Но почему-то от осознания, что ей столько лет не доверяли, сейчас не было больно. Как будто встреча с Бероевым сняла всю тяжесть ответственности с её плеч. Вину за измену уже произошедшую и будущие, за нелюбовь, за то, что родила Алису лишь для себя и не желает отныне делиться ею. Вину, что больше не будет совместных походов в кино, в гости к родителям, за будущие непоцелуи, несекс. За нежелание делиться с ним вообще чем-либо личным.

Его незвонки не напрягали обидой, а радовали. Разговаривать думая, где он в это время? Стоит ли его любовница сейчас с полным ртом на коленях, отсасывая, или лежит тихонько под ним, не хотелось. Просто не было больше на это сил и времени. Пришла пора жить для себя и любить для себя и, конечно, самой стать любимой. С кем и кем решение она пока не приняла.

Игорь опять прислал букет. Прятать его, желая чтоб цветы завяли вовремя, она не собиралась. СМС–ки читала с улыбкой. Решительно наплевав на брачный контракт. Все блага мира не стоили больше ни одной её нервной клетки, по крайней мере, пока. Сегодня её с головой накрыла эйфория освобождения. Что будет после, покажет завтрашний день.

Поход к детективу, адвокату, созвон с основными держателями акций, созыв совета директоров, всё будет потом. Сегодня её ждали прогулка в парке с любимой девочкой и сексуальным тренером. Совсем молодым гимнастом. Всё как у Светличного, но на безвозмездной основе.

Алиса с удовольствием подпевала «Агате Кристе»: «А на тебе как на войне, беру портфель иду домой». Совсем скоро её ждала война, а пока…

Стас, одетый в лёгкую синюю куртку, джинсы ожидал у четвертого подъезда девятнадцатиэтажки, спустившись вниз из четыреста семьдесят пятой квартиры. Память у Нины всегда была хорошей. С новым велосипедом в руках, с толстыми шинами и двумя колёсиками по бокам заднего колеса, с котором вряд ли ещё сможет справиться Алиса.

– Это мне!– Она запрыгала в кресле, надёжно удерживаемая ремнями.– Стас научит меня кататься!

Укол в сердце независимо от настроения. Себе она может говорить и вырисовывать всё, что угодно, а за дочку обидно. Родной отец в Китае трахает секретаршу. Сторонний человек покупает в подарок велосипед и готов потратить свободное время на чужого ребёнка. Чувство благодарности замещает обиду. Молодой тренер знает, чем растопить сердце понравившейся женщины. Нина усмехнулась пробормотав:

– Второй раз с козырей зашёл!

Светлые волосы растрепал ветер, ярко-голубые глаза смеются. И полное ощущение, что он не только слышит её шёпот через стекло, но и читает мысли. Десять лет разницы.…Напрягает, но совсем немного. Кто они друг для друга? Пока всего лишь друзья, но даже если переступить через порог совестливой морали, что она потеряет? Ничего! Абсолютно.

Она открыла багажник, Стас убрал велосипед и, усевшись на сидение рядом с ней, сделал движение, будто собираясь чмокнуть в щёчку, но в последний момент взял себя в руки. Она облегчённо вздохнула. Не хватало ещё на глазах дочери быть поцелованной её тренером. Ревность обеспечена. Причём двойная. Папу Алиса любит не меньше матери.

И снова чудесный день, проведённый вместе и взгляды прогуливающихся по парку людей с умилением взирающих на счастливую семью с визжащей от счастья девочкой. Понадобилось пару часов побегать рядом с рыжиком, объясняя как крутить педали, держать руль и равновесие и Алиса сама понемногу начала кататься. Сначала неуверенно, потом смелее.

Упёртая девочка, желающая во всём быть первой. И полное взаимопонимание между ней и наставником. А ещё невольные касания рук с электричеством, бьющим по нервам. Взгляды. Улыбки. Чувство тепла и уюта рядом друг с другом.

Они сидели в небольшом кафе – стекляшке, ели пиццу с мороженым и разговаривали обо всём и не о чём. Между делом выспрашивая друг у друга подробности жизни. Стас в Россию вернулся на время. Работал в цирке Дю Солей, получил травму и сейчас восстанавливался. Сам из Рязани. Родители в разводе давно. У мамы, бывшей спортсменки, большой бизнес. Все заработанные им деньги вкладываются в акции её предприятий. Нина была удивлена.

– Почему не купишь жильё в Москве, ну или хотя бы машину?

– Есть более важные цели.

– Квартира – недвижимость, с каждым годом растущая в цене. Автомобиль – средство передвижения.

– А ещё траты на обслуживание и бензин. Зачем она мне в городе, где в шаговой доступности есть метро и никаких тебе потерь времени в пробках? Хорошая квартира очень дорого. В складчину съёмная обходится дешевле, чем платить за свою по услугам ЖКХа. Рано пока мне становиться рантье. Восстановлюсь и, если ничего не изменится, опять рвану в путешествия по миру. – И сразу без перехода.– А в кого Алиса рыжая и голубоглазая? Папа черноволосый кареглазый. Ты – шатенка с серыми.

Нина улыбнулась. Как часто ей задают этот вопрос. Только Павел принял девочку сразу и без подозрений. Портрет Таисии Михайловны был на первой страницы фотоальбома жены.

– В прабабушку Анну. Правда кудрей не досталось, хотя на висках завитушки, возможно и закучерявится со временем. – Она смотрела на дочь с обожанием.– Бабушку я очень любила. Вот такая вот памятка о ней родилась, через два поколения.

– Она очень талантливая с хорошими данными, если захочет добьётся больших результатов в спорте…

– Зачем ей травмы, а мне постоянные нервы?– перебила Нина, категорично отвергнув его предположения.

Он промолчал. Очевидно имея собственное мнение в этом вопросе.

Выпавший из хвоста непослушный локон в который раз упал на глаза. Нина сдувала его, а он возвращался на место. Блондин протянул руку и осторожно убрал его за маленькое, чуть оттопыренное ушко, коснувшись костяшками пальцев щеки.

Она вздрогнула, моментальное тепло внизу живота. Он улыбнулся, гипнотизируя глубиной голубых глаз полных желания. И снова никакого раздражения, но и желания прямо сейчас лечь с ним в постель. Только кокетство в ответ на частые комплименты.

Они возвращались из парка поздним вечером. Нина выбирала по навигатору маршрут с наименьшими пробками.

Блестящие фарами железные муравьи на колёсах стекались в родной муравейник, чтоб завтра с утра разъехаться по работам.

Стас снова не спешил выходить из машины, чего-то ждал, на что-то надеялся. Алиса мирно посапывала в кресле. Он наклонился. Она чуть отодвинулась, боясь поддаться желанию. А он опять повторил:

– Четыреста семьдесят пятая квартира на семнадцатом этаже.

– Я помню.

– Я буду ждать. – А через паузу. – И дождусь, и ты об этом не пожалеешь!

Он вышел, сделал шаг в сторону, но тут же вернулся, продолжив:

– Друга не будет ещё неделю, как и твоего мужа.– А через секундную паузу: – Есть время сравнить и подумать.

– О чём?– совершенно ненужный вопрос, человеку который читал её как открытую книгу.

– О том, как жить дальше.

– Кому?

– Нам всем. Родители ждут нас в следующую неделю в гости.

– С чего это? – в этот раз вопрос был совершенно искренним.

– Я сказал, что полюбил женщину старше себя, – он с нежностью кинул взгляд на Алису, – с дочкой. Они хотят познакомиться.

– Быстрый ты. – Она ухмыльнулась. Второй, решающий за двоих собственник в её жизни? Но этот ещё и идёт напролом. Зачем?

– Скорее открытый. К чему время тянуть?

– Ничего, что я замужем?

– Ненадолго!

И возразить было нечего. Со стороны всегда лучше видно, или Стас что-то знал? Об этом она подумает позже. Нина усмехнулась, представив глаза его матери, старше её всего на те же десять лет. А он будто снова прочёл её мысли.

– Каждый новый муж Алины моложе предыдущего. С последним разница в четырнадцать лет. – Он негромко хохотнул. – Чуть старше меня новый отчим. Маму ты не шокируешь. Бабушку и подавно.

Глава 5.2

Нина отклонила приглашение Игоря поужинать вместе. Не хотелось снова участвовать в пустых разговорах. Он сам сказал, что в любом ресторане есть тот, кто обязательно доложит Павлу о встрече его жены с мужчиной.

Зачем Светличного злить раньше времени? Тем более сейчас, когда дорог каждый день для принятия решений призванных обеспечить их с Алисой будущее. Присланный им букет поражал размером, а экзотический сухостой в виде розовой щётки от веника подразумевал, что Ковалёв всё понял.