Из-за того, что это похоже на сумасшествие.

И потому что прямо поверх смеха находится плач.

Всегда.

А ДНИ ВСЕ ИДУТ

Хавьер проходит медицинское обследование, как делает каждые полгода. Всю неделю он прихрамывает, но почему — нет, этого он не скажет. Мне кажется, он отсутствует довольно долго. По какой-то причине я начинаю бояться, что упаду, а он вернется домой и найдет меня в скрюченной позе на полу гостиной.

Я сижу на своем стуле у окна. Это тот же стул, что был в моей квартире на улице Фермопил. Я скрещиваю лодыжки, натягиваю плед до подмышек и проверяю, правильно ли надет парик. У меня появляются подозрения, что мозг создает новые причины для беспокойства, чтобы скрыть старые. Но старые прорываются наружу и становятся сильнее, чем раньше.

Я засыпаю.

Когда я просыпаюсь, вижу, что к нам залетела маленькая птичка. Наверное, попала сюда через открытое окно гостиной. Она растерянно мечется по комнате, а потом нервно усаживается на книжную полку. Я совершенно неподвижно сижу на стуле и смотрю на нее. Невероятно. Мне кажется, это маленький воробушек. Теперь она оглядывается, механически покачивая головой вверх и вниз и из стороны в сторону. И вот она одним глазом смотрит прямо на меня, как будто хочет мне что-то рассказать. Я не расцениваю это как плохую весть. Если честно, я немного успокаиваюсь.

ЧЕСТЬ И СЛАВА

Я получаю мейл от Макдауэла с приглашением на очередной ланч для пенсионеров в Нью-Йоркской пресвитерианской с докладами и церемонией открытия трех бюстов. Я спрашиваю, чьи это бюсты.

Один из них мой.

Я отвечаю, что больше не путешествую.

Я больше никогда не покину Париж.

Все когда-то происходит в последний раз.

САМООБМАН

Домработники сняли все порожки в нашей квартире. Они наверняка лучше нас понимают, к чему идет дело. Мы с Хавьером ничего не комментируем. К счастью, мы еще способны на небольшой самообман, иначе жизнь стала бы совсем невыносимой.

В тот же вечер мы выпили по стаканчику шерри, обсуждая Ле Корбюзье и здание Уните д’Абитасьон в Марселе, а не колесные ходунки и кресла-каталки. Мы говорим о цитрусовых деревьях, что растут перед нашими окнами и удивительно пахнут весной, о реставрации Эйфелевой башни, о балетном спектакле, который смотрели вместе. Мы живем, подумала я, когда вот так сидим, и мы будем продолжать жить, пока не перестанем.

НОВАЯ ВСТРЕЧА

— А? — кричит с экрана моя сестра.

Конечно, это запись. Разговор состоялся несколько лет назад. Я нечаянно записала его, и она смотрит на меня с экрана с этим своим «а?», потому что я не ответила на вопрос, скоро ли перееду домой, ведь все этого от меня ожидают.

— Нет, спасибо, — пробормотала я. — Ни за что в жизни.

Я вижу, как она обижается. Моя сестра. И я помню, как я твердо отвечаю на следующий комментарий. Несмотря ни на что, она была очень предсказуемой.

— Как ты собираешься праздновать Рождество? — спрашивает она.

— Я не буду праздновать Рождество, — отвечаю я.

— Уф-ф, — говорит моя сестра.

После этого мы обе молчим.

Моя сестра настойчиво смотрит на меня с экрана.

Помню, меня это раздражало, но теперь я произношу:

— Быть человеком слишком непросто.

Элисабет по-прежнему пялится на меня. У меня появляется желание порадовать ее.

— Я кое-кого встретила, — говорю я.

— Я больше не одна.

— Я не совершенно одна.

ЧЕРТ

Я снова заснула, сидя на стуле. Вскочила слишком резко, увидев тревожный сон об очередном полыхающем лесе. В глазах потемнело. Надо сесть.

— Черт, — кричу я.

Кричу не очень громко, меня подводят голосовые связки. Голос скрежещет и трещит. Я жду, что Хавьер поинтересуется, что случилось, но он наверняка не слышал моего возгласа. Надо рассказать ему, что у меня совсем по-новому закружилась голова.

Чаще всего люди умирают в тот момент, когда меньше всего этого ожидают, подбадриваю я себя и снова поднимаюсь.

У меня неплохо получается.

Я неуверенно тащусь из комнаты в комнату и зову его. Ответа нет. Merde! Надеюсь, что он тоже не умер, это было бы уже слишком. Наверное, просто забыл надеть слуховой аппарат. Около туалета я трижды кричу: «Черт!»

— Нет так нет, — говорю я себе. — Нет так нет.

Может быть, он вышел из дома. Если так, то это случилось впервые за весну. Я пересекаю гостиную и открываю дверь на улицу.

Сквозь голые ветки садовых деревьев виднеется солнце. Оно ясное, но в то же время подернуто дымкой.

— Хавьер, — произношу я.

Ничего.

Совершенно никого не видно.

Я возвращаюсь к своему стулу, опускаюсь на него и шепчу «черт». Где Хавьер? Куда он делся? Мой старый сморщенный дурачок. Не знаю, смогу ли я сейчас выдержать еще одну потерю. Я сижу неизвестно как долго, да, время иногда определить невозможно.

— Хавьер! — кричу я через некоторое время. — Черт, Хавьер, где же ты?

Он не слышит меня.

Всё еще.

Возможно, у него снова запор и он сидит в маленьком туалете.

Спустя целую вечность до меня доносятся его шаркающие шаги в гостиной. Я зову его. Это чудо, что мне есть кого позвать. Я почти растрогалась от чувства растекающейся по моей груди благодарности.

— Что-то случилось? — спрашивает он.

— Да, — отвечаю я.

— И что же?

— Происходит что-то ужасное, и я ничего не могу с этим поделать. Я совершенно уверена.

— Но тогда, значит, все в порядке, — отвечает Хавьер. — Ты все равно ничего не можешь с этим поделать.

— Иногда я просто задыхаюсь от страха, — говорю я.

— Сиди спокойно, вот и все.

— Ничего страшного, — бормочу я себе под нос.

Он приносит свой удобный стул и придвигает его ко мне.

— Тебе не холодно? — спрашивает Хавьер. — Ты не замерзла, Биргитта? Из окна не дует?

Я мотаю головой, но он укутывает меня пледом и пододвигает свой стул еще ближе к моему. Он садится, склоняется ко мне и протягивает руки. Я кладу свои руки в его. Так мы и сидим, пока я не перестаю дрожать.

БЛАГОДАРНОСТИ И ССЫЛКИ

Спасибо специалисту в области общей и торакальной хирургии Кетилю Берстаду, специалисту в области радиологии Эспену Стьернстрему и специалисту в области общей хирургии Мадсу Хельгеланду за бесценные профессиональные медицинские консультации.

Спасибо писательнице Кьерсти Бьеркму за идею из социальных сетей по поводу похоронного бюро и за заимствование четырех развернутых предложений в этом контексте, а также за вдохновение и заимствование четырех предложений для текста главы «Крыса».

Спасибо моей дорогой бабушке Турид Ольге Фельдт за текст главы «Грусть жизни».

notes

Примечания

1

Святая Люсия — мученица из Сиракуз. В Норвегии День святой Люсии считается детским праздником и отмечается в детских садах и школах шествием, которое возглавляет девочка в белых одеждах и венке с горящими свечами на голове. — Примеч. ред.

2

Отсутствие новостей — хорошая новость (англ.).

3

Вот черт (фр.).

4

Вилла крольчат (фр.).

5

Цитата из романа С. Беккета «Моллой». Пер. М. Корневой.

6

Похоронное бюро «Березка»! (фр.)