Пролог.

Тонкая фигурка опасливо кралась сквозь густые заросли леса, то и дело, утопая в холодном снегу. Свет полной луны сопровождал её серебристым мерцанием, но она держалась в тени, боясь себя обнаружить. Где-то вдали плакал ребёнок, поторапливая её заунывными трелями и она, покусывая бескровные губы тихо шептала: – Я иду! Я иду!

Добравшись до ребёнка, она взяла его на руки и с радостью отметила наличие маленького рыжего хвостика с белой кисточкой на конце.

– Я назову тебя Анабель! – всхлипывая, проговорила женщина. – Потому что ты – не она, а она – не ты! Тебя ждёт другая жизнь! И я позабочусь, чтобы ты никогда не узнала о том, как жила раньше! – после этих слов, она укутала малышку в свою шаль и, развернувшись, торопливо зашагала туда, где ждали её возвращения.

Глава 1. Лис, огонь и мальчик.

Сиротский приют, как известно, не самое приятное место. Для тех, кто потерял родителей, а вместе с ними и надежду на нормальную жизнь – оно просто невыносимо. И дело даже не в горькой утрате близких людей, дело в тех, кто, откровенно противясь, вынужден быть рядом.

Так Анабель Вуд, чья мать покинула этот бренный мир, когда малышке едва исполнился год, оказалась в сиротском приюте мадам Мэдисон Прайс. Препротивнейшая женщина, надо сказать, которая ничуть не скрывала своей нелюбви к бедным сироткам. Более того, откровенно закрывала глаза на жестокость опьянённых безнаказанностью нянек. Не сложно представить, какое отвращение вызывало у них маленькое рыжеволосое существо, радостно бежавшее на встречу надеясь на тёплые объятия. Няньки полагали, что хороший пинок тяжёлым башмаком, отучит Анабель от подобных проявлений любви. Но это не срабатывало, и малышка продолжала бежать навстречу с распростёртыми объятиями, выводя, тем самым, своих обидчиц из себя.

Маленькая Анабель росла необычайно добрым ребёнком. Её душа была чиста, а в голове не было ни единого злого помысла. И это сильно отличало её от других сирот, превращая в объект для насмешек. Не перечесть, сколько раз она просыпалась в мокрой постели от того, что кто-то, решив подшутить, выливал на спящую Анабель целое ведро холодной воды. Сотни бумажек летели в спину девочке каждый раз, когда престарелая мадам Флоренс начинала дремать, оборвав свою фразу на полуслове.

А мальчишки, сколько гадостей она натерпелась от них. Хуже всех был, пожалуй, Тимати Коллинз. Он не просто дёргал её за рыжую косу, называя уродиной, как поступали другие. Тимати Коллинз был настоящим воплощением зла, в глазах маленькой девочки: он подставлял ей подножки, ломал карандаши, больно щипал, пока никто не видел. И не боялся отбирать тарелки с едой на глазах у нянек, от чего бедняжка частенько падала в голодные обмороки.

Но, не злые няньки, ни гадкие проделки мальчишек и даже Тимати Коллинз не омрачали её пребывание в приюте так сильно, как одиночество. В то время, когда другие девочки собирались небольшими группками и болтали, делясь с подругами секретами, Анабель Вуд коротала время, сидя у огромного старого камина. Она обнимала руками колени и тихонько щипала себя, стараясь не заплакать. Потому как ни одна душа, живущая в приюте, не должна была знать, что она хоть сколечко переживает об этом.

Одним туманным ноябрьским утром Анабель отправилась в сад, чтобы собрать немного яблок для утки, которую собирались подать в честь дня благодарения. Она так увлеклась процессом, что не сразу заметила маленького лисёнка, пытавшегося утащить из корзины яблоко.

– Ой, а ты кто такой? – испугалась девчушка. Она присела на корточки и присмотрелась. – Кажется, я знаю! – радостно прошептала она. – Но, разве здесь водятся лисы? – она посмотрела по сторонам в поисках мамы воришки, но её нигде не было. – Должно быть, ты сильно проголодался, раз ушёл так далеко от дома. – Анабель легонько подтолкнула пальцем яблоко, которое пытался достать зверёк, и оно глухо упало на землю. Лисёнок с визгом бросился на добычу и жадно впился зубами в румяный яблочный бок. – Вот уж не думала, что лисы едят яблоки! – удивилась девочка. Она положила перед лисёнком ещё одно яблочко и, попрощавшись, поспешила вернуться на кухню, где её ждала мадам Монаган с тушкой праздничной утки.

На следующий день лисёнок снова пришёл в сад, чтобы полакомиться упавшими наземь яблоками. Анабель увидела его в окно второго этажа, во время урока истории. И ещё через день, когда развешивала на улице бельё. Она видела его почти каждый день, на протяжении недели, но к своему огорчению, не имела возможности к нему подойти.

– Эта юная леди постоянно крутится и отвлекается по пустякам вместо того, чтобы слушать то, о чем я говорю. – Жаловался мистер Хилл, тучный учитель истории с длинными сальными волосами, отдалённо напоминавшими паклю. Он втолкнул бедняжку в кабинет мадам Прайс и та, запнувшись о ковёр, рухнула на пол, больно ударив колено.

– Чего Вы от меня хотите, мистер Хилл? – Холодно спросила директриса.

– Ка-как чего? – начал заикаться учитель. – Наказания!

– О, дорогой Элфи! – сладким голосом пропела мадам Прайс. – Думаю, Вам известны мои взгляды на наказания. Не так ли?

– И-известны!

– Замечательно! – кокетливо улыбнулась она. – Вот и накажите это мерзкое создание так, как посчитаете нужным.

– Но…

– Любым известным Вам способом! – пояснила она.

Когда мистер Хилл вёл Анабель по узкому деревянному коридору, крепко держа её за предплечье, девчушка дрожала от страха, мысленно готовясь к худшему. Но, к счастью для Анабель фантазия мистера Хилла оказалась весьма скудной, в сравнении с той, которой обладала мадам Мэдисон Прайс. Поэтому в наказание девочка всего лишь была послана в сад, сгребать опавшие листья, а не в лес на растерзание одичавшим собакам. Анабель с усердием приступила к работе, но холодный озорной ветерок, раздувавший собранные девочкой листья, усложнял её в несколько раз. А потом стемнело и бедняжке пришлось старательно вглядываться в темноту, пытаясь рассмотреть опавшие листья. Когда она, наконец, закончила, на улице стояла кромешная тьма, а озорной ветерок гонявший листья, превратился в настоящий пронизывающий до костей ветер. Пальцы Анабель окоченели, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы разжать их, освободив черенок метлы.

Она собиралась вернуться в приют, когда услышала громкий щелчок и дикие вопли. Будь на месте Анабель кто-то другой, то давно бы дал дёру, бросив казённый инвентарь. Но Анабель не была трусихой, и вместо того, чтобы спасаться бегством, бросилась на помощь незнакомцу, воющему от боли.

Страшная картина открылась перед девочкой, когда та раздвинула сухие заросли диких роз. Маленький пушистый зверёк бился в агонии, зажатый ржавыми зубьями железного капкана. Первые несколько секунд Анабель с ужасом смотрел на болезненные конвульсии ещё пока живого существа. А потом, придя в себя, принялась разжимать железные зубы чудовища натравленного неизвестным ей человеком. Она ощутила прилив радости, когда у неё получилось разжать капкан, правда длилось это чувство не долго.

Несмотря на все старания, зверёк умирал. Он больше не бился и не кричал, и не хватал с жадностью воздух как прежде. Теперь, когда он тихо лежал на промёрзшей земле, в нём не сложно было узнать того самого рыжего воришку, который таскал у Анабель яблоки.