— Во что ты вырядилась? — голос мужчины звенит от злости. Крылья носа раздуваются, а глаза мечут молнии. И мне безумно льстит его ревность.

— Тебе какое дело? — ладошками упираюсь в его крепкую грудь, которая сегодня обтянута тканью чёрной футболки, которая выглядывает из-под расстёгнутой рубашки. Которая идёт ему просто безумно. Подчеркивает его крепкую фигуру. — Я пришла в клуб, а не в библиотеку, — и тебя заодно подразнить.

— Домой, — яростный рык, а руки накрывают плечи, пытаясь скрыть моё тело от чужих взглядов. Глупый, кто кроме тебя позарится на моё худощавое тельце? Марк, который кроме Ани никого не видит? И Артём, который взгляда от Сони отвести не может?

— Что? — я вскидываюсь. — Я только пришла.

— Ты едешь домой, — Демьян снимает с плеч рубашку и накидывает её на мои плечи. А я взглядом на его предплечьях залипаю, замечая, как мышцы на них перекатываются от того, как он с силой сжимает кулаки. — Сейчас же.

— Да что ты себе позволяешь? — возмущаюсь я, скидывая его руки со своих плеч. — Ты мне никто, чтобы мной распоряжаться.

Смотрю с вызовом в его глаза. И вижу, как на их глубине всего на мгновение мелькает эмоция, которая меня оглушает. Заставляет испытать стыд.

Боль. Всего на миг в глазах моего мужчины промелькнула боль и исчезла за такой знакомой коркой льда. И то, что Демьян от меня закрывается, причиняет мне боль.

Что-то говорит Аня, но я не слышу. Я вглядываюсь в лицо своего мужчины, надеясь, что я ошиблась. Ведь я не хотела никогда, чтобы ему было больно. Только не ему. Не моему любимому человеку. Самому любимому и родному.

— Ладно, чтобы ни ногой из ВИП-ложе, — говорит холодно, обращаясь только ко мне.

Уходит, а я на диван плюхаюсь, что-то недовольно ворча, а у самой мысли разбегаются. Мечутся в панике. Ведь ему может всё это надоесть. Мои глупые выходки и истерики. И он может найти себе ту, что мозг выносить не будет.

— Ты сама его провоцируешь, — в унисон моим невеселым мыслям, говорит Аня. — И у него ангельское терпение. Безграничное, честно говоря. Не пойму, зачем ты яичницу испортила с утра? Зачем оделась, как на панель? Видишь ведь, что ревнует. Зачем изводишь его?

— А нефиг заявляться ко мне и говорить, что я его жена, — эта новость огорошила не только меня, как посмотрю. — Что? Я сама была в шоке, — пожимаю плечами и отправляю в рот кусок пиццы.

— И давно вы с ним женаты? — тихо спрашивает Анюта.

— Не знаю. Я как-то не поинтересовалась. Не до этого было. Пришлось убегать, пока с его лица макароны сползли.

Артём и Марк начинают смеяться громко, хватаясь за животы, а Соня и Аня смотрят на меня с ужасом.

— Ну, ты, Милка, даёшь, — сквозь смех выдавливает Марк. — Анина покраска моих волос ещё цветочки, — заглядывает с нежностью в лицо своей жене.

Аня смущенно улыбается. Заправляет волосы за уши и поворачивается лицом ко мне.

— А мы беременны, — её лицо светится от безграничного счастья.

— Боже, я так за вас рада, — Соня тут же бежит обниматься, а у меня, вопреки всем доводам разума, в груди поселяется тоска. Ведь я никогда не смогу сказать такую новость своим друзьям.

— Милка, — Анютка замечает моё состояние. Как всегда, она слишком проницательная. — Ты станешь крестной нашего малыша?

— Я? — у меня слова застревают в горле. Потому что ком слёз от счастья подкатывает.

— Мы хотим, чтобы ты была его крёстной, — подтверждает Марк, опуская руку на плоский живот Ани. Оба смотрят на меня ласково и с любовью.

Бросаюсь обнимать их.

— Спасибо вам. Я вас обожаю. Спасибо! — шепчу заполошно, целую поочерёдно в щёки. — Спасибо!

Аня смеётся, а Марк шепчет на ухо тихо, чтобы услышала только я:

— Милка, он любит тебя безмерно. Прекрати накручивать себя. Дай себе шанс быть счастливой, отбрось все страхи.

Я киваю, кидая на него благодарный взгляд. Маркуша улыбается весело и подмигивает. И в этот момент у меня в голове что-то щёлкает. Я улыбаюсь ему в ответ, одними губами благодаря его.

А потом выскальзываю из кабинки и бегу в кабинет к Демьяну. Мужчина сидит на знакомом диване, потягивая коньяк из стакана.

Подхожу к нему медленно, смотря исключительно в любимые глаза, в которых вновь скрыты эмоции. Демьян смотрит будто сквозь меня. Чёрт. Я его сильно обидела.

— Демочка, — выдыхаю тихо, опускаясь на колени у его ног, — прости меня.

Демьян удивлён. В недоумении вскидывает брови. Смотрит с тревогой в моё лицо.

— Тебя кто-то обидел? — хмурится, отставляет стакан в сторону и склоняясь ближе ко мне.

— Я сама себя чуть не обидела, — беру его руку и потираюсь щекой. — Дем, — в глазах появляются слёзы, — ты познакомишь меня со своей семьёй?

Мужчина подхватывает меня на руки и ухаживает к себе на колени. Целует в висок, рукой зарываясь в волосы.

— У меня остались только бабушка и сестра, — говорит тихо, с болью в голосе. — Вся семья погибла при теракте. Бабушка с сестрой в магазине задержались и на поезд не успели. Выжили только благодаря этому.

Я отрываю лицо от плеча мужчины и ладошками начинаю гладить его лицо. Смотрю в полные боли глаза и хочу забрать её. Только бы не видеть её в глазах этого сильного мужчины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Демьян, — шепчу едва слышно, — я люблю тебя.

Мужчина вздрагивает так, будто я его ударила. Вглядывается в мои глаза, выискивая в них каплю лжи.

— Я люблю тебя, Демочка, — повторяю я уже громче. — Ты моя семья. Мой дом. Моя крепость. Ты мой мир, Демьян, — меня прорвало. Слова начали литься потоком. — Я глупая, неразумная и брыкаться буду ещё не раз. Скандалы устраивать буду, еду портить, посудой швыряться, когда ты будешь слишком на меня налегать. Но при этом я буду тебя любить. Так сильно, что даже страшно от этих чувств. Потому что я жизни без тебя не вижу. Не представляю

Демьян выдыхает рвано и голову мою к груди своей прижимает, где сердце бухает громко, отвечая на мои чувства за своего хозяина. Губы мужчины прижимаются к затылку, а руки перебирают пряди.

— Завтра повезу тебя знакомиться с Дашкой и бабушкой, — говорит сиплым голосом.

А это лучше сотни признаний в ответ. Я и не ждала от Демьяна слов любви. Он ведь совсем не романтик. Нет. Его любовь в крохотных, но более значимых мелочах.

— И свадьбы мне не нужно, — совсем расчувствовавшись, хлюпаю носом. — Ведь самое главное, чтобы на всю жизнь вместе.

Демьян тихо и бархатисто начинает смеяться, вжимая меня в себя.

— Да, девочка моя, — целует в бровь.

— А когда мы хоть поженились? — мне всё же удаётся поднять голову и заглянуть в глаза своему мужу.

— На следующий день после смерти Тектова, — пожимает плечами. Делает вид, что безразличен, но я вижу, что ждёт моей реакции. Напрягается едва заметно, ожидая от меня возмущённых криков.

— Ну, ты и подлец, — тяну с восхищением в голосе. — Больше месяца мы уже женаты, а ты ходишь, как замороженная глыба. На работе пропадаешь целыми днями. И главное, даже глазаом не подмигнул. Не намекнул на то, что я уже дама замужняя.

— Давал время привыкнуть, — улыбается чуть облегчённо.

Смеюсь, закатывая глаза и целую его в губы. Сколько времени я сама выстраивала стену между нами. А сейчас я осознала, что просто безгранично счастлива. Потому что Демьян смотрит на меня так, будто во мне сосредоточился весь мир. Потому что, наконец, я могу видеть все эмоции мужчины в его взгляде. На его лице. Может он и скрытные для всего мира, но только не для меня.

— Поехали домой, Дёмочка. К НАМ домой, — говорю, смакуя каждое слово.

Мужчина улыбается по-мальчишески. Так открыто и так счастливо, что сердце сладко щемит. Мой мужчина. Мой муж. Которого я смогла сделать счастливым такими простыми словами.

— Поехали, — кивает и, подхватив меня на руки, выносит из кабинета.

А я кидаю взгляд на чёрный диван, который уже не в первый раз заставляет нас делать шаги навстречу друг другу. Обязательно буду тянуть его сюда, когда будем ссориться.