Как уже говорилось, афинская демократия стоит, пожалуй, особняком и уникальна для ранних государств. Хотя она все равно сохраняет черты определенного влияния аристократии, но ее влияние значительно меньше, чем в любых других формациях. Собственно, если говорить о влиянии аристократии или олигархии на демократические институты власти, то современная форма "демократии", которая имеет более точное определение другим термином "плутократия" – скрытая власть олигархов под видом демократических выборов. Именно такая форма осуществления власти дает широкие возможности олигархической верхушке вмешиваться в процесс выборов, оказывать влияние на избранных или избираемых кандидатов и приводить к власти тех представителей, которые будут представлять не интересы народа в целом и не интересы конкретной группы избравшей их, а представлять интересы финансирующих их или их предвыборные компании олигархов. Собственно, на этом держится вся нынешняя система псевдодемократии. В отличии от подобных систем, афинская демократия имела механизмы не позволяющие олигархам вмешиваться в принятие решений собранием граждан и защищавших те установленные права и свободы, которые были закреплены за гражданами.

Естественно, пример афинской демократии являлся уникальным не только для общемировой истории, но и, пожалуй, для самой Эллады. В разных полисах были разные типы правления, наверное, их разнообразие может быть представлено всеми возможными вариантами. Присутствовали и аристократические и олигархические республики и откровенные монархии. Хотя не все, что могло считаться и называться, скажем, монархией таковой являлось в чистом виде. Одним из ярких примеров "монархии" является Спарта. Не говоря уже о том, что в Спарте было не типичное царское двоевластие, то есть в Спарте правило два царя, один из которых был обязан всегда находиться в городе и заниматься его защитой. Но принятие законов было все равно в руках народного собрания, правда только принятие, собрание могло либо принять, либо отвергнуть предложенный закон – предлагать его могли только представители высшего сословия из числа которых и избирались спартанские "цари". Сами эллины, те же афиняне называли спартанское управление олигархией, хотя это скорее была больше военная аристократия, а не олигархия. Собственно, разница между аристократией и олигархией не столь велика в принципе, но имеет значительно отличие, которое в более поздние времена стало крайне важным. И то и то власть, находящаяся в руках относительно небольшой группы людей. Основная разница в том, как формируется эта группа. Если в случае аристократии основным значением является происхождение человека, то есть его принадлежность к аристократическому роду, независимо от его финансового положения, аристократ может обеднеть, стать практически нищим, но все равно оставаться аристократом, то в случае олигархии основным становится имущественный ценз человека, наличие у него имущества и денег. Во главе такого общества оказываются наиболее богатые люди, обладающие значительным имуществом и влияющие на решение государственных вопросов в своих интересах и ради своих выгод. И неважно, что предки этого человека были нищими или рабами, если у него есть деньги и их много он почетный гражданин и он среди тех, кто решает государственные дела. В современном мире широко распространена скрытая олигархия или плутократия, когда у власти находятся не сами олигархи, а политики, на которых имеют влияние олигархи от прямого подкупа до более сложных способов воздействия. Выборная представительская система в любом случае оказывается под воздействием капитала, и всегда выборные представители начинают представлять интересы олигархической группировки, хотя продолжают изображать что представляют интересы большинства и своих избирателей.

Парламентаризм как бунт аристократии.

Некоторые говоря о парламентаризме, возводят его к временам Древнего Рима и к римскому сенату. Но это совершенно неверно. Римский сенат не был парламентом в полном смысле этого слова, хотя изначальное понятие парламента мало чем отличалось от представления о римском сенате. Римский сенат был собранием глав патрицианских родов. То есть это исключительно аристократический орган, аналогичный устройству Шумерскому совету домов. Сенаторы Рима были патрициями, главами патрицианских родов. В более поздний период через возмущения и протесты плебса (просто населения Рима, рядовых граждан) в сенат были введены трибуны, как представители интересов плебса. Но они несмотря на достаточно большие полномочия все же имели ограниченные возможности, да и число их было явно несравнимо с числом сенаторов. Но однако

вернемся к средневековью.

Около тысячи лет раннего средневековья ушло на процесс становления монархии и превращение племенных вождей в полноценных королей. Период максимальной раздробленности и максимальной самостоятельности вассалов, период максимальной индивидуализации общества. Ближе к середине средневековья, к рубежу первого тысячелетия, большинство государств уже являются все же не подобием союзов племен, а более-менее являются сформированными монархиями. Это если говорить о средневековой Европе. В западной Азии как раз идет распространение ислама и возвышение исламских государств. Бывшие кочевники арабы обретают свою государственность и захватывают обширные территории. Докатываются эти волны и до Индии с Китаем, хотя там может быть своя специфика и схожие события могут не совсем совпадать по времени с происходящими в Европе и ближней Азии.

Европа. Расцвет рыцарства. Время формирования стран примерно в знакомых нам границах. Англия пережила нашествие норманнов и превращается не без их участия в единое королевство. Франция и Германия обретают свои близкие к современным границы, хотя Германия все еще грезит величием Рима и пытается восстановить римскую империю. Испания оказалась почти полностью под властью мусульман. Византия доживает свои последние века. Русь приняла крещение и тоже формирует единое государство, хотя пока еще феодальная раздробленность Руси мало чем отличается от таковой в Европе.

Укрепление и централизация власти европейскими монархами ведет к снижению значения аристократии, к оттеснению ее от власти, от реальной власти. Если изначально короли рассчитывают на поддержку и помощь своих вассалов, одаривают их различными привилегиями, то со временем укрепляя экономику, находя новые источники финансирования, развивая торговлю, короли становятся более финансово независимыми, а появившиеся средства позволяют сперва начать прибегать к услугам наемников, а позже отряды наемников начинают постепенно превращаться в регулярную армию. Более не завися от аристократии и в военном плане, как минимум не завися только от аристократии, монархи начинают постепенно урезать права и вольности дворянства. Часть дворянства готова принять новое положение, часть цепляется за старые привилегии. Королю нужны деньги и нужен разный контроль за происходящим в стране, нужны гарантии преданности вассалов. Но пока у самих вассалов в руках реальная власть, а не только экономическая, не только доходы с их территорий, но и право самостоятельного управления, принятие своих законов, пока вассальские уделы больше напоминают королевство в миниатюре, эти королевства в любой момент могут захотеть самостоятельности или перейти к другому сюзерену. Единственный способ надежно держать их в руках – это править самому, превратив их владения не более чем в источник доходов для дворян, можно даже доплачивать самому за службу, деньги из королевской казны только укрепляют готовность продолжать службу. Но далеко не все дворяне готовы принять новые правила и некоторые вступают в прямую борьбу, борьба индивидуализации и социализации общества из чисто экономической и социальной превращается в военную.

С одним из таких событий связано появление английского парламента. Поводом стали попытки короля обложить вассалов налогами. Вернее новыми налогами. Что вызвало недовольство знати и в конечном итоге привело к требованию принимать подобные решения с согласия совета дворян. Оказавшись в затруднительной ситуации по другим причинам, король подписал договор с вассалами гарантируя им созыв такого совета и