— Я вижу, вы осваиваетесь, господин Жан, — донеслось до моих ушей откуда-то со стороны. — Сколько знаков вы потеряли, господин Жан?
Мне пришлось поспешно вернуться, я ещё наиграюсь этим вдоволь…
— Господин Эортул, я нисколько не потерял. Приобрёл примерно десять процентов.
Ой, лучше бы я этого не говорил. Он стоял, разинув рот и судорожно глотая воздух, а рабыня резко побледнела.
— Вы, получается, только сегодня в себя засунули около девяти тысяч знаков хаотического зрения?
— Ну почему же сегодня? Открыл тысячей триста около двадцати системных часов назад, а остальное — да, поставил сегодня.
— Простите, господин Жан, но чтобы исполнить теперь перед вами контракт конфиденциальности, мне придётся убить мою рабыню. Я вынужден попросить с вас покрыть её стоимость. Хотя, я даже могу отдать её вам! Сами решайте с ней вопрос конфиденциальности.
Я взглянул на белую как мел эльфийку, которая не была тёмным эльфом. По-видимому, поэтому и была в рабстве.
— Хорошо, господин Эортул. Я выкуплю её у вас.
— Чтобы вы были уверены, что я не обманываю вас с ценой, вот смета на обучение новой помощницы и контракт на покупку этой. Общая стоимость шестьсот пятьдесят пять тысяч эргов.
Да, стоимость не малая… Я бы даже сказал космическая! Почти как звёздный корабль купить.
Мы подписали договор, и после официальной передачи рабыни я, наконец, осмелился спросить:
— А скажите, господин Эортул, что такого в этом знании? Ну, чтобы я понимал, что мне делать дальше с рабыней…
— Вам нужно просто убить её и не думать об этом. — коротко ответил тот.
— Ладно, я разберусь с ней сам. Спасибо за ваши услуги, господин Эортул.
Мы распрощались по кодексу, а я повел еле идущую рабыню прочь от имения мастера.
Что мне еще оставалось делать? Может, это неразумно, но теперь придётся тащить её в бункер. Но для начала надо кое-что сделать с ней…
Углубившись чуть в сторону от дороги, я поставил крепость с пушкой и полным набором хватов и пригласил эльфийку внутрь. Дальше я снял её ошейник и, к её изумлению, уничтожил его, выкинув наружу остатки. Надо сказать, что при уничтожении ошейник полыхнул радугой всякой гадости, и если бы я не был в крепости, то, наверное, проблем было бы масса.
Только после этого внутри крепости развернул вигвам с многомерностью, и мы пошли внутрь, где я велел ей раздеться. Девушка молча повиновалась. Да, она была очень красива, я бы даже сказал, божественно красива. Я махнул ей на рамку детектора меток, а сам, памятуя историю с ошейником, решил пока уничтожить одежду: достал защищённую полость и засунул её туда. Уничтожение было опять весёлым. Похоже, теперь мне придётся выкинуть и полость…
Обернувшись на рабыню, я с удивлением увидел, что она понуро стоит перед рамкой, опять невольно засмотрелся на такую красивую женщину. Потом, спохватившись, сам пошёл к ней.
— Не бойся, Авнайрэ. Вот смотри, с тобой ничего не случится, — я прошёл сквозь, и рамка на удивление звякнула. — Ого, на мне есть метки, странно… Ладно, давай иди. Если на тебе тоже есть, то будем чиститься вместе…
Всё же с недоверием она прошла внутрь, контур ожидаемо зазвенел. Я открыл данные. Да, на мне была метка, причём явно непростая! Она была частью меня… По-видимому, мастер вставил мне её, но это нарушение контракта… Однако не такое сильное, лишь как возможность забрать большую часть денег за услуги, включая все за рабыню. А на результаты сканирования рабыни было смотреть совершенно печально. Если провести её через контур уничтожения меток, то она, по-видимому, погибнуть может. В ее несчастной голове творилась такая жесть! Там была даже бомба, а мастер-то извращенец какой-то!
— Так, Авнайрэ, у нас с тобой проблема. На вот пока одежду, одевайся, мы летим к аридо! Но для начала я познакомлю тебя с очень интересным зверьком!
И мы отправились к Твину. К моему величайшему удивлению, Твин, сначала обрадовавшись мне, бросился к Авнайрэ и давай ласкаться с ней. А она, совершенно не боясь, отвечала ему с улыбкой и что-то нежно ворковала на непереводимом наречии.
— Малаайтэ веерт, Малаайтэ веерт!
— Э-экх… Это что означает?
— Ну это же верг!
— Да, я знаю, и?
— А это значит, что после стольких лет я наконец-то дома! — со слезами на глазах и улыбкой до ушей молвила девушка.
И мир вокруг резко выключили как лампочку…
Глава 17. 1-я школьная ночь… Или как?
Медленно прихожу в себя… Глаза открывать не хочется, так и тянет ещё поваляться в приятной полудрёме, но тут, как молотком по голове! Я вспомнил, что полез с рабыней к Твину. Резко открываю глаза и вскакиваю. Напротив, на странном троне восседает очень тощий человек.
— Садись, дитя, — говорит он мне скрипучим голосом.
Его глаза… Где же я их видел?
Ой, невозможно больно смотреть в них…
— Сядь, — уже резко говорит он, а я, помимо своей воли, плюхаюсь обратно на стул.
Тут же я всё вспомнил. Как сидел тут, как мы говорили… Только тогда я был привязан! А еще вспомнил продирающую до костей жуть.
— Да, дитя, ты опять у меня в гостях.
— Опять? И в гостях? Как я очутился на Ризе?
— Ну, ты сам пришёл. Мы же просто позвали тебя в гости.
Я непроизвольно осмотрел себя. Да, пока действительно не связан, и даже оружие из двейнского серебра при мне. Робокса опять нет, однако я уже прошёл трансформацию зрения и уже что-то да могу… Я мгновенно поднял глаза на Древнего.
— Что вы хотите? — а тем временем стал смотреть его слой за слоем. То, что я увидел, мне очень не понравилось. Он изнутри весь светился тёмно-серым светом, а внутри горел чёрный всепожирающий огонёк. На это пламя было трудно смотреть, оно затягивало и поглощало. Я поспешно отдёрнул от него взгляд. Потоки снаружи были густые, как смола, а часть даже тыкалась прямо в меня какими-то иголками, я попробовал отодвинуть одну. Из этого ничего не получилось, однако я получил значительный укол в том месте, куда она входила.
— Да ты подрос, дитя.
— Простите, Древний, вы какое-то божество тьмы?
— И да, и нет. Ты пока не поймёшь, но это и не имеет значения. Ты гость, а я хотел отблагодарить тебя за возвращение нашей дочери.
Вот оно как! Рабыня — часть народа Ризы, сколько же ей лет?
— Ну, ты же знаешь, дитя, эльфы живут очень долго…
— Владыка, долго — это не то слово, если это сказать про неё!
— Мы выяснили, что с ней случилось. Она была похищена ещё ребёнком. Ей было чуть больше девяносто наших лет, когда началась война. А потом долгое время она была в заморозке, и только несколько тысячелетий назад её выкупил тот мастер. По-видимому, он хотел кровосмешения с нашим народом! Но он глупец и будет наказан…
— Стойте-стойте! У меня же контракт с ним, если вы ворвётесь через многомерность Твина к нему домой, потом я пострадаю от системы!
— Не беспокойся за себя, дитя, — он скривился в ухмылке.
— Я помню про наш с вами уговор, но он поставил в меня странное устройство. Сперва мне нужно выковырять его. Кроме того, у Авнайрэ я обнаружил столько всего, что, наверное, лучше прежде спросить с мастера Эортула ключи от всей этой гадости…
— Про Авнайрэ не беспокойся, мы сами очистим её. Здесь ваша система не работает. Когда мы засекли, что ты сам привёл её на Ризу, мы быстро решили вопрос с её безопасностью. Теперь ей ничего не угрожает.
— Погодите, Древний, проясните мне, пожалуйста, два момента: что значит я сам привёл её на Ризу? Как я вообще попал сюда?
— Ну, ты же не думаешь, что многомерности ведут в никуда. Вход в неё снаружи куба, а дальше, как и любая другая многомерность, она привязана к конкретной точке пространства. Малыш Твин никогда не покидал Ризу. Ему же, помимо общения с тобой, надо общаться с братьями для роста и развития. Мы следили, чтобы вы не мешали друг другу. Во избежание эксцессов.
— Так значит, вы ещё и следите за мной? И как же? — уже со злостью сказал я.
