— Ве-е-е-ест! Вест! — заорала я, расталкивая локтями всех. Лучше смерть с ним, чем жизнь без него. — Ве-е-е-ест!

— Куда без меня, чиканутая! — кричала мне Жавурина, бросаясь следом.

Но я уже мало, что слышала. Он, только он занимал все мои мысли, и чувства все тоже для него, и жизнь, и душа… И вдруг почувствовала, как такой надежный, почти ставший со мной одним целым, маскирующий полог покрылся трещинами и осыпался. А над полигоном повисла тишина. Эллины перестали нападать, а просто взмыли вверх, замерев в десятке метров от земли. Маги удивленно опустили перстни и, пользуясь, передышкой, утирали с бледных лиц пот и кровь.

Только я знала, что значит эта тишина. Нет, не тишина, затишье, которое разбавлял отчаянный стук моего сердца. Гефы почуяли охотника, и пощады не будет. Это там, на острове их было несколько, здесь же — не меньше тысячи. Но тогда я их боялась, а сейчас… Мне есть ради чего жить, и есть за что сражаться!

Глава 10

И все же вблизи вся величественность эллинов меркла. По факту, крылья главного гефа, которые издали казались прекрасными, были просто покрыты редким пушком, а сквозь него проглядывала розоватая кожа. Неприятное зрелище.

— Охххххоооотниииииик! — просвистел вожак стаи, не сводя с меня своих странных красноватых глаз.

— Дичь! — выплюнула я, даже не посмотрев в его сторону.

Я выискивала Веста и увидела его. Он лежал весь такой бледный, в разорванной одежде, с закрытыми глазами и залитым кровью лицом. Хотелось броситься к нему, склониться, проверить дыхание… Мне жизненно необходимо знать, что он жив! Но я понимала, зависшие над нами эллины не допустят этого. И стоит сделать хоть одно неосторожное движение, как вся стая тут же бросится на меня.

И тут Кремер пошевелился и застонал. Жи-и-ив! Сегодня пострадали многие маги, но жертв я не хотела. Еще больше не желала, чтобы души наших защитников достались монстрам.

— Что происходит? — крикнул Острожский.

— Они учуяли во мне кровь Фонтея. Уходите! — спокойно ответила я и чуть громче добавила: — Спасайтесь! Быстрее!

— А ты?

— Меня уже не спасти.

Грустно, конечно, но говорила чистую правду. Живой я им не дамся, душу мою они не получат, а вот жизнь постараюсь продать очень дорого. Так дорого, что, даже не имея своих чувств, запомнят Ксюшеньку надолго. Еще и детям своим с уродливыми крыльями про меня расскажут.

— Это мы еще посмотрим! — заявила Жавурина и встала рядом.

— Юлк… — я хотела что-то сказать… Правильное такое, подобающее моменту, но сейчас все слова казались глупыми и совсем ненужными, а в горле стоял ком.

— Знаешь, подруга, вот даже не начинай! Если из магов кто и уйдет, то от меня тебе до самой смерти не избавиться. Я твой пожизненный крест! Кстати, о кресте… — Жавурина склонилась и зашептала. — Если эллины прототипы ангелов, то теоретически, это не физические существа, а энергетические. Есть энергия — живут, а нет…

— Что ты хочешь сказать? — сосредоточенно посмотрела на Юлку.

— Я тебе с самого начала боя пытаюсь сказать. Смотри, у каждого на груди, как орден, фигурка прилеплена. Я у твоего деда похожую видела. Только там был туррон, а у этих — эллины. Они их под своими одеяниями прячут.

— Думаешь?.. — договорить мне не дали.

— Уверена, что это их батарейки.

— Ооооххххооооотнииииик ууууумрееееет, — снова пропел верховный крылатый.

— Не сегодня, — ответил за меня Острожский. — Маги! К бою! Сомкнуть ряды!

Да, за время отражения первого натиска гефов, численность защитников сильно сократилась. Где-то внутри, я понимала, что они живы, просто находятся в полной отключке, израсходовав все силы, весь магический резерв. Что Вест прав, и эллинам нет никакого резона убивать людей. А вот вымотать или энергетически истощить, чтобы не смогли оказать сопротивления, это другое дело.

Вожак издал противный писк, и хлопанье крыльев усилилось. Перед нами возник щит, удерживаемый Юлкой.

— Срывайте с них значки, которые под жилеткой на груди! — прокричала я, посмотрев на Острожского. Маг коротко кивнул и передал информацию по цепочке. — Мы должны пробиться к Весту.

— А то я не поняла, на какое лево тебя все время тянет! — закатила глаза Юлка. — Давай! Сосредоточься!

Первые эллины долетели до выставленных щитов, первые магические искры достали гефов, и те наполнили своим визгом все пространство вокруг. Скоро, кроме магии в ход пошли уже когти, зубы, ножи, кинжалы. И вот если иные при рукопашном бое наносили ощутимый урон, но все резаные раны, наносимые им людьми, на их телах затягивались почти мгновенно.

— Ксю, справа! — орала мне Юлка, и я направляла туда поток своей энергии, представляя ледяные глыбы. И тогда, с точностью до наоборот, застывали именно тела эллинов, отлетая от эластичного щита и разбиваясь о каменные и деревянные преграды полигона с противным звоном.

Нам никак не удавалось приблизиться к тому месту, где лежал, истекая кровью, Кремер, а над ним стоял белый геф. На верховного эллина словно не действовала магия. Искры от колец до него не долетали, а у меня никак не получалось его заморозить. Клеть же на нем не срабатывала, ибо тварь не нападала. Он, как главнокомандующий, координировал действия своего войска и этим наносил еще больший урон.

— Как же достать эту гниду? — шипела Жавурина.

Силы утекали, и я это чувствовала. Даже неутомимая Жавурина удерживала щиты, стоя на коленях. Один из упавших магов поднял, валяющийся неподалеку, боевой посох, в тщетной надежде направив его прямо в грудь белому эллину, и активировал. Конечно, оружие давно разрядилось, но все же выплюнуло небольшую струйку огня, которая вскользь задела ничего не подозревающего гефа. Что-то зашипело, а потом раздался истошный, перекрывающий все вопли, стоны и крики, звук.

— Альбинос огня боится! — заорала Юлка.

— Да, только что это нам дает? Посохов-то больше нет, — почти простонала я, из последних сил замораживая очередного эллина. Голова кружилась, руки болели от напряжения, горло пересохло и даже язык ворочался с трудом…

— Так сожги белую дрянь! Ты же все равно без заклинаний морозишь. Тебе, что лед, что огонь, без разницы…

А ведь Жавурина права. Права, туррон меня побери! И я посмотрела на вожака, а он, не знаю, что увидел в моих глазах, но его вопль стал еще пронзительнее, еще громче.

— Чуешь смерть? — процедила я, вытирая рукавом со лба пот. — Это вы перед людьми ничего не чувствуете, а подыхать не хотите! Все не хотят! И с душой, и без души!

— Ооооооооххххххоооооооотнииииииииик! — просвистел эллин.

— Не охотник, а смерть твоя! Сдохни! — и с каким-то азартом я представляла, как в гефа летит огненный шар, как вспыхивает мерзкий пушок на его крыльях, как плавится кожа, как он весь скрючивается, обращаясь в пепел. А еще так явно представила вонь от горящей плоти и паленой шерсти, что даже ощутила ее. И дикий вой стал мне наградой. Когда уже обессиленная открыла глаза, геф даже не хрипел, он превратился в факел, а потом упал, догорая уже на земле.

— Вест! Ве-е-е-ест! — хотелось орать, но вырывался шепот. Хотелось бежать, зная, что стая сейчас набросится на меня, но могла лишь ползти. — Ве-е-ест…

— Пока хватит сил, я буду нас прикрывать… — задыхаясь, хрипела Юлка, пытаясь успеть за мной.

Учуяв гибель верховного эллина, гефы словно сошли сума, хаотично заметавшись о небу. Они поднимались все выше и выше, а потом ринулись вниз. Их тоже стало ощутимо меньше, но вряд ли нам это хоть как-то пригодиться. Две полуживые девчонки и три, а то и все четыре сотни эллинов.

Зловещий клекот все приближался, а помощи больше ждать неоткуда. Последние защитники полегли, не в силах пошевелиться. Казалось, с магией из них ушла и сама жизнь.

— Вест… — моя рука нащупала кожаную куртку и вцепилась в нее, как в спасательный круг.

Встав на колени, я всматривалась в его лицо. Возможно, последний раз. Впитывала в себя каждую черточку, стараясь запомнить не сердцем, душой. Еще несколько секунд и меня не станет, я просто не могу больше сражаться. Не могу… Магические лучи погасли, и дар больше не отзывался на призывы.