— Да. — Отвечаю мужчине, всё продолжая смотреть на Диму. — Отвези меня домой.
27 — глава
— Муть какая-то. — Кривит лицом Вера, заплетая копну медных волос в высокий хвост. — Биполярное расстройство у мужика, что ли? То хочу, то не хочу, то снова приезжай. Ненормальный.
— Вер, вообще-то это я сказала, что не смогу быть с ним из-за Анжелики. При чём тут Дима? Не придумывай лишнего.
— Да пофиг. — Закатывает глаза махнув в мою сторону рукой. — Чё он хочет-то от тебя?
— Я откуда знаю? Я же не поехала.
— Ну и что, хочешь сказать, что тебе совершенно не интересно, что он там тебе хотел сказать? — А лицо, как у ехидны! Начинаю постепенно закипать. И с какого момента меня это начало злить?
— Нет. — Слишком грубо отвечаю.
— А куда тогда собралась? — Оглядывает меня скептическим взглядом.
— Ну, как куда? Забрать Ксюшу от Сухарева домой.
— Её же водитель привозит и увозит. — Не скрывает улыбки на своём лице девушка, чем начинает меня раздражать.
— Ксеня попросила приехать меня. — Пожимаю плечами, мол, сама не знаю для чего. Отстань.
— Ксю? — Хихикает Вера. — Конечно, на общественном транспорте же лучше ехать, чем на машине с личным водителем. Да? Так и скажи, Димка позвал, а отказать сил не хватило.
— Слушай, Фома Неверующий, я тебе доказывать ничего не собираюсь. — Психую, закидывая сумочку на плечо. — Ксюша позвонила, сказала за ней заехать. Почему, что и как, эта взбалмошная девчонка не объяснила! Ясно тебе?! И, что за хрень, Вер? Ты же только что сама намекала мне на то, что стоит поехать и выяснить, что мне хотел сказать Дима.
— Да ладно тебе, Маш, ты чего так взбесилась? — Улыбается подруга и пытается до меня дотронуться, но я не позволяю. Дёргаюсь в сторону. — Маш, ты чё?
— У меня есть голова на плечах! И я не собираюсь лететь к Сухареву по первому зову, как влюблённая дура. Так же ты считаешь?
— Да я не говорила такого. — Начинает отнекиваться девушка, но моя броня становится только крепче.
— Знаешь что? Даже если бы я ехала не за дочкой, а к Диме, то тебя это, Вера, не касается! И не надо больше совать свой длинный нос в мою личную жизнь.
— Остановись, Маша! Ты уже реально перегибаешь!
— А ты не перегибаешь?! Мне надоело каждый раз выслушивать от тебя шуточки и стёб! Ты постоянно насмехаешься надо мной, разве это дружба?!
— Если ты бесишься с этого, значит в точку попадаю! — Кричит на меня раздирая горло. — И вообще, тебе бы не помешало разрядить своё сексуальное напряжение! А то вон, — Кивает в мою сторону подбородком. — Бешенство матки не за горами.
Подруга взмахивает волосами и выходит из комнаты в коридор. Собираюсь пойти за ней, потому что не до конца высказалась и кровь ещё кипит, но слышу глухой удар хлопнувшей входной двери. На эмоциях хватаю телефон и набираю дочку.
— Да, мам? — Отвечает Ксюша.
— Говори сразу, почему хочешь, чтобы я приехала за тобой к Диме? Почему не водитель?
— Мам…
— Ксюша, у меня нет времени на чушь, которую ты сейчас усиленно пытаешься придумать в голове. Если собралась заниматься сводничеством, то это плохая идея. Потому что я…
— Мам, мы в больнице. — За своими криками, не замечаю, что дочка была расстроена. Шмыганье носом, потерянный голос.
— Что случилось? — Сердце начинает колотиться. В ушах стучит пульс. Перед глазами начинают всплывать ужасные картинки. Упала с лошади? Лошадь лягнула копытом? Перелом? Сотрясение?
— Анжелика упала с лестницы. — И тут дочка начинает плакать навзрыд. — Мам, она говорит, что это я её толкнула! Но я не делала этого.
— Что?!
Мне хватило пяти секунд, чтобы выйти из квартиры, сесть в машину Веры, которая ещё не успела уехать и уже через пятнадцать минут быть в частной клинике.
Несмотря на обиду и сору, что произошла между мной и подругой, девушка, не раздумывая направилась в больницу вместе со мной. Её лицо красное от злости, а в руках невидимые вилы, которые она готова вонзить в Анжелику.
— Если эта ведьма будет обвинять нашу Ксю, прибью прямо в больнице. — Пыхтит Верка, заходя в лифт. Достаёт из сумочки помаду и начинает подкрашивать губы. Она всегда так делает, когда сильно нервничает. — Это же надо было такое придумать! Ксюня и толкнуть с лестницы?! Овца страшная! — Щёлкает помадой и бросает её обратно в сумку. — Ух! Только попадись мне на глаза, дрянь!
— Мне больше интересно, что по этому поводу думает Дима. Потому что если я увижу, что он хоть на секунду сомневается в Ксюше и в её словах, то дочь больше не увидит. Пусть со своей Анжеликой в болоте лжи тонет.
Двери лифта открываются, мы несемся по светлому коридору и уже за поворотом встречаем заплаканную Ксюшу. Глаза и нос красные, вид удручённый. Девочка, увидев нас, тут же кидается в объятия. Утыкается лицом в мою руку и начинает завывать.
— Я не хотела. — Шмыгает носом. — Не хотела. — Снова шмыгает. — Она же сама упала, а теперь…
Обхватываю лицо дочери ладонями, заглядываю в зарёванные карие глаза.
— Малыш, успокойся. — Голос ровный, ласкающий слух. — Глубоко вдохни и медленно выдохни. — Дочка делает то, что прошу. — А теперь расскажи нам с Верой, что у вас случилось. Хорошо?
— Мы с папой проводили вместе время.
— Папой?! — Шипит мне на ухо Вера, на что я нервно дёргаю плечом. Она действительно об этом хочет поговорить именно сейчас?
— И тут приехала Анжелика. Начала, — Всхлип. — Рассказывать о своём ребёнке. Понимаешь, она начала перетягивать на себя одеяло. И я, — Всхлип. Начинаю поглаживать руку Ксюши, надеясь, что девочка почувствует мою поддержку. — Не выдержала и сказала, что она лишняя здесь. Что мы с папой проводим время вместе и нам не до неё, и её ребёнка.
— А… Папа что сказал? — Аккуратно пытаюсь вынудить информацию, которая определённо поможет мне понять, что делать с Сухаревым. Подвесить за яйца или же оставить в живых.
— Он согласился со мной, и они с Анжеликой сильно поругались. Он сказал ей, сказал, — Всхлипывает в очередной раз. — Что у него есть только один ребёнок. Это я. Сказал ей проваливать. — По щекам Ксюши потекли слёзы, и я усердно начала их стирать с лица подушечками пальцев. — Анжелика пошла на второй этаж собрать свои оставшиеся вещи, а я в гостевую комнату. Я оставила там телефон.
Перевожу взгляд в сторону и вижу Диму, который ругается с врачом. Секунда и мужчина хватает за горло врача и прижимает к стене. Дёргаюсь в их сторону, но меня успевает поймать за руку подруга.
— Разберутся сами. — Шипит на меня Верка, а сама вытянула свою лебединую шею, да ушки навострила, чтобы получше слышать. — Ксюнь, ты продолжай.
— Да, прости. — Извиняюсь перед дочкой и пытаюсь сконцентрировать внимание на ней, а не на образовавшейся потасовке.
— Я возвращалась уже из комнаты, когда заметила Анжелику около лестницы. Она начала говорить какую-то чушь. Прям кричала, что я ненавижу её ребёнка. Что хочу избавиться от неё и малыша. Такое было ощущение, что Анжелика играет на публику. А потом, мам! — Глаза Ксюши снова наполняются слезами. — Она оступилась, я попыталась её поймать и в этот момент появился папа. Он же правда может подумать, что я толкнула её. Но я нет… я пыталась помочь. — Шмыгает носом. — Анжелика упала и пошла кровь. Она начала обвинять меня, говорить папе, что это я толкнула ей. Но я же не делала этого.
Прижимаю дочку к груди и начинаю гладить по голове. Не сомневаюсь, всё, что говорит Ксюша — правда. Моя девочка никогда бы так не поступила, в силу своего характера и мягкости. Хотя я, вероятнее всего, скинула бы дрянь с лестницы собственноручно, ещё и по морде тапком бы зарядила.
— Ксюш, ты снова за старое? — Рядом с моим ухом слышится голос Димы. — Я же говорил тебе, ты ни в чём не виновата. Хватит нос вешать и зря слёзы проливать.
— Но она же обвиняет меня.
— Да она хоть что может говорить, я же видел, как всё было на самом деле. Правда за тобой.
— Что с ней?
— Малышка, — Дима берёт Ксюшу за руку, и они садятся на скамейку. — С ней всё хорошо. Жива, здорова и будет ещё много пакостить.
