Еще поехали подростки, полтора десятка. Это те, кто в грамоте преуспел и к наукам стремление проявил. Будут дальше на Лампедузе учиться. Им пример - помощник консула, в чине писаря, повысили с младшего недавно. Вчерашний пацан, а уже такую должность занимает, ходит в мундире как у консула. Но мундир за просто так не дают, он все знает и умеет - пишет и читает, считает и в уме и на бумажке, и торговый учет в книге умеет. Все знают, что он сын простого крестьянина, и в чине он только благодаря обучению. Многие семьи хотели послать своих пацанят на такое обучение, но отобрали лучших. Когда объявили результаты отбора, не попавшим в их число было неприятно вдвойне. Кому уши надрали, а кого выпороли дома. По-разному можно мотивировать.

Уехали в Таврию лучшие. Федор даже высказался Командору, что осталась 'сволочь всякая'. В основном, конечно, простые мужики. Не мастера далеко, но лес валить, да землю пахать умеют. Но есть такие, что их и в городе оставлять не стоит, и что с ними делать? Командор предложил 'в посад'. А у нас и посада еще нет. Воронеж и так разделен на две части. Старая - ее называют 'крепость', и новая - 'город'. Это когда в этом году городили новую стену, между старой и новой частями стену оставили. В 'крепости' теперь важное и секретное - дом консула, механический цех, амбар с локомобилем и радиостанцией, важные производства. Туда не всякого пускают. А в 'городе' уже все остальное, места там много, городили с запасом. Посада нет.

Так что выселить подлых за стену - не лучший вариант. Решили дать им расчет, кто сколько наработал, и в Рыбали отвезти. Повезли на колесном катере, у него интересная возможность обнаружилась. Если встречается лед, достаточно толстый, чтобы повредить стальной борт, катер разворачивается и идет задом наперед. Колеса, что на корме, теперь впереди. И перемалывают довольно толстый лед, проделывая проход. Так что на катере ходили по реке еще довольно долго, пока лед не стал сплошным и толстым. После этого его закатили на берег на катках. По уложенным на землю отесаным бревнам он заехал как по рельсам.

В самом же Воронеже, самым важным делом перед зимой, была уборка картофеля. Так объявил консул Федор. Все остальное к зиме мужики и так сделают. А с картошкой было несколько проблем - самое важное: ошиблись со сроками, посадили очень поздно, а похолодало рано. Раннеспелые сорта уже убрали, а с урожайными - целая драма. Уже морозы скоро, уже уехало большинство людей, а главный агроном говорит - 'Рано! Не поспела исчо'. Уже стало ритуалом, утром консул и агроном выходят к краю поля и звучит диалог:

- Ну че? Поспела?

- Не. Рано пока.

- Так мороз скоро. Убирать надо.

- Наливается она сейчас. Каждый день весу прибавляет. А ты - выкапывать!

- Ну раз так, ждем.

Но вот в воздухе запахло скорыми морозами, и Федор принял 'волевое решение', как говорит Командор. 'Все, начинаем уборку, а то поморзим'. На поля выгнали всех работных - мужики гоняли соху и отвозили собранную картошку, а бабы с детьми подбирали картошку из борозды. Потом еще прошлись, проворшили землю - чтобы ничего не оставить. Только агроном причитал - 'ботву раньше надо было убрать!'

Картошки выросло много, не зря весной столько возились - резали на кусочки, золу подсыпали. Даже очень много выросло, по новой земле-то. Тут опять проблема - погребов не хватает, никто не думал что будет такой урожай. Пока картошка на улице под навесами подсыхает, но надо срочно под землю убирать, вдруг мороз.

Кинулись еще погреб копать. Погреба не то чтобы очень большие, они очень длинные. Потому как картошку большим слоем не навалишь, нижняя подавится. А широким погреб не сделать - нужны тогда очень толстые бревна для большого пролета перекрытия, ведь сверху еще землей засыпают. Поэтому погреба роем длинные, стены укрепляем тонкомером, жерди на пол. И потом с дальнего конца сплошь картошкой засыпаем, только переборки из досок еще ставим, чтобы под ногами картошка не каталась. Несколько тысяч пудов в такой погреб входит.

Успели до морозов. Консул, и все руководство города ходили по погребам и наслаждались созерцанием запасов. Наконец, помощник консула закончил подсчеты.

- Ну?

- Если питаться одной картошкой, то всему Воронежу хватит на два года и восемь месяцев.

- Ох!

- Так у нас сейчас людей в полтора меньше, нежели летом!

- Так то одной картошкой! А сколько мы жита запасли! Серебра потратили - уйма! А еще ячмень и овес запасли - все в прок.

- Это с Таврии пришло - людям овес есть?

- Что ты понимаешь! Кисель испокон веков ели.

- Так то кисель, а то зерно печёное, давленное и вареное.

- А что, вкусная каша, если с молоком. Да сам Командор на завтрак ее ест! Но называет как-то по латыни, что-ли. Во! 'Овсянка - сэр'

- Ну так мы сколько Командору зерна отправили. И жита, и овса с ячменем.

- Ну да, серебро-то его.

- Так он сколько про скупку ржи говорил. Еще в прошлом годе объявили, и даже цену назвали, хорошую. И выполнили - по такой и скупали.

- Угу. Под это столько пашни распахали, под Тулой, говорят.

- А что раньше не пахали?

- Так татар боялись. А как Воронеж на стрелке встал, ни один татарин не то что до Тулы, до Рыбалей не дошел. Это в том году. Говорят, у литвин теперь шалят. Вот этой весной и кинулись пахать удобья.

- Охотники и у нас татар видели, но те из леса даже не показались. Посмотрели на крепость через реку и ушли.

- Так что под Тулой пахали! У Рыбалей Епифан сколько распахал. Еще долго не мог решить что выгоднее - жито или лен. За нить и масло Командор хорошую цену дает.

- Так он вроде ...

- Ну да, со льном решил не рисковать. От матёрки масло тоже хорошее, за него в Таврии чуть меньше серебра дают. Но зато она точно вырастет, никуда не денется. Нитка от нее, конечно, грубая и дешевле. Но тоже деньги неплохие выходят. Только нитка та к весне будет, пока отмокнут и отобьют. Еще и прясть долго.

- А что там долгого? Вон черкесы в Лияше как шерсть пряли! Матерку с посконью так нельзя что ли?

- Так станок нужен. Черкесам Командор станок дал, они под присмотром были и шерстяной ниткой расплачиваются теперь. А этим куда? Подарить? Сами они не купят, серебра столько нет.

- А Епифан?

- Да даже он вряд ли купит. Выгодней чтобы бабы пряли как раньше, веретеном.

- Ага, пусть бабы прядут.

- Во! А эти двое опять про баб! Вы смотрите, скока у нас картохи! Два года прожить можем безвылазно. Еще с хлебом - три! Даже больше!

- На одних хлебе с картошкой постно совсем. Мясца надо.

- Да, с мясом у нас неважнецки. Скота, считай, нет. Только что дичину охотники приносят. Да мало этого на всех. Вот рыбой и живем.

- Да, как жара кончилась, рыба как поперла. Вон, сколько насолили. А что ты сказал - меньше рыбы ловить?

- Да, только на еду сейчас ловим, солить не надо.

- Так соли полно!

- Много. Так она денег стоит. Когда теперь пароход из Таврии соль привезет? А мы и с запасом, и торговать будем. Но подожди, морозы ударят, будем опять много ловить. Из подо льда и морозить - вот и соли не надо. Экономия.

- Так она портиться быстро, вдруг оттепель.

- А зачем запас большой? Река - вот она, всегда наловим. Свежая рыба и вкуснее.

- А соленая, да с картохой - еще вкуснее. Но летом рыба плохо ловилась - запас нужен.

- Ну как плохо, на еду же хватало. Не солили только. Не к чему соль переводить. Вот есть запас на случай осады или еще чего - и хватит. Ну так что? Основные запасы мы сделали? С дровами нормально?

- Ну как нормально. Отходов всяких - целые горы. Но так чтобы сразу в печь - немного, на месяц только. Отходы те сухие уже, но их пилить и колоть надо.

- Ничего, морозы встанут, пусть пилят и колят. Чтобы не бездельничали. Корми их тут, дармоедов.

- Еще же деловой лес валить.

- Так то когда! То после Рождества только. Вот чтобы до этого все дрова заготовили.

- Ну тогда, вроде, все.

- Тогда я докладываю Командору, что Воронеж к зиме готов.