- Так сколько же на него проката надо?

- Будем экономить, стальной будет только 'низ'. Выше почти все деревянное, только местами стальной каркас. Борт стальной до ватерлинии, и еще два метра 'на волну'. Хотя и это лишнее, дерево такую волну держать будет. Но это надо для жесткости, борта - это две больших продольных балки. Но на корпус двести тонн стали уйдет точно. Да какой - двести! Двести пятьдесят - минимум. Считать надо.

- Так он тяжелей фрегата выходит.

- По стали - примерно то же, а по водоизмещению - много больше. Говорю же - считать надо. Дерева же у нас много?

- Много. Но длинная только сосна. Но сосна отличная, воронежская - хоть куда. Твердых сортов тоже много, но там коротыши - три-четыре метра. Так что если ответственные балки - делать надо будет из стали.

- Хорошо. Верхние палубы и надстройки будут деревянные. В них жить и работать приятнее, и красить не надо.

- Так у нас в этом году сколько масла! Бочки! Три фрегата покрасить можно!

- Э-э-э, не спеши. Не всякое масло для краски годится. То что мы отжали из семечек - подсолнечное - почти не полимеризуется, у него низкое йодное число. Это вон, у химиков спроси. Его только немного можно добавлять в краску, если там сиккатива много. А на краску лучше всего льняное масло, чуть хуже - конопляное. Масло виноградных косточек только добавлять с сиккативом можно. Рязанцы нас хорошо конопляным обеспечили, вот сейчас весь флот подкрашиваем, да на новые корабли оставляем. Но не так то и много у нас краски. Уже покрашенные корабли краски все время требуют, иначе ржаветь будут.

- А подсолнечное куда?

- Съедим. Жареную картошку любишь?

- Ух!

- Заметил, чаще давать стали? Вот он наш урожай с Родоса и Шахтинска. А в пшеничный хлеб кукурузную муку добавляют. Вкусно?

- Вкусно. Еще этот, красный. Кетчуп! Вкусно у нас готовят. Говорят, иные короли хуже нас питаются! Только жареное мясо, хлеб и вино. Дикие!

- Ну да. Картошкой на столе короли похвастать не могут.

Начали мы делать резину, но как-то плохо получается. Один момент я быстро заметил - а что это у нас резина белая? В смысле - светло-коричневая. Насколько я помню, в промышленности почти везде используется черная резина, с добавкой сажи. Начали экспериментировать - делать образцы с разным содержанием сажи. Да еще сажа бывает разная - одна крупная, почти как песок, другая - тончайшая пыль. Результаты получили разные, но увеличения прочности резины достигли довольно быстро.

Но вторую проблему решить толком не смогли. Нам резина сейчас важна для гибких шлангов. Они очень нужны для кислородных резаков. Там сейчас используются тонкие медные трубки, свернутые спиралью. Некоторую гибкость они имеют, но все равно это очень неудобно. За каждым оператором резака ходит помощник, двигает аппарат.

Мы быстро сообразили армировать шланг конопляной нитью, вулканизировать послойно. Но вот снимать готовый шланг с оправки не получается. Снимаем только порезав на кусочки по пять-семь сантиметров. Обидно. Перепробовали множество вариантов разделителей, но все безрезультатно. В конце концов ювелир сделал из бронзы оправку, состоящую из трех длинных тонких частей. Две части полукруглого сечения, почти. И еще тонкий клин между ними. Если собрать их вместе - получается цилиндрический стержень, десять миллиметров.

Сделали шланг на такой оправке. Не сразу, но получилось вынуть клин, а за ним две полукруглых части. Смогли получить шланг длиной сорок сантиметров. Это уже неплохо - соединяя куски медных трубок и резиновых шлангов, получили почти нормальные гибкие газопроводы для резаков и горелок.

Газорезчики обрадовались новым возможностям, и тут же начали прорезать в стальных листах художественные отверстия.

Но белую (бежевую) резину мы тоже используем. Как пищевую. Сделали стеклянные банки и к ней стеклянные крышки. И вот между ними плоское резиновое кольцо-уплотнитель. Саму банку тоже не просто было сделать. Не, выдуть любую посуду у нас могут. Но тут высокие требования к горловине банки - она должна быть ровной округлой формы строго определённого диаметра, еще и правильная закраина. Мучились, мучились - ровно не получается. Пришлось делать форму из бронзы. Не на всю банку, а только на верхнюю часть с горловиной. Так что банки можно делать разной высоты - разного объёма. Но даже с формой не получается плоский торец горловины, там же еще отрезается стеклянный пузырь дутья. По краю идет мелкий заусенец, местами даже острый. А там как раз должна крышка с резиновой прокладкой. Эти сопрягаемые плоскости хотел сделать максимально ровными, чтобы прокладка не портилась, и служила повторно. На мелком абразиве под слоем воды это несложно, но работа тоже ручная и неспешная.

Крышку тоже пришлось шлифовать, но там еще выступ посередине, об плоскость не прошлифуешь. Пришлось делать приспособу, почти круглошлифовальный станок, ручной. Крышка должна прижимать прокладку к горловине пружинной скобой, но тут тоже не сложилось. Сделали скобу из толстой стали, а между серединой скобы и крышкой засунули металлический клин, он и создал должный натяг. Чтобы клин не выскочил, на нем сделали мелкую ступеньку, клин стал защелкиваться. Собрали систему.

Автоклав делать было проще, тем более у нас теперь есть резина для прокладок. Еще и избыточное давление у него смешное, по сравнению с котлами - две атмосферы. При двух Ати температура кипения воды будет 134С. Для уничтожения самых устойчивых спор ботулизма нужно девяносто минут при температуре 132С, это чтобы наверняка. Некоторые консервируют при 120С, обычно получается. Но есть штаммы, которые могут выжить при таком режиме, так что рисковать не будем. Прогнали сначала автоклав просто с водой - настроили предохранительный клапан, проверили манометр и термометр. Догнали давление до трех Ати - держит.

Первый раз пробовали 'сварить' банку с водой. В воду добавили краситель, чтобы протечки отследить. Нагревали медленно. Тут какой принцип: банка с крышкой серьёзного перепада давлений не выдержит. Надо чтобы температура воды в банке не сильно отличалась от температуры воды в автоклаве, тогда и давление внутри банки будет равно давлению автоклава. Поэтому нельзя просто нагреть банки до 130С - полопаются.

Так же медленно остудили, открыли. В банке такое же количество воздуха, как и было. В воде автоклава красителя не видно - все работает. Надо делать консервы.

От рыбы сразу отказался. Ее у нас кругом в достатке, надоела уже. К тому же рыбий жир, содержащий Омега-3, оказался не самым полезным, как выяснили биохимики моей реальности. Полиненасыщенные жирные кислоты обычно имеют двойные связи через три атома углерода: например Омега 3,6. Эти двойные связи довольно легко окисляются. Льняное масло в краске - кислородом воздуха, а жирная кислота в клетке - радикалом ОН. В результате образуется липопероксильный радикал. В некоторых странах даже запретили использовать в пищу льняное масло, уж очень быстро оно окисляется.

При дальнейшем окислении уже второй двойной связи, атомы кислорода, присоединенные к углеродам на местах 3 и 6 реагируют между собой с образованием эндоперекиси жирной кислоты. И разрывают в этом месте углеродную цепочку - образуется малоновый диальдегид.

А это вещество уже совсем не полезно. Диальдегид реагирует с аминокислотами белков, фосфолипидами и гликозаминами, формируются мостики внутри сложных молекул. Появляются лишние сшивки в белках, между белками и фосфолипидами. Ферментные белки теряют активность, структурные - эластичность. В мышечных белках отключаются отдельные отрезки. Все плохо.

Когда я это прочитал перед отъездом, у меня аж возникло неприятие этой информации. 'Не может быть!' Пошатнулся один из столпов ЗОЖ - Омега 3. Но стал вникать в тему, нашел другие исследования: теория, что Омега 3 снижает риск сердечно-сосудистых заболеваний - не подтвердилась.

Смирился. При этом получается, что другая жирная кислота - олеиновая - свои положительные позиции не потеряла. Она С18:1 омега 9 - мононенасыщенная, двойная углеродная связь в ней только одна, при окислении МДА не образуется. И к атеросклерозу не ведёт, в отличии от насыщенных жирных кислот животных жиров. Так что положительная роль 'средиземноморской диеты' не сколько в рыбе, а сколько в оливковом масле, где олеиновой кислоты больше всего.