– Да так, себя проявляю! – пожала плечами Марго и вышла из столовой, хлопнув дверями.

В голове у неё крутились только три мысли: у неё будут проблемы, теперь у неё точно полно врагов и она страшно хочет есть.

До начала первого урока было ещё почти двадцать минут. Девушка сняла кардиган и повязала его на поясе. Развязала галстук-бабочку, расстегнула верхнюю пуговицу блузки и вышла на улицу. Дышать стало легче.

Снаружи было тихо. Безлюдно. Свежо. Утренний туман бесшумно обнимал клумбы. Ветерок разносил по округе запах хвои. Скоро осень позовёт в гости дожди и небо затянет свинцом. Пока же зелёные газоны и тёплое солнце служили напоминанием минувшего жаркого лета. Сердце взволнованно билось, ожидая скорых перемен.

В такой тиши Марго сделалось неспокойно. Не отпускало чувство тревоги. Ей казалось, что кто-то следит за ней. Читает каждую её мысль. Предугадывает каждый её шаг. Знает все её мысли и страхи. Этот кто-то затаился и как паук ждёт, пока Марго попадётся в его хитрую ловушку.

Или уже попалась?

Девушка что было силы потрясла головой. Она не о том думает. Нужно сосредоточиться на новой школе. И нужно отыскать своего благодетеля.

Она прошлась по аллее и неожиданно для себя вышла к границе с лесом.

Он всё еще имеет власть над ней. Даже столько лет спустя она слышит его зов. И плачь.

Марго заметила шевеление в кустах и чуть не вскрикнула от неожиданности, но вдруг поняла, что уже видела этого мальчика с медными кудряшками. Марго с облегчением выдохнула, ей то казалось, что вчера ей всё привиделось.

– И что это мы тут делаем? – тихо спросила она, подкравшись к мальчику.

Малыш от неожиданности вскочил на ноги и собрался убегать, но потом осознал, что старшеклассница в смешных очках не представляет угрозу, и сел обратно.

– Завтракаю, – стыдливо проговорил он.

Марго подошла ближе и заметила рядом с ним пакет сока и надкусанную булочку.

– Очень оригинально, – призналась она. – А почему не вместе со всеми?

– Они меня не любят, – вздохнул мальчик.

– Меня тоже, – Марго подмигнула и села рядом. – Как тебя зовут?

– Тимур. Но он говорит, что здесь мне нужно называться Тимом.

– Кто это он?

– Новый брат, – пояснил мальчик. Потом разломил свою булочку и половину отдал Марго.

Марго с улыбкой приняла угощение, в благодарность потрепала Тима по голове и принялась уплетать булочку.

– Ты тоже новенький?

– Угу. У мамы появился новый муж. Он сказал, что я должен учиться здесь вместе с его сыном. – Тим повернулся к Марго и шёпотом добавил: – А мне здесь не нравится.

– Ну ведь есть и хорошая сторона, правда? У тебя появился брат, который не даст тебя в обиду, – Марго попыталась приободрить его.

– Нет, он меня больше всех не любит, – снова вздохнул Тим.

– Тогда скажи мне, кто он, и я ему знаешь что сделаю? – весело начала Марго. – Я ему положу червяков под подушку!

Тим звонко засмеялся. И у Марго на душе тоже потеплело.

Их своеобразный завтрак прервали тяжелый шаги и металлический лязг.

– Это как понимать? – сипло проворчал садовник. – Ну-ка пошли вон! Удумали мои клумбы мять!

Старик в чёрном балахоне грозно помахал садовыми ножницами.

– Не кричите так, дяденька, – шутливым тоном сказала Марго. – Сердечко ещё прихватит. Вот в моей старой школе похожий случай был: повариха тётя Дуся поварёшкой ударила нашего трудовика за то, что он руки распускал. И это всё на глазах нашего старого дворника. Бедный дед Саша, всей школой откачивали!

– А ты из тех, кто любого до смерти заболтает, да? – в злой усмешке спросил садовник. Потом он медленно снял капюшон и Марго с Тимом увидели, что один его глаз полностью слепой. – А может, слегка укоротить этот длинный язык?

Он подался вперед и стал клацать ножницами. Тим и Марго с визгом и смехом убежали прочь. А садовник прокричал им вслед: «И не приближайтесь к моему лесу!»

***

Молодого учителя математики Ивана Семёнова все называли Джоном, потому что тот получал образование в Америке и привык к такому обращению. Ученики так же обращались к нему мистер Джон, хоть его это и раздражало. Ему казалось это неуважительным. Но чем больше что-то запрещаешь этим детям – тем больше им этого хочется. Будучи умным и расчётливым человеком, он умело извлекал для себя пользу из всего. Даже из своего прозвища. Так он легче находил подход к ученикам. Сходил за «своего парня». Хотя таковым, конечно, не являлся. Он был человеком с холодным умом и безупречной репутацией. Он презирал мечтательность и своенравность в людях. Имидж – вот, что было для него важно. И, несмотря на расхожее мнение, он достиг своего положения сам. Выгрызал себе имя зубами и иногда ходи по головам. И к двадцати девяти годам у него имелись прекрасное зарубежное образование, недвижимость в центре, презентабельный автомобиль в гараже и работа в одной из лучших школ станы.

Он припарковался на парковке для учителей, взял с заднего сидения кожаную папку и направился к школе. Всё в нём кричало о его статусе: начищенные туфли, итальянский костюм, дорогая стрижка, элегантные очки в серебряной оправе. После бедного, голодного детства он поистине наслаждался своей теперешней жизнью. Он её заслужил. И ему было глубоко плевать, что некоторые считают его холодной меркантильной скотиной.

– Джон, притормози! – На первом этаже главного корпуса его догнала Кира.

– Если бы я хотел испортить себе утро, я бы поехал на работу в автобусе, – ядовито улыбнулся он. С куратором старшего курса они жили, как кошка с собакой. Хотя видимых причин для их вражды не было.

– Я тебя тоже очень люблю, – отмахнулась она. – Окажи услугу, а?

– Дорогая, ты бы чаще в город выбиралась, а то у тебя, кажется, крыша поехала.

– Это ты лучше больше бывай на свежем воздухе, проветривай мозги, так сказать.

– Что ты хочешь? – отступил Джон, их обмен любезностями мог продолжаться долго, а ему ещё было нужно подготовиться к уроку.

– У меня новенькая на курсе. И она только что размазала овсянку по физиономии Лео.

– Ну что ж, значит, у неё теперь большие проблемы, – безразлично отозвался Джон. – От меня что нужно?

– У них твоя математика первая. Пригляди, чтобы ничего не случилось.

– А что, по-твоему, может случиться?

– На неё все обозлились, мало ли какую пакость придумают. А мне потом расхлёбывать.

– Не утрируй, новеньких всегда сначала проверяют. Потом привыкнут и всё забудется.

Кира закусила губу, и Джон понял, что дело обстоит серьёзнее. Она что-то недоговаривала ему. И он уже проклинал себя за то, что вообще начал разговор с ней. Он её не выносил, Кира была ходячим набором всего, что он презирал в людях. И как же он ругал себя за то, что его бросало в удушливый жар при каждом взгляде на неё. Иногда ненавидеть её было просто, но иногда, когда она выглядела ранимой и растерянной, как сейчас, он был готов плюнуть на всё и мчаться ей на помощь. Даже если это противоречило его убеждениям.

Джон и Кира умеют работать в команде. Но когда все неприятности остаются позади – они снова становятся непримиримыми врагами. И это устраивает их обоих.

– Так в чём там дело? – серьёзно спросил он.

Кира намотала кончик хвоста на палец, она всегда так делала, когда нервничала. Джон подумал, как же всё-таки он хорошо её знает. А потом вновь обозлился на себя за такую сентиментальность.

– Если ты кому-нибудь расскажешь, я тебе врежу. Клянусь, я это сделаю – ты меня знаешь, – предупредила Кира. – В общем, новенькая не из разряда богатых деток. Какой-то тайный спонсор оплатил её обучение в Аркане. И я беспокоюсь, что, если ученики узнают это – уже никто не сможет защитить её от них. А она решила записать в свои враги Лео! Ты знаешь его папашу, Лео может с ней что угодно сделать, папочка его от всего отмажет.

По лицу Джона проскользнула тень холодного безразличия.

– Зачем ты всё это мне говоришь? Разве я похож на защитника нищенок?