рукой мою шею, она положила голову мне на плечо.
– Мне кажется мы это проходили. – сказал я тихо.
– Было же хорошо?
– Тебе? Возможно. Но ты знаешь, я даже в этом не уверен.
– Перестань.
Она поцеловала меня и начала расстёгивать мои джинсы.
– Стоп, стоп, стоп…
Я усадило Лику на подлокотник и встал с кресла. Застегнул джинсы.
– Ты же развёлся? – спросила она и схватив меня за руку, потянула к себе. – Я очень обрадовалась, когда пришёл именно ты. Мы уже знаем как это, оба умеем молчать и я уверенна, что нравлюсь тебе. Я всем…
– Ты слишком бездушная.
– Знаю. Ну и что.
– Трахать бездушную женщину, всё рвано что трахать свою ладошку. Твоё преимущество перед онанизмом, разве что только сиськи.
– Ну, вот, видишь. Мне кажется, это достойный бонус?
– Ты права Лика. Тебе кажется.
– Они что плохие?
– Наверное они офигенные.
Я вышел из кабинета.
Мы пересекались с ней ещё несколько раз на совместных мероприятиях, но дальше слов «Привет» и «Пока», наши отношения, больше не заходили.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ.
Через два месяца регулярных встреч, мы с Ингой сняли квартиру и съехались.
В быту, эта женщина была таким же трудоголиком, как и на работе. Она ни на минуту не выпадала из процесса подготовки. Даже небольшие отвлечения для ведение домашнего хозяйства ей были в тягость. Если мы гуляли по парку или ехали в аквапарк с нашими детьми, она всё время решала какие-то рабочие моменты. Инга постоянно чувствовала дискомфорт и жаловалась на головные боли. Оживала вновь, только когда мы возвращались домой, и она приступала к рабочим проектам. Делала всё, что ей поручало руководство. Порой мне казалось, что я и дети, поступаем не хорошо, когда отвлекаем Ингу на какие-то домашние развлечения. Она ненадолго присоединялась к нам и довольно быстро, возвращалась к проектам. Для неё всегда было крайне важно, быть человеком, который выполняет всё и вовремя. Мне это не мешало и не раздражало, хотя и было не понятно.
Руководство, видя такую исполнительность, нагружали её ещё больше, скидывая даже самые не значительные поручения. Инга долго пыталась вывезти ношу, которая ей не под силу, но в итоге, всё-таки срывалась и делал она это, очень эмоционально. Хоть и крайне редко.
Каждый новый день проходил у нас по одному и тому же сценарию. Мы вместе ехали на работу, возвращались домой, в зависимости от загруженности, порознь. Ужинали, занимались, какое-т время каждый своим делом и после хорошего секса, засыпали. Так прошло, примерно, два месяца, пока у Инги не наступил первый срыв.
Она не просто кричала, она верещала и колотила себя кулаком по голове. Говорила, что от такой нагрузки готова выпрыгнуть в окно, и что, если бы не дочь, уже сделала бы это. Она сильно возмущалась, что я отстранился от неё и совсем не помогаю, ни в работе, ни в быту.
От такой неожиданной и резкой перемены, я впал в ступор. Мои попытки вставить хотя бы слово, в её монолог, получали новую, ещё большую волну негативных эмоций. В результате, я замолчал и слушал, глядя в пол.
Только минут через двадцать истерики, Инга заметила, что я молчу. Её попытки, вывесит меня хоть на какой-то диалог, не увенчались успехом. Я хоть и был в ступоре, но понимал, что ни один, даже самый объективный аргумент, не будет являться путём к разрешению ситуации. Она начала швырять вещи. Со стола на пол полетела тетрадь с записями, чашка с недопитым кофе, не вымытая тарелка и крики, крики, крики… Я молчал.
В конце концов, Инга пошла умылась и легла в постель. Я просидел на кухне ещё час, пытаясь понять, что сделал такого, что вывело её на такой уровень эмоций. Ответа не нашёл.
Дело в том, что с момента нашего с ней знакомства и до момента, этого взрыва, я не изменялся ни в чём. Ни мой характер, ни отношение к ней, ни моё поведение в быту или на работе. Всё оставалось прежним. Более того, Инга для меня стала эталоном женщины, которая любит. Никто, никогда не относился ко мне с таким уважением и важностью к тому что я делал, как она. Что же пошло не так?
Я подобрал с пола тетрадь и собрал выпавшие из неё листы. Поднял чашку и осколки разбитой тарелки, протёр пол и лёг в постель. Инга лежала и хлюпала носом. Я обнял её. Она крепко сжала мою руку. Мы обнялись. У меня начал подниматься. Я стал целовать её в шею, она тут же ответила мне взаимностью. Её тёмные, почти чёрные соски быстро набухли и затвердели. Я присосался к ним и целиком втянул в себя её маленькую грудь. Потом сполз вниз и начла ласкать языком клитор. Она потянула меня к себе за ногу. Я перевернулся на спину и забросил Ингу на себя, продолжая работать языком у неё между ног. Инга сосала мой член и гладила яички рукой. Я сжимал её округлые ягодицы, прижимая всё сильнее её влагалище к своему лицу.
