Закончив дело, сова спикировала с венка на чайный столик, подхватила когтями ложечку, лежавшую на блюдце, зачерпнула ей сахарную пудру из фарфоровой сахарницы, вспорхнула обратно наверх к венку и припорошила его белоснежной пылью.

Смею заметить, что получилось вполне оригинально. Надо же, какая Анфиса у нас придумщица – хоть прямо сейчас принимай ее в театр к Ляле декоратором.

Тут я услышала слева от себя знакомое карканье, повернула голову и увидела неподалеку от себя Марго. Ворона торжественно поклонилась нам в радостном приветствии, и принялась с важным видом расхаживать по каминной полке, лавируя среди ароматических свечей, расставленных в стеклянные колбы с посеребренными и позолоченными ободками.

Внизу в очаге, потрескивая угольками, горел огонь. Он, как маэстро хореограф, оживлял стены комнаты танцующими тенями. От исходящего от очага тепла под потолком покачивались и вращались мерцающие фонарики. Они напомнили мне о флоранах, у которых мы с девочками когда-то гостили.

Атмосферу гостиной переполняли запахи – такие чудесные и освежающие… – тут была хвоя… едва уловимая ваниль… чарующая гвоздика… бодрящий розмарин… завораживающая корица… а на заднем плане все это пиршество оттеняли восхитительные ноты ароматного апельсина. И ко всему этому волшебному многообразию в придачу – самым главным он… соблазнительный, умопомрачительный и вожделенный… густой аромат сладкого и бодрящего, горячего шоколада. Вот она – атмосфера настоящего праздника. Обожаю, когда мы все вместе собираемся по таким торжественным поводам.

– Всем привет! – Анна обменялась с Надеждой приветственными поцелуями и не особо церемонясь, плюхнулась на диван между Ниной и Гелей. Обняла их за плечи, притянула к себе и по-компанейски растормошила. – Ну… рассказывайте, о чем вы тут без нас секретничали? Ой…, а это еще кто?..

Она с любопытством уставилась на облепленный перламутровыми блестками черепаший панцирь.

– Надо же, Марфа, а я тебя и не узнала. Ты что, в кой то веки решила сменить имидж. Выглядишь прям как кинодива в ожидании номинации на Оскара.

– Я же тебе говорил, что это просто наваждение какое-то, – промурлыкал на ухо Милице Вениамин. – Одна надевает тапочки и грезит, будто она принцесса. Другая возомнила себя стилистом и напяливает на себя что ни попадя. Вот и эта, туда же… Ну прям не Марфа, а леди Гага.

– Да, ладно тебе, Вениамин, – ткнула в бок его локтем лиса. – Как по мне, так Марфа смотрится очень даже миленько. Такая ходячая шкатулочка с секретом.

– Так…, все ясно, – Вениамин обреченно махнул на нее лапой и оглядел беглым взглядом остальных. – По-моему это становится заразно. Ты сама-то как себя чувствуешь?.. Нет ли желания накрасить губы, напудрить хвост … или, например, напялить на себя какую-нибудь шляпку с вуалью?

Милица скорчила смешную мордочку и показала ему язык.

– Ты иногда бываешь таким невыносимым занудой. Можно подумать, что сам никогда ни во что не наряжался.

– А вот об этом не надо… – если бы коты краснели, то сейчас бы Вениамин точно покраснел. Он с опаской осмотрелся по сторонам. Ему стало неловко от того, что их разговор с лисой привлек внимание остальных. – Да-да… и не нужно на меня так смотреть. Сапоги – это было всего лишь раз. Да и то, по необходимости. Ой, да ну вас… Носите, что хотите. Я больше и слова никому не скажу. Отныне буду молчать, как рыба…

– Шшшто-то в это ссслабо верится, – извиваясь змеящейся спиралью Серпантина сползла с предплечья Надежды на диван, соскользнула с него на ворсистый ковер и неторопливо уползла под елку. Обогнув которую, скрылась за пирамидой коробок с подарками.

– Ну и ладно. Раз слабо верится, то и не надо. Кстати, о рыбе… – Вениамин склонился над чайным столиком, и с интересом принялся изучать, чем сегодня Ляля собиралась потчевать гостей. – А что в этом доме рыбу не подают?.. У меня уже скоро разовьется аллергия от этих ваших восточных сладостей, щербетов, орехов и всевозможных экзотических фруктов.

– Если хочется рыбы, то заходи в четверг, – игнорируя его капризы посоветовала ему Анфиса и хлопая крыльями перелетела на другой конец гостиной, чтобы поправить мишуру на гардинах и тем самым довести убранство комнаты до окончательного совершенства.

– А почему в четверг? – поинтересовалась я у нее, выкрикивая ей вдогонку.

– Потому, что четверг – это рыбный день, – ответила за сову начитанная Нина. – Ну… это типа она так пошутила.

– А вот это было обидно, – намеренно громко сказал Вениамин. Хотя по нему и не скажешь, чтобы его это особо задело. – Мне, между прочим, как и остальным, хочется тоже заботы и внимания.

Марго с каминной полки с видом матерого театрального критика, наблюдала за тем, как Вениамин в очередной раз ломает перед всеми комедию, и строит из себя сирого и убого. И тут ее осенила одна идея. Ворона спикировала с камина на стол, и с растроганной миной, шаркая лапами, вразвалочку подошла к Вениамину.

– Бедненький, никто о нем не заботится, – сказала она и участливо погладила его между ушей крылом. – Котеньке хочется рыбки?.. Ну, не расстраивайся, будет тебе рыбка.

Вениамин даже оторопел от неожиданности. Ну что за вздор она тут несет. Откуда Марго ему добудет рыбу? Слетает в рыбную лавку или метнется на кухню и выпросит ее у Ляли? Да и почем ей знать, что она у нее есть?..

– Не могу спокойно смотреть, как ты страдаешь. Прямо сердечко кровью обливается, – ворона засунула клюв в вазочку с крекерами, пошарила в ней и положила на стол перед ним печенку. – На вот, возьми, погрызи. Говорят, что это успокаивает.

– Что это? – Вениамин недовольно фыркнул и поморщил нос. – Ты же мне обещала рыбу.

– Так это… она и есть.

Ворона поддела фигурный крекера клювом и сунула его под нос Вениамину. Он с изумлением уставился на маленькую печеньку, и тут до него дошло, что та и в правду имела форму рыбки.

– Значит, рыба, говоришь… Ну-ну…, спасибо тебе за заботу, – кот с неохотой взял у вороны астральную копию крекера, покрутил ее в лапе и положил обратно в вазочку. – А я-то тоже хорош, нашел кому поверить. Ладно, Марго, будем считать, что ты меня уела. Признаю, «один-ноль» в твою пользу. Но учти, что следующий ход будет за мной.

– Хорошо, учту, – рисуясь перед всеми Марго издала гортанный клекот, похожий на смешок, и щелкая клювом принялась раскачиваться на лапах. Она была довольна тем, что ей на какое-то время удалось оказаться в центре всеобщего внимания и что ее шутку оценили по достоинству. – Только и ты не особо расслабляйся. Как бы не вышло так, что счет вскоре станет «два-ноль». Не знаю как ты, а вот я уже начинаю входить во вкус.

– Марго, уймись, – вступилась за Вениамина Геля. Несмотря на всю комичность ситуации она ему искренне сочувствовала. – Не хватало еще чтобы вы поссорились. Ну вот зачем ты его подначиваешь? Хочешь шутить, так шути. Только так, чтобы от этого не было никому обидно. Сегодня такой прекрасный вечер и не хотелось бы его испортить. Предлагаю поставить на этом точку и больше друг друга не задевать.

Кот и ворона замерли в нерешительности. Никто из них не собирался уступать. Вениамин не считал себя виновным, а у Марго упрямство было второй натурой. Они исподволь поглядывали друг на друга, в ожидании, кто же из них сделает первый шаг.

– Вот смотрю я на вас и удивляюсь, – заметив, что между ними возникло напряжение, Надежда решила им помочь и высказала свое мнение: – Вот почему вы себя так ведете? Когда в прошлый раз мы были в Нави – в Трясинной Пустоши… – и нам угрожала опасность, ведь вы же тогда были готовы жертвовать друг ради друга жизнями и ради спасения остальных, а сейчас, когда все хорошо и, казалось бы, живи и радуйся – вы, напротив, стремитесь друг друга поддеть или уколоть. Разве это нормально? Вам что не хватает драйва? Неужели для того, чтобы относиться друг к другу с уважением, нужно чтобы кто-то обязательно попал в беду. Кому и что вы хотите доказать? То, что каждый из вас по-своему замечателен и уникален. Так мы и так это знаем и убедились уже в этом не единожды. Но если вам этого недостаточно, что ж, можете продолжать в том же духе. Только победа в этом состязании ни к чему не приведет и тот, кто выйдет из него победителем, в конечном итоге потеряет больше.