— Я не знаю, — признался Дэгс после небольшой паузы.
— Ты ходил к врачу после… ну, ты знаешь… Изменения?
Он покачал головой.
— Не особенно. У меня есть друг. Сэйди. Она многое сделала для меня. Швы. Рецепты на лекарства. Что-то в этом роде, — подумав об этом, Дэгс нахмурился. — Она придёт ко мне домой. Она никогда раньше не отказывала мне.
Наступила тишина.
Дэгс осознал, что все остальные пристально смотрят на них двоих, прислушиваясь.
Теперь Кара нахмурилась. Руби выглядела встревоженной.
Тай переводил взгляд между ними.
— Это смешно, — выпалил высокий актёр. Он указал на Дэгса. — Он не имеет права голоса. Что касается нас, мы не можем рисковать его жизнью, потому что боимся, что они могут понять, что он ангел. Ну то есть, вы себя слышите? Это не будет их главным объяснением того, что они могут обнаружить в его крови.
Нахмурившись, он добавил:
— Разве мы не можем просто сказать им, что у него какое-то заболевание крови?
Руби хихикнула.
— Пока он не начнёт светиться, как радиоактивный.
— Он не будет светиться, — проворчала Кара. Она многозначительно посмотрела на Дэгса. — Не светись, ладно? Ты должен уметь немного контролировать это. В конце концов, тебе удавалось скрывать это от меня все эти годы.
— Я не знаю, хорошая ли это идея, — обеспокоенно сказала Феникс.
Тай укоризненно посмотрел на неё.
— Ты собираешься рисковать жизнью своего бойфренда? Действительно? У нас здесь две знаменитости. Плюс полицейский из отдела по расследованию убийств. Насколько я могу судить, единственное, о чём нам нужно беспокоиться — это договориться об единой версии событий до того, как мы появимся в отделении неотложной помощи, — он свирепо посмотрел на Дэгса. — И чтобы этот засранец не светился.
Дэгс решил, что, вероятно, сейчас неподходящее время для того, чтобы упоминать крылья.
Или тот факт, что он вообще не мог их контролировать.
Феникс, казалось, задумалась над словами Тая.
Она медленно кивнула.
— Он прав, — она виновато взглянула на Дэгса. — Сначала мы отвезём его в больницу. Мы можем придумать какую-нибудь историю, пока ждём машину, — она оглядела остальных. — Вам всем не обязательно приходить. Вы можете взять свою машину… или такси из больницы, если так проще.
— Взять свою машину? — раздражённо переспросила Кара. — В самом деле? Вот что мы сделаем?
— Вот да, что это должно значить? — поддакнула Руби, нахмурившись.
Феникс моргнула, глядя на них.
Тай бросил на неё такой же раздражённый взгляд.
— Чувак спас мне жизнь. Просто потому, что я не знаю, как он спас мне жизнь, это не значит, что я не признаю данный факт. Кроме того, очевидно, что ему нужна помощь. Парень слишком сумасшедший, чтобы сохранить себе жизнь самостоятельно, — всё ещё хмурясь, Тай кивнул на телефон в её руках. — Ты уже заказала эту чёртову машину?
Феникс улыбнулась, взглянув на Дэгса.
Он слушал всё это, снова не веря своим ушам.
Часть его хотела запротестовать, сказать им всем, чтобы шли домой. Часть его была сбита с толку тем, почему они вообще захотели отправиться с ним.
Даже Феникс.
Феникс озадачивала его ещё больше остальных.
Должно быть, она увидела что-то на его лице.
Улыбнувшись своими большими зелёными глазами с золотистыми крапинками, она ответила Таю, не сводя глаз с лица Дэгса.
— Машина уже в пути. Я заказала одну из самых больших.
Что-то в её улыбке, или, может быть, этот слабый блеск в её глазах, заставили Дэгса задуматься, не знала ли Феникс в точности, о чём он только что думал.
Может, это и не имело значения.
Может, вместо ангела она была какой-нибудь ведьмой, умеющей читать мысли.
В любом случае, оглядываясь на них всех, Дэгс почувствовал, что его дни работы в одиночку и более-менее анонимно, возможно, подходят к концу.
Эпилог. Семья
Дэгс открыл глаза, уставившись на серовато-белый потолок, покрытый чёрными точками.
Потолок общественных заведений. Старомодная перфорированная плитка, которую использовали для облицовки каждого правительственного здания, каждого подсобного помещения и большинства общих офисных помещений. Такие потолки всегда напоминали ему о детстве в государственных школах, и люминесцентных лампах, и поцарапанных, изрисованных деревянных партах, покрытых наклейками и выцарапанными изображениями пенисов, смайликов и фигурок в непристойных позах.
Несколько секунд Дэгс просто смотрел вверх, позволяя мыслям медленно вернуться в нужное русло.
Он поймал себя на том, что вспоминает…
Юрий. Он вспомнил Юрия.
Его друга Юрия.
Тупая боль пронзила его грудь.
Дэгс вспомнил последний разговор со своим другом — со своим настоящим другом — на подъездной дорожке того особняка в Брентвуде. Боль на лице его друга, в его голосе, когда Юрий рассказывал ему, почему не пригласил Дэгса на свою свадьбу, почему чувствовал себя полностью брошенным Дэгсом, когда тот прошёл через Изменение… на это было тяжело смотреть. Это было трудно слышать, особенно зная, что его друг был прав насчёт сути вопроса, даже если ошибался относительно причин.
После этого Дэгс вспомнил Юрия под Голливудским Знаком, и ему стало дурно.
Самодовольная улыбка. Одежда русской мафии.
Эти странные, золотисто-белые глаза.
Явная снисходительность в его голосе.
Этот новый Юрий, казалось, был так уверен, что Дэгс в конце концов прозреет, что он пойдёт по стопам Юрия, как хороший маленький солдатик. Хуже того, он был более могущественным, чем Дэгс. Он совершал поступки, которые Дэгс никак не мог объяснить, не говоря уже о том, чтобы подражать им.
Он забрал Джейд.
Он угрожал Феникс.
Он чуть не убил самого Дэгса.
Волна тошноты, подступающая к Дэгсу, становилась всё сильнее, и чем дольше он думал об этом, тем больше вспоминал эту ухмыляющуюся, социопатичную версию своего старого друга — тёмного ангела. Он вспомнил безразличие в сияющих глазах Юрия, холодный, понимающий взгляд, который жил в них, как будто он знал Дэгса лучше, чем сам Дэгс знал себя.
Ощущение стало настолько неприятным, и Дэгс испугался, что его действительно может стошнить.
Затем что-то тёплое шевельнулось в его руках.
Его мысли оставили Юрия.
Новое присутствие сгустилось вокруг Дэгса, сразу отодвинув в сторону присутствие и лицо Юрия. Что-то болезненно скрутившееся в груди Дэгса медленно начало расслабляться, пока внезапно он снова не смог дышать.
Мышцы его плеч, лица, кистей рук расслабились.
Почувствовав краткий укол дежавю, он посмотрел вниз.
Он обнаружил, что темноволосая голова пристроилась на его боку, прильнув к нему, чтобы согреться в слегка прохладной комнате. Пряди драгоценного зелёного, фиолетового, бледно-голубого и тёмно-синего цветов перемежались в её почти чёрных локонах, рассыпавшихся по части его груди. Её рука уютно обвилась вокруг его талии, голова покоилась в месте между его грудью, плечом и рукой.
По её дыханию Дэгс чувствовал, что Феникс крепко спит.
Он посмотрел на неё с некоторым удивлением, хотя и осознавал тот факт, что ни один из них не отдохнул в её доме в Малибу.
На сей раз он проснулся не в её спальне.
Он лежал на больничной койке.
Он лежал на больничной койке, в больнице… и Феникс была здесь.
И ладно, учитывая произошедшее ранее той ночью, возможно, первые две вещи были не такими уж странными, но часть с Феникс была странной.
Как она здесь оказалась?
Дэгсу не нужно было смотреть в окно, чтобы понять, что на улице всё ещё темно. Каким-то образом он мог чувствовать ночь, темноту, живущую прямо за этими занавесками. Он понимал это по тому, насколько там было тихо, и по тусклому освещению в том, что, наверное, было отдельной палатой.
Он также предположил, что до рассвета осталось меньше двух часов.
Дэгс посмотрел налево и увидел дверь в свою больничную палату. Он слегка приподнял голову, чтобы посмотреть через квадратное окно, из которого открывался угловой вид на более светлый больничный коридор. Сфокусировавшись на этом прозрачном стекле, он слегка подпрыгнул, немного встревожившись, когда кто-то появился перед дверью.
