Тем временем на эшафот вывели троих приговоренных. Связанные веревками мужики, в разодранных одеждах, были босыми. На головы всех троих надеты мешки. Они упирались, как могли, но каждого под руки вели по двое дюжих мордоворотов в одинаковых черных накидках. На вопрос кто это такие, стоявший рядом со мной зевака объяснил - гвардейцы из личной охраны канцлера. После того как всем преступникам навесили на шеи петли, на возвышение взошли трое хранителей и одетый в черный расшитый золотом камзол... кот. Мой кот?!

Так вот он где! Так я поначалу решил. Даже собрался, как следует поработать локтями в толпе с намерением подобраться поближе и привлечь его внимание. Не знаю, что меня остановило, но я решил для начала понаблюдать издалека. Что-то тут не вязалось. Сначала хранители убеждали меня, что о моем спутнике они знать не знают, и вот теперь такое...

Поразмыслив, я все-таки подобрался чуть ближе, чтобы повнимательней его рассмотреть.

На боку у кота, засунутая в инкрустированные самоцветами ножны, висела шпага с богато украшенной гардой, голову украшала широкополая шляпа с роскошным пером, а нижние конечности, были обуты в самые настоящие ботфорты, знакомые с детства по фильмам о трех мушкетерах. Передвигался он вертикально. А от моего знакомого отличался разве что только чуть большей упитанностью и выражением гмм... морды. Более надменной и бесстыжей, что ли? Да и вел себя этот пушистый нахал слишком по-хозяйски.

После подробного визуального осмотра мне стало совершенно ясно, что знакомый мне кот и вот эта наглая усатая харя - два совершенно разных существа, просто принадлежащих к одному биологическому виду.

Что происходит? Второй странный кот за несколько дней это, простите, перебор.

- Канцлер! - раздались шепотки в толпе. - Сам канцлер здесь!

Кот, важно вышагивающий перед плахой, остановился и поднял вверх лапу, призывая к тишине. Все собравшиеся мгновенно заткнулись. Многие даже дышать перестали. Над площадью повисло напряженное молчание, отчего негромкая речь канцлера стала отчетливо слышна даже в самых дальних уголках дворика.

- Славные жители Великой Твердыни! - обратился мохнатый оратор к присутствующим. - Сегодня утром, люди, которых вы видите сейчас за моей спиной, при поддержке своих последователей, таких же предателей, как и они сами, напали на меня, вашего защитника и покровителя. Их черное дело почти увенчалось успехом. Многие мои доблестные гвардейцы, сложили головы, пытаясь остановить негодяев. Только благодаря их жизням этих бандитов и душегубов удалось схватить, чтобы придать справедливому суду и положенной смерти!

- А кто эти люди? - раздался робкий выкрик из толпы. - Покажите нам лица!

- Неужели для вас это так важно? - наигранно удивился кот. - Разве вам не достаточно того что они хотели убить меня? Меня! - он повысил голос. - Вашего любимого генерального канцлера!

- Врага надо знать в лицо! - вновь выкрикнул тот же голос.

- Хорошо-хорошо, - кот примирительно поднял вверх лапы. - Это справедливо. Да будет так! Вы увидите их лица!

Он сделал знак одному из гвардейцев, и с голов приговоренных стянули мешки. Стало понятно, почему бедолаги не могли кричать, а только тихо мычали - рты у всех были заткнуты кляпами. Увидев осужденных толпа ахнула, по рядам поползли возмущенные шепотки:

- Да что же это творится то? - вполголоса возмутилась женщина слева от меня, она пустила вниз голову и тихонько заплакала. - За что же их, несчастных?

- Как же так? Не может быть! Это какая-то чудовищная ошибка! - доносились до меня со всех сторон тихие возгласы. - Уважаемые люди.

- Дорвался-таки, стервец! - злобно прошипел кто-то сзади. - Это ж надо такой сволочью быть, чтобы честных людей да на плаху?

Я обернулся, пытаясь глазами найти говорившего, но не смог. У всех кто меня окружал, выражение лиц было растерянным и подавленным.

- Удивлены? - меж тем продолжил кот. - Кто бы мог подумать? Бывший главный королевский лесничий, бывший главный министр и бывший придворный звездочет! - он поочередно ткнул лапой в каждого. - А ныне подлые предатели и убийцы, покусившиеся на самое дорогое: нашу стабильность и процветание. Вы считали их достойными людьми, а они оказались безумцами, и бандитами. Теперь они, наконец-то, понесут заслуженное наказание!

- Требуем помилования! - раздались робкие крики. - Свободу достойным!

- Кто-то из вас не согласен со справедливым судом? - злобно прошипе канцлер, обводя толпу тяжелым взглядом.

- Я не согласен! - раздалось в ответ.

- И я!

- И я!

- Я тоже против!

- Так не прячьтесь же! - усмехнулся кот. - Подойдите ближе и скажите мне это в лицо.

Я не ожидал, что десятки людей начнут протискиваться сквозь толпу, стягиваясь к месту казни. Уже через минуту эшафот оказался окружен плотным полукольцом. Многие из несогласных оказались вооружены простыми инструментами: вилами, топорами, молотами и прочим оружием пролетариата и аграриев. Кажется, они были готовы к тому, что придется вступать в стычку. Учитывая малочисленность охраны, какие-то шансы у них были. Однако канцлера это ничуть не испугало, держался он по-прежнему очень самоуверенно.

- Прекрасно, прекрасно! - несмотря на то, что эшафот окружила толпа явно недружелюбно настроенных революционеров, настроение кота от этого факта значительно улучшилось, даже лапы начал потирать от удовольствия. - Кажется, все будет намного интереснее, чем я думал. Брат Нифелим, - обратился он к стоявшему рядом хранителю, - сделайте одолжение... УБЕЙТЕ ИХ ВСЕХ!

После этого начался сущий кошмар: хранитель в белоснежных доспехах, в каком-то невероятном прыжке взвился над толпой, еще в воздухе вытянув из закрепленных за спиной ножен пару хищно блеснувших клинками на полуденном солнце полуторных мечей. Он с оглушительным лязгом рухнул в центр скопления протестующих, придавив своим немалым весом сразу нескольких и одновременно разрубив почти до пояса еще парочку бунтовщиков. После эффектного приземления, хранитель за долю секунды превратился в почти неразличимый глазу стальной вихрь, раздавая несущие смерть удары одновременно во всех направлениях.

Когда взметнувшиеся над площадью кровавые брызги достигли основной массы зевак, началась паника. Толпа отпрянула от эшафота, разумно опасаясь попасть под раздачу. Где-то рядом тут же образовалась давка, громко заплакали дети и заголосили женщины.

Я чуть было о кого-то не споткнулся. Еще секунда и обезумевшая толпа увлекла бы меня за собой, опрокинула на спину и затоптала. Благо я вовремя сориентировался и успел отскочить к крепостной стене. Каким-то чудом, зацепившись руками за вбитый между крупными булыжниками металлический прут, я смог взобраться на прилично возвышавшийся над грунтом каменный упор. И оказалось, что уже пропустил всю драку.

Когда я повернулся в сторону лобного места, жестокая мясорубка, только что развернувшаяся на моих глазах, уже была кончена. Пространство вокруг помоста освободилось и стали хорошо видны изуродованные тела десятков людей, посмевших бросить вызов местным властям. Смертоносная мощь и нечеловеческая скорость младшего хранителя впечатляла и повергала в шок. По моим прикидкам с тремя-четырьмя десятками противников он справился менее чем за полминуты, и кажется, даже не запыхался.

Неспешно оглядев место побоища, младший из братьев отер клинки своих страшных мечей об одежду чьего-то валявшегося под ногами тела и небрежным движением вернул их в ножны. Неспешно поднялся обратно по шаткой лестнице и снова занял свое место рядом со своими братьями, которые за все это время даже ни разу не шелохнулись. Нифелим вернулся в строй и застыл на месте все тем же белокаменным изваянием. Как будто ничего не случилось. Только жуткие бурые потеки и все еще стекавшая с его доспехов кровь говорили о том, что жуткая расправа мне не привиделась. А вот остальных, включая самого канцлера и его гвардейцев, казалось, леденящая душу сцена, только порадовала.

Брезгливо оглядев месиво из тел, еще минуту назад бывшее живыми людьми, канцлер довольно улыбнулся, повернулся к хранителю и медленно ему поаплодировал.