— Прогуляемся? — предложил тем временем мексиканец и, не дожидаясь ответа, ухватив за руку, потянул заворожённую Ангелину за собой на выход.

Она и не сопротивлялась.

Все проводили их молчанием.

Как только девушка скрылась за дверями, её мать неожиданно улыбнулась, а по помещению разлилась волна спокойствия, наполненная ноткой радости и гордости.

— Выбор сделан, — произнесла Аврора, подмигнув тут же расслабившемуся Рязанову.

Теперь, наконец, и я мог свободно двигаться. Да только уже и не знал даже куда идти.

Первым порывом было догнать девчонку и выпотрошить долбанного мексикашку, а затем, наплевав на всё и вся банально забрать жену и увезти куда подальше, по итогу вернувшись на свою территорию, после чего запереть её на вилле, как и упомянул прежде о том альфа серого клана. И даже разборки в Рио мгновенно перестали иметь значение. Если понадобится, все улицы кровью залью, но гадёныши все до единого передохнут или подчинятся. Хватит с меня либеральности. Них*ра она не срабатывает, в конце концов.

А вот потом…

Что потом?

Она будет ненавидеть меня.

Знаю.

И даже отчасти я готов смириться с этим.

Пусть что угодно чувствует, только бы со мной рядом осталась.

Разве я могу отдать её другому?

Не могу…

Но ведь и против природы не попрёшь.

Загнётся.

Умрёт.

И я ничем не смогу ей помочь.

Так что бессмысленно всё это!

Говорил, не отпущу. И ведь, и правда, не в силах отпустить. Но и держать около себя тоже уже нельзя. Долбанный замкнутый круг какой-то получается!

— Оливейра, ты слишком громко думаешь даже для меня, обычного эмпата, — укорила белая волчица. — Да и… Выбор сделан. Ни тебе, ни нам его уже не изменить, — тяжко вздохнула и отвернулась, широко улыбнувшись подходящему к нам альфе клана белых, своему отцу. — Папа, папа, папочка, — запричитала, подпрыгивая на месте от нетерпения, а после вовсе повисла на шее у того. — Мой лапапусик, — добавила с нежностью.

Понятное дело, мне в этой компании больше делать нечего. Уж лучше пойти и остыть. Не в моём состоянии сейчас пытаться изображать вежливость и подобие заинтересованности в знакомствах.

Разнести бы кое-чью мексиканскую голову — это да!

И потому…

— Совет ведь в шесть? — обратился к Рязанову. — Обещаю не опаздывать, — дополнил, прихватив с барной стойки бутылку недопитого джина.

Может быть конкретно сейчас ничью мексиканскую голову я тронуть не могу в силу обстоятельств, но это не значит, что я не найду себе отвлечение иного рода.

ГЛАВА 32

ГЛАВА 32

Ангелина

Собираясь встретиться с Оливейра, никак не ожидала, что всё так повернётся. А ведь подаренное им и сохранившееся у себя кольцо даже надела. И не столько как доказательство своих намерений, сколько потому что захотелось самой. После помощи мамы все эмоции стали так просты и понятны.

Почему я только раньше не замечала очевидного?

И ведь надо было просто сесть и нормально проанализировать происходящее. Я же упивалась страданиями и отрицала истинность. Зато теперь… признавала против воли.

Странное это ощущение. Словно меня очаровали. Доминик как-то показывал мне, как действует его дар. Вот почти тоже самое я ощущала сейчас, стоя рядом с Раймоном. Хотя тут скорее дело было ещё в растерянности. Только сделала свой выбор и теперь снова приходится решать для себя, что важнее. Точнее, кто.

Я последний год очень часто представляла встречу со своей парой, что почувствую при этом.

Встретила вот.

Узнала.

Ужас. Паника. Растерянность.

А ещё стремление сбежать.

Ага, за спину Оливейра.

Кто ж ещё меня убережёт от самой себя?!

И при всём при этом непреодолимая тяга к тому, кого до этого ни разу не видела даже на фотографиях. Неспособность перестать смотреть в насыщенные карие глаза. Вдыхать пряный аромат снова и снова. Слушать хриплый голос.

Полная противоположность моему Огонёчку. Во всём. И безумно притягательная.

Впрочем, наваждение как резко нахлынуло, так и пропало.

Просто в один момент во мне будто что-то перещёлкнуло. Волчица ощерилась, и всё закончилось. Теперь рядом со мной находился обычный оборотень, каких вокруг много. Да, тяга к нему осталась, только приобрела иной оттенок. Признания. Но другого рода. Словно рядом со мной один из братьев.

Самое удивительное, что тот, кто меня сейчас тянул за собой в сторону виднеющегося впереди парка, тоже больше не выглядел заворожённым. Наоборот, хмурился, явно что-то обдумывая и решая для себя. Изредка он бросал на меня косые взгляды, нежно улыбался и отворачивался.

У меня же улыбаться не получалось.

Я просто шла следом, ожидая, когда мы остановимся.

И что тогда?

Как сказать тому, для кого ты, вроде как, стала центром Вселенной, что любишь другого? Более того, с самого детства. Что я уже тогда, как человек, выбрала его, а волчица лишь подкрепила этот выбор?

И как я только могла так вляпаться?

Правильно говорят, бойтесь своих желаний!

Да простит меня Луна, но лучше бы Оливейра не сидел там как остолоп, а просто утащил меня в наш номер или вообще сразу в Рио!

Раймон выпустил мою руку, только когда мы оказались в глубине парка. Вокруг, несмотря на утро, народа было довольно много. Кто-то бегал, кто-то гулял с детьми, другие — с собаками, даже влюблённые парочки мелькали то тут, то там.

Мы шли по извилистой дорожке и некоторое время всё так же молчали.

Волк южного клана первым нарушил тишину. Тяжело вздохнул, потёр лицо ладонью и:

— Я через неделю собирался жениться, — признался негромко.

— А я уже замужем, — ответила так же тихо, показав ладонь с кольцом.

Повисло очередное молчание.

Ну, да… Что тут ещё скажешь?

У меня не находилось нужных слов. У шедшего рядом, похоже, тоже.

— Он ведь тебя не признал парой ещё, да? — снова первым заговорил Раймон.

— Нет, — голос позорно дрогнул.

Как-то до этого момента я вовсе об этом факте не задумывалась. А ведь по меркам оборотней я действительно свободна. Это я его признала. Раф же…

Волчица внутри недовольно заворочалась, требуя исправить сию оплошность. И поскорее. Пока тот тоже кого-нибудь не встретил.

В груди резко похолодело, стоило только представить, что, в отличие от меня, у него уж точно нет иммунитета от подобной случайности.

И что я тогда буду делать?

Застыла на месте, глядя перед собой невидящим взором. А перед глазами все эти его многочисленные девицы замелькали.

— Эй, ты чего? — раздался над головой обеспокоенный голос моего спутника. — Ангелина?

— Я… — произнесла слабым голосом и посмотрела на оборотня.

Через завесу слёз он казался смазанным силуэтом.

Да и какая разница, если внутренним взором я всё равно видела совсем другого?

Одного рыжего и нахального с самыми красивыми бирюзовыми глазами.

— Прости меня, Раймон, — прошептала, отступая от него. — Я… Я не могу. Я… — перевела взор на кольцо, сжав ладонь в кулак, будто у меня его собирались отнять.

А мужчина передо мной вдруг как-то облегчённо рассмеялся.

— Хвала Луне, — произнёс он. — А я всё думал, как выкрутиться. Не плачь, ладно? — приблизился к растерянной его поведением мне. — Всё хорошо, — тепло улыбнулся и принялся пальцами стирать с моих щёк слёзы. — Мужа любишь, да? — прищурился, довольно улыбаясь.

— Да, — подтвердила, всё ещё не очень понимая, к чему он клонит.

— А я свою невесту люблю. И пару, — добавил многозначительно.

— Ты… её отметил?

— Отметил, — кивнул волк, выдержал паузу и добавил: — Наверное, мне стоит также сказать, что на меня не действует парное притяжение. Ну, в полной мере, — замолчал, давая мне время осознать сказанное им.

А я…

Чем больше вникала в суть его признаний, тем шире улыбалась.

— На тебя, так понимаю, тоже, — добавил утверждением.