Нижняя часть изображения службы солнцу которую правят два царя и царевна. На царях передники с подвесками в виде вздыбленных змей-аспидов. Камень из Шмуна.
Итак, примечательный памятник, который впервые во всеуслышание назвал имена двух фараонов, оказался сам загадкою, изображением не двух мужчин, а Амен-хотпа IV и какой-то женщины, которую чья-то небрежная рука переименовала впоследствии в Сем-нех-ке-рэ. Памятник перекликается с безымянными изображениями в двух отношениях: младший царь меньше ростом, и его согбенная осанка выдает подчиненное положение.
А что, если и на прочих памятниках второй фараон в действительности женщина? Какая вздорная мысль! Ведь на втором фараоне мужской венец и мужская одежда. А может быть, все-таки вопрос не так уж вздорен?
Начнем с того памятника, который послужил отправной точкою для истолкования двух фараонов как Амен-хотпа IV и Семнех-ке-рэ. Имею в виду плиту с изображением царей за столом. Да, правильно, на младшем царе мужской «синий» венец и мужская одежда — судя по подолу, не доходящему даже до щиколоток. И все же на старшем царе она более мужская, чем на младшем, так как доходит только до верха голеней. При этом то, что у младшего царя она ближе к женской, отнюдь не случайность, а закономерное явление, наблюдающееся, как увидим, не на одной только этой плите. И вот что прелюбопытно. Перед царями начерчены отвесно три продолговатых округлых ободка, в которые должны были быть вписаны имена, но которые так и остались пустыми. Три ободка, тогда как должно было быть четыре: два для Амен-хотпа IV и два для Семнех-ке-рэ. Это удивило и Г. Рёдера, но он не сделал из того никакого вывода. А вывод напрашивается сам собой. Когда бы и где бы на солнцепоклоннических памятниках ни встретились нам бок о бок одни с другим отвесно начертанные три ободка, всегда и повсюду два из них — ободки с именем царя и один ободок — с именем царицы. Таково правило, подтвержденное великим множеством примеров. Когда же должны быть написаны отвесно рядом имена двух царей, два фараоновских имени и два личных, ободков, естественно, оказывается четыре. Так, в частности, на плите, восстановленной Дж. Сэмсон и X. В. Фэермэном, в переделанной надписи два ободка с именами Амен-хотпа IV и два ободка с именами Семнех-ке-рэ. Значит, на плите с двумя пирующими царями три ободка для их имен недвусмысленно свидетельствуют, что сотоварищ Амен-хотпа IV, обладавший всего лишь одним ободком, третьим по счету, не настоящий фараон, так как у того было бы два ободка, а всего-навсего царица. Выходит, что и тут, как на восстановленной плите, младший фараон — женщина. Теперь объясняются сами собой и женская грудь мнимого Семнех-ке-рэ, удивлявшая ученых, и ласковое прикосновение старшего царя к подбородку младшего, и рука младшего на плече старшего. Недаром первоначально никто не сомневался, что на плите изображены царь и царица.
Обратимся затем к недоделанной плите, на которой младший царь изображен наполняющим чашу старшему. Сильно выступающая грудь, тоже удивлявшая тех, кто принимал младшего царя за Семнех-ке-рэ, вполне понятна, если этот царь — женщина. Равным образом на единственном солнцепоклонническом изображении (в гробнице Ми-рэ, домоправителя), одинаковом с тем, что на плите, наполняет чашу царю царица, притом точь-в-точь из такого же сосуда. Не удивительно потому, что на первых порах никому и в голову не приходило, что на плите мог быть изображен кто-нибудь иной, чем царь и царица.
Остатки изображения Аменхотпа IV вместе с особой, переименованной при переделке надписи в Семнех-ке-рэ. Обломки плиты из Ах-йот
Всего более на мужчину похож младший фараон на камне из Мэнфе. Эго происходит в значительной мере оттого, что пояс повязан по-мужски, над бедрами, а не под грудью, как охотно делали женщины, надевая складчатые платья. Однако по старинному воспроизведению камня младший фараон следует за старшим, слегка нагнувшись вперед. Наклонившись, стоит позади Амен-хотпа IV и женщина, переименованная в Семнех-ке-рэ, на восстановленной Дж. Сэмсон и X. В. Фэермэном плите. Впрочем, возможно, что наклон на камне только кажущийся и все дело в выступающей вперед груди.
Неоспоримым доказательством мужского пола обоих царей камень из Шмуна представляется только на первый взгляд. Действительно, на царях, как справедливо отметил издатель, фараоновские передники с отделкою по низу в виде царских змей-аспидов. И одежда на обоих царях не доходит то земли, тогда как женские складчатые платья обыкновенно до земли доводили. Тем не менее одежда на младшем царе значительно длиннее, чем на старшем, и в противоположность его одежде далеко отстает сзади. Поверх ее у младшего царя накинут длинный складчатый плащ, которого на старшем царе нет. Такие плащи носили поверх складчатых платьев обычно женщины, хотя иногда их надевали и фараоны. Как бы в подражание младшему царю, одежда на маленькой особе, которая следует за ним, тоже укорочена и ровно на столько же не доходит до земли. Что эта маленькая особа с гремушкою в руках — женщина, не подлежит никакому сомнению. Точное совпадение по длине и покрою между ее одеждой и одеждой второго царя — опять-таки свидетельство в пользу женского пола последнего.
Мало того, само присутствие маленькой особы свидетельствует, что младший царь не мужчина, а женщина. Крошечный рост, вытянутый назад череп без признака волос и гремушка в руке — все это вместе доказывает, что маленькая женщина — царевна. Бесчисленные изображения дочерей Амен-хотпа IV в обществе его и царицы служат тому наглядным подтверждением. Но маленькие царевны всегда бывают с матерью; изображений, где они были бы только с отцом, не существует. Сам Амен-хотп IV, клянясь при основании новой столицы своей любовью к супруге и дочерям, торжественно объявлял царевен состоящими в непосредственном ведении не его, а царицы: «(как) услаждается сердце мое женою царевой да детьми ее, (из) которых (да) дастся состариться жене царевой великой Нефр-нефре-йот Нефр-эт — жива она вечно вековечно! — после (?) этой тысячи тысяч лет, (в течение коих) была (бы) она под рукою фараона — жив он, цел, здоров! — (и да) дастся состариться дочери царевой Ми-йот (и) дочери царевой Мек-йот, ее детям, (тем временем, как) были (бы) они под рукою жены царевой, их матери, вековечно вечно…». Как тут не умозаключить, что и на изображении из Шмуна маленькая царевна следует за матерью и что, следовательно, младший фараон — женщина.
Кусок изображения взрослой женщины и Анхс-эм-п-йот Малой. Над девочкой — конец ее имени, а ниже, направо, должно быть, следы первоначального надписания — последние буквы имени ее матери — Кийа. Камень из Шмуна.
Сказанное о камне из Шмуна приложимо к изображению на печати. Там позади сидящих больших фараонов, непосредственно за спиною младшего из них, стоит тоже маленькая особа. Ее скромное положение и размеры исключают мысль о царице. Голова маленькой особы, насколько можно распознать, вытянута назад и лишена волос, что еще больше укрепляет во мнении, что эта особа — царевна. Если же за спиною младшею царя стоит царевна, то этот младший царь должен быть ее матерью, так как не может быть, чтобы маленькая царевна была изображена одна без матери в обществе двух царей-мужчин. Далее, то обстоятельство, что на печати младший фараон (фараон в синем венце) сидит позади старшего и обнимает его, тогда как тот его не обнимает, а только оборачивается к нему, роднит это маленькое изображеньице с изображением двух пирующих фараонов на плите из Ax-йот. На ней младший царь (в синем венце) также сидит позади старшего и обнимает его, в то время как тот тоже оборачивается к нему. Да и вообще, если исходить из приемов тогдашнего искусства, трудно не принять второе лицо, обнимающее, но не обнятое, за женщину.
