Для общей теории права сравнительное изучение права не менее благотворно. Историческое происхождение наших классификаций, относительный характер наших концепций, социальная или политическая обусловленность наших институций могут быть выявлены с полной ясностью только тогда, когда мы посмотрим на них со стороны, выйдем из рамок собственной правовой системы.
Обратимся к традиционным для нас различиям между публичным и частным правом, гражданским и торговым правом, императивной нормой и диспозитивной, между законом и регламентом, вещными правами и правом обязательственным, между движимостью и недвижимостью. Тот, кто изучал только французское право, считает эти противопоставления само собой разумеющимися и необходимыми. Сравнительное право показывает, однако, что они приняты далеко не повсюду, что в некоторых странах они теряют значение или от них вообще отказались. Это наводит нас на необходимость по-иному взглянуть на данные категории, осмыслить их действительное значение в нашем современном национальном праве.
То же самое можно сказать и о наших правовых понятиях и концепциях. Сравнительное право способствует отказу от тенденции приписывать этим концепциям обязательный всеобщий характер. А ведь в истории ряда стран было немало ситуаций, когда интересы, которым должно было служить право, приносились в жертву логическим схемам.
То же самое можно сказать и об источниках права и его методах. Общая теория в изложении французских цивилистов восхваляет кодификацию и закон, она представляет их как прогрессивный способ, которым следует выражать нормы права в демократическом государстве, и видит в судебной практике и доктрине лишь средства, служащие для применения закона или его комментирования. Сравнительное право раскрывает предвзятость и известную гиперболичность такого анализа: оно показывает нам, что другие страны, которые мы считаем демократическими, придерживаются совсем иных формул, отказываются от кодификации и выступают против опасного, по их мнению, преувеличения роли закона. Сравнительное право позволяет нам узнать, что в некоторых других странах наши правовые институты, достоинство которых мы подчеркиваем, оцениваются как ложно демократические и фарисейские формулы. Поиск истины выигрывает от размышлений над данными, поставляемыми нам сравнительным правом.
5. Лучшее знание и совершенствование национального права. Сравнительное право полезно для того, чтобы лучше знать наше национальное право и улучшать его.
Законодатель во все времена в своей деятельности использовал сравнительное право. Не случайно в прошлом веке говорили о сравнительном законодательстве. Заботой тех, кто создал в 1869 году во Франции Общество сравнительного законодательства, тех университетов, которые образовали кафедры сравнительного законодательства, было изучение новых кодексов, принятых в различных странах, с тем чтобы составить представление о различиях, которые имелись в них по сравнению с французскими кодексами, и подсказать законодателю необходимость тех или иных изменений. Фактически, поскольку сходные условия порождали сходные требования и установки, законодательство в странах Европы в течение века развивалось достаточно сходным, идентичным образом. Если мы рассмотрим торговое право, уголовное право, трудовое право и право социального обеспечения или даже семейное право, процессуальное право и право административное, мы сможем констатировать сходство многочисленных законодательных тенденций, совпадение не только в крупных вопросах, но и в юридических частностях. В течение двадцати, десяти лет и даже в более сжатые сроки реформа, осуществленная в какой-либо стране и доказавшая свою целесообразность, повторялась в других странах с некоторыми модификациями, учитывавшими специфические условия этих стран или направленными на исправление выявившихся пробелов и недостатков первого законодательного решения. Английские положения о чеках, бельгийский закон об отсрочке исполнения наказания, немецкая компания с ограниченной ответственностью -- вот лишь немногие широко известные примеры институтов, заимствованных Францией из законов других стран. Обращение законодателя к помощи сравнительного права может только расширяться в наше время, когда от права ждут не только обеспечения стабильности правопорядка, а хотят посредством новых законов более или менее радикально преобразовать общество.
Не только законодатель имеет возможность использовать сравнительное право для совершенствования национального права. Такая же возможность открыта доктрине и судебной практике. Закон имеет национальный характер. Само же право, однако, не тождественно закону. Правовая наука по самой своей природе носит транснациональный характер. То, что издано, написано и применено в другой стране с той же структурой и теми же традициями, что и наша, может оказать влияние на способы толкования права в нашей стране, а иногда и привести к обновлению применения законов без вмешательства законодателя. Здесь можно дать множество примеров. Очевидно, что постановления Кассационного суда или Государственного совета во Франции часто определяли судебную практику многих иностранных государств, в которых французское право традиционно рассматривалось в качестве модели. То же самое еще более явно для стран английского языка, где право создается в основном судами: постановления высших судов Великобритании часто предопределяют деятельность австралийских или канадских судей и, наоборот, за некоторыми австралийскими или канадскими решениями в Великобритании признается авторитет, почти равный английским прецедентам.
Надо сказать, что до сих пор применение сравнительного права французской судебной практикой и доктриной довольно ограничено. Однако не вызывает сомнений, что французские юристы могут, как и другие, обогащаться идеями юристов других стран и находить в их опыте много полезного. 6. Международное взаимопонимание: международное публичное право. Сравнительное право полезно для взаимопонимания между народами и создания наилучшего режима отношений в международной жизни.
Этот--третий--аспект сравнительного права стал, может быть, главным в нашу эпоху. Он затрагивает прежде всего международное публичное право. Условия современного мира требуют полного обновления международного права: надо, чтобы между государствами установились, помимо просто мирного сосуществования, новые отношения сотрудничества, как региональные, так даже и всемирные. Ясно, что эти отношения не могут установиться или развиваться должным образом при незнании правовых систем, которые отражают понимание справедливости и регулируют, с учетом политических взглядов, структуры различных государств. Устав ЮНЕСКО (ст. 3) предусматривает укрепление взаимопонимания между народами путем развития во всемирном масштабе изучения иностранного права и использования сравнительного метода.
Кафедры римского права были созданы в Англии королем Генрихом VIII в XVI веке, чтобы способствовать образованию дипломатов, которым предстояло представлять Англию в странах континентальной Европы, где право основывалось на римских традициях. Наши дипломаты -- составители завтрашних торговых договоров или международных конвенций -- также должны быть готовы понимать точки зрения других, знать, как и какими аргументами они смогут убедить своих контрагентов. Они не будут на высоте в выполнении своих задач, если в переговорах с США, СССР или Китаем будут рассуждать только на французский манер, говорить и действовать так, как если бы стремились апеллировать к общественному мнению своей страны. В переговорах с США надо знать о конституционном праве этой страны. Надо, в частности, отдавать себе отчет в наличии законодательных ограничений полномочий федеральных властей. Тот, кто ведет переговоры с представителем СССР, должен понимать, что его собеседник, живя в обществе, организованном совсем не так, как наше, ставит вопросы, испытывает сомнения и предвидит препятствия, одним словом, рассуждает не так, как мы. В беседах с представителями Дальнего Востока следует учитывать образ мышления, который понимает право и международные отношения совсем не так, как на Западе. Сравнительное право не менее необходимо, если мы хотим более тесного сотрудничества между разными странами в рамках регионального сообщества, политических или экономических образований, которые создаются в Европе и на других континентах.
