Командуя Передовым полком в войске князя Александра Горбатого-Шуйского и Петра Серебряного,^[674] он штурмовал Арский острог на Высокой горе, разорял татарские и арские (удмуртские) селения. Дойдя до Камы и обезопасив тылы осаждавшего Казань войска, русские воеводы с победой вернулись к главным силам.

Во время штурма татарской столицы Семен Иванович участвовал в битве у Муралиевых ворот (башня Нур-Али) в северо-западной части города. Был несколько раз ранен, но уцелел. А вот его брат, Дмитрий Пунков, в этом бою сложил свою голову.

После присоединения Казанской земли к Русскому государству Семен Микулинский участвовал в подавлении мятежей «луговой черемисы» (марийцев), а когда началась Ливонская война – в одном из первых походов на прибалтийские земли. Зимой 1558 года составленная из 5 полков рать «царевича» Тохтамыша, при котором вторым, а фактически, главным воеводой состоял Семен Иванович,^[675] прошла всю Южную Ливонию «по обе стороны Двины», добравшись до Риги. Здесь московские рати простояли три дня, а далее вышли к границе Пруссии. В феврале 1559 года войско Тохтамыша и Микулинского вернулось назад, выйдя к Опочке. Во время этого похода в окрестностях Дюнамюнде был сожжен рижский флот.^[676] Поход стал последней кампанией полководца. В одном из боев Семен Микулинский был ранен в шею и от этого скончался в августе 1559 года.^[677] Похоронен он был в своем родовом тверском городке Микулине. Повествуя о жизни и подвигах одного из лучших воевод эпохи Ивана Грозного, его биографы особо подчеркивают, что Микулинский не потерпел ни одного поражения.

2. Данила Федорович Адашев

Родному брату знаменитого деятеля «Избранной Рады» Алексея Федоровича. Адашева, воеводе Даниилу (Даниле) Адашеву (?–1561), посчастливилось прославиться не придворными интригами, а на военном поприще. Начал он свою службу во время Казанских походов начала 1550-х годов, в которых выказал себя способным военачальником и смелым воином, стал воеводой и до самой кончины оставался одним из лучших командиров русского войска.

Во многих славных делах заметно было усердие Данилы Адашева. В 1551 году он в числе других предводителей русской рати возводил Свияжск, в 1552 году бился с татарами под стенами Казани, с началом Ливонской войны был послан в прибалтийские земли во главе Передового полка, вместе с Алексеем Басмановым командовал войсками штурмовавшими и взявшими крепость Нарву.^[678] За отвагу, проявленную в боях с ливонскими немцами в 1558 году, Даниилу Федоровичу Адашеву было «сказано» (пожаловано) окольничество.

Однако главный подвиг своей ратной службы Адашев совершил не в Ливонии, где вслед за первыми одержанными русскими войсками победами последовали неудачи, а затем и тяжелые поражения. В 1559 году Даниила Федоровича назначили первым воеводой Большого полка (т. е. главнокомандующим) в войске, собиравшемся на Днепре для похода против «крымских улусов».

Крымское ханство, ставшее вассалом турецкого султана, отделенное от русских владений безводными степями, было очень опасными соседом как для России, так и для Польско-Литовского государства. Стремительные набеги легкой татарской конницы, охотившейся за самой желанной для степняков добычей – «полоном», «живым товаром» – были бичом южнорусских уездов. Экспедиция Адашева, направленная в самое сердце вражеских владений, стала первым ответным ударом, нанесенным по Крыму крепнувшей Русью.

В поход русская рать выступила тремя полками: «А со Псла им итти на Днепр в судех, а были по полком: В Болшом полку околничей и воевода Данила Федорович Адашев да Ширяй Васильев сын Кобяков, да стрелецкой голова Яков Бундов.

В Передовом полку Игнатей Ушаков сын Заболотцкой да Дьяк Ржевской.

В Сторожевом полку Темка Федоров сын Игнатьев да Василей Пивов с стрельцы».^[679]

Спустившись на больших лодках вниз по Днепру войско Данилы Федоровича вышло в Черное море, где захватило два турецких корабля. Нападение русских застало врасплох и крымского хана и его султанов. Высадившись на западном побережье Крыма, Адашев разгромил посланные против него татарские отряды и, освободив множество полоняников, благополучно вернулся назад. В Никоновской летописи воспроизведено его донесение («отписка) о походе в Крым: «О отписке ко государю з Днепра от Данила. Месяца июля приехали ко царю и великому князю от воевод с моря от Данила от Адашова, от Игнатья Заболотцкого с товарыщи князь Федор княж Иванов сын Хворостинина да Сава Товарищов с сеунчом, а говорили государю от воевод, что оне по государьскому наказу ходили на крымские улусы морем. И как пришли под Ачаков, и тут корабль взяли и турок и татар побили, а иных людей поимали с собою в вожи на море; и пришли на Чюлю-остров^[680] на море и тут на протокех другой корабль взяли и тех всех людей в вожи же с собой поимали; и пришли на крымские улусы на Ярлагаш-остров^[681] и тут многие верблужия стада поимали и побили. И оттоле пришли на улусы, на сидячих людей, на Кременчик да на Кошкарлы да на Коголник, от Перекопи за пятнатцать верст, и послали пред собою князя Федора Хворостинина и сами пришли на многие места, разделяся; и дал Бог, повоевали и поимали многие улусы и многих людей побили; и которые татарове, собрався, приходили на них, и тех многих ис пищалей побили и отошли на Отзибек-остров, дал Бог, здорово.^[682] И царь (крымский хан. – В. В.) з детми с своими и со князьми и с мурзами пошел за Данилом, собрався; а многие люди к нему не поспешили збиратися, приде бо на них от Божиа промысла и от царя православнаго государя нашего страх и ужас. И Данило с товарыщи пришел с моря под Очаков на усть-Днепра, дал Бог, здорово со всеми людми и с полоном с крымским и с русским и с литовским, которой отполонил и в улусех поимал. А в Очакове турского [султана] людей, которых на кораблех и на перевозех поимали, отпустил и приказал к ним, что царь и государь посылал воевати недруга своего крымского царя улусов и вперед на Крым дороги проведывали, а с турским [султаном] государь наш в дружбе и воевати его не велел, и Данило сыскал, что есть в тех турские люди, которых на кораблех поимали. И турского [султана] люди, ачаковские державцы аги и санчаки, к Данилу с товарыщи приехали и привезли к ним кормы многие и почесть учинили великую государьским людем и государьскому жалованию и справедливству добре ради. И оттоле пошли вверх Днепром, а царь крымской учал на них приходити во многих тесных местех и не доспе им ничтоже и, дал Бог, их из пищалей везде побивали; и хотел царь притти на перевозех на Данила с обе стороны, и Данило с товарыщи, дал Бог, пороги прошел здорово, а царь ему ничтоже успе зла сотворити…».^[683]

Значение первого русского похода в Крым очень велико. Закончилось это предприятие успешно, даже триумфально. Это понимали и современники Адашева. Летописец, прославляя храброго русского воеводу, указывал, что до этого, со времени завоевания Крыма, «басурманами», «русская сабля в нечестивых тех жилищах очервлена не бывала».^[684]

Казалось, прославленному победителю татар будет уготовано блестящее будущее, но, на самом деле, его ожидала неминуемая гибель. Причиной тому явилась близость с братом Алексеем Адашевым, ставшим жертвой царского гнева на своих прежних советников. В 1561 году, вскоре после смерти брата, сосланного на воеводство в Юрьев (Дерпт), Данила Федорович Адашев был схвачен и казнен вместе с двенадцатилетним сыном Тархом, последним представителем своего рода.

3. Князь Александр Борисович Горбатый-Шуйский

Представитель младшей линии нижегородско-суздальских князей, потомков сына Александра Невского – Андрея Александровича Городецкого, Александр Борисович Горбатый-Шуйский (?–1565) входил в блестящую плеяду русских военных и государственных деятелей середины XVI века.

Его отец, Борис Иванович, служил под началом знаменитого московского воеводы Данилы Щени и стал прекрасным наставником для сына, которому передал накопленный в боях и сражениях богатый опыт. В разрядных записях имя Александра Борисовича впервые упоминается под 1538 годом (как первого воеводы Сторожевого полка, стоявшего на Коломне).^[685] В 1544 году ему было сказано боярство. Горбатый-Шуйский был участником ожесточенной борьбы за власть, начавшейся после смерти Елены Глинской, причем выступал на стороне князей Бельских, боровшихся с группировкой бояр Шуйских (представителями старшей династической линии нижегородского-суздальских князей).