С.-Петербургская 2-я гимназия находилась в самом центре города, позади Казанского собора, в доме № 27 по Казанской улице. Основанная в 1805 г., она считалась старейшей среди столичных заведений подобного типа. При гимназии имелся пансион для приезжих, в котором, вероятно, и поселился Александр Барченко, не имевший в столице ни родственников, ни знакомых. Обучение в гимназии было строгим – за дисциплиной учащихся и поддержанием внешнего порядка следили директор гимназии Капитон Иванович Смирнов (слывший убежденным сторонником классической системы графа Толстого), инспектор А. Д. Щепинский и классные наставники. Впрочем, к концу 1890-х гг. гимназический режим стал заметно ослабевать благодаря некоторым нововведениям директора, который, например, разрешил учащимся старших классов курить в особой курительной комнате. (Правда, для этого требовалось письменное согласие родителей.) Александр Барченко появился в гимназии в тот момент, когда в ее руководстве произошли перемены – вышел в отставку по причине перенесенного паралича директор К. И. Смирнов, исполнявший эту должность почти четверть века, а инспектор А. Д. Щепинский перевелся в Архангельск. На их место заступили А. И. Давиденков и Е. С. Герасимов. 1898 учебный год гимназия начала уже под руководством Давиденкова, который тут же принялся искоренять «вредные нововведения» своего предшественника. Однако он мало преуспел в этом. Что касается предметов, то упор по-прежнему делался на дисциплинах, составляющих основу классического образования (Закон Божий, русский язык, математика, физика, география, древние и новые языки – латынь, греческий, немецкий и французский). Впрочем, при Давиденкове стала более усиленно преподаваться математика и было введено обязательное внеклассное чтение русской литературы. Кроме этого, учащиеся занимались «ручным трудом», для чего в гимназии имелись переплетные станки, а также принадлежности для выпиливания из дерева.
Для наглядности расскажем, как проходил обычный учебный день во 2-й гимназии того времени.
6.30 – подъем; воспитатель дает первый звонок, чтобы разбудить пансионеров.
6.45 – второй звонок.
7 ч. – умывание, оправка.
7.10 – утренняя молитва. После нее ученики идут пить чай в столовую. Чаепитие продолжается 15–20 минут. Буфетчик раздает мелкий сахар из особой мерки; тут же служители разливают чай по кружкам, а воспитатель раздает булки – старшим ученикам 5-копеечную, а младшим по 3 копейки, попроще. После чая все идут в учебные «камеры» и в классы для утренних занятий, которые продолжаются с 7.30 до 8.15.
8.15 – звенит звонок и занятия кончаются. Воспитанники убирают в свои шкапчики книги и идут гулять во дворе, а помещения, где они занимались, проветриваются и убираются служителями. Вскоре начинают подходить «приходящие» гимназисты, те, кто живет в городе.
В 9 ч. начинаются классные занятия. После 5 уроков «приходящие» расходятся по домам, кроме оставленных на лишний час за какую-либо провинность.
С 14.30 до 15.30 – время отдыха. Воспитанники гуляют во дворе (или даже уходят в город), беседуют и играют в различные игры, чаще всего в мяч, если позволяет погода, – в моду входит английская игра «футбол». В непогоду играют в комнатные игры (шахматы, шашки, гусек). В это же время пансионеров могут посещать родные и знакомые, вызывая их через швейцара в приемную.
В 15.30 (при инспекторе Е. С. Герасимове в 16.30) начинается обед, который продолжается до 17 ч. За каждым столом размещается по 10 человек. Один из них – старший, «хозяин стола». Он разливает суп и раскладывает по тарелкам второе блюдо. Вместе с воспитанниками обедают и два воспитателя. Обед состоит из двух блюд; по праздникам бывает третье – пирожное. После обеда – 15-минутная «рекреация».
С 17.15 до 20 ч. – приготовление уроков с перерывом (18.45–19.00). Воспитатель помогает ученикам.
20 ч. – чай.
20.45 – вечерняя молитва в Казанской камере, при этом молитвы читаются по очереди. При наличии среди пансионеров хороших певцов («певчих») молитвы «Отче наш», «Богородице», «Спаси Господи люди твоя» не читаются, а поются.
После молитвы младшие идут в свою спальню, а старшие возвращаются в свою «камеру», где занимаются до 22-х, а иногда (учащиеся 8-го класса) и до 23 часов[38].
В воспитательном отношении пансионерам настойчиво прививалось чувство порядка. Как отмечал в памятной книге о 2-й гимназии один из ее преподавателей П. К. Тихомиров, их приучали «следовать в своем образе жизни строгому, определяющему каждый их шаг, режиму, а в своей внешности – блюсти опрятность и чистоту». С внутренней стороны им «внушались чувства добра и правды, вежливости в обращении со старшими, друг с другом и со служителями…»[39].
Время от времени в гимназии проводились различные внеклассные мероприятия, что особенно оживляло довольно однообразный быт пансионеров. Специально приглашенные лица или сами преподаватели (чаще всего это был учитель физики Г. И. Иванов) выступали с познавательными лекциями, сопровождавшимися демонстрацией «туманных картин» (т. е. диапозитивов). Так, в 1898–1901 гг. Барченко имел возможность прослушать лекции о путешествиях Нансена, об Альпийских и Кавказских горах, об Абиссинии, о Солнечной системе и строении Земли, о землетрясениях и вулканах, о кометах и т. д. Гимназисты также совершали образовательные экскурсии по окрестностям Петербурга. Кроме этого, устраивались ученические музыкально-литературные вечера, коллективные читки пьес известных драматургов (например, читали комедии А. Н. Островского). В 1898 г. в гимназии возник любительский оркестр балалаечников – по примеру необычайно популярного в ту пору оркестра русских народных инструментов В. В. Андреева. А годом позднее гимназия торжественно праздновала столетие со дня рождения А. С. Пушкина.
Мы не случайно так подробно останавливаемся на гимназических годах Барченко, ибо многое из усвоенного им в тот период – в стенах С.-Петербургской 2-й гимназии – он возьмет во взрослую жизнь и с успехом использует при создании своего «трудового братства».
Рис. 2. Барченко
Александр Барченко окончил гимназию весной 1901 г. Вместе с ним ее окончили еще 40 человек, среди которых было шестеро медалистов – двое золотых и четверо серебряных[40]. В том же году он поступил в Военно-медицинскую академию, в которой, правда, проучился только один академический год. Затем перевелся на медицинский факультет Казанского университета, где слушал лекции два года (в 1902–1904 гг.), а оттуда в Юрьевский (бывш. Дерптский, ныне Тартуский) университет. Здесь его занятия продолжались лишь один семестр – до начала 1905 г.[41] В составленной много лет спустя краткой биографической записке Барченко почему-то назвал лишь два последних университета, в которых ему довелось учиться, – Казанский и Юрьевский, утверждая, что слушал там лекции два с половиной года[42]. К этому времени Барченко уже обзавёлся семьёй – жену звали Александра Шубина (р. 1880), и от неё в 1904 г. у него родился сын, которого назвали в честь отца Барченко Василием. Брак этот, однако, вскоре распался, и жена с сыном уехали в Москву[43].
Таким образом, в течение трех лет Барченко трижды менял альма-матер. Это его «непостоянство» скорее всего можно объяснить материальной нуждой – отец не помогал ему деньгами, и Александру, очевидно, приходилось зарабатывать – чтобы содержать семью и оплачивать учебу – в вакационное время, как это делали другие необеспеченные студенты. Существовала, правда, возможность получить освобождение от платы за обучение, но этого было нелегко добиться, как свидетельствует учившийся в Юрьеве в те же годы знаменитый в будущем хирург Н. Н. Бурденко.
