— Приве-е-ет, чика, — лыбится он. — Хочешь потанцевать?

Чика? Фу!

— Нет, спасибо. Я отдыхаю.

— Как насчет того, чтобы отдохнуть со мной? Ты самая симпатичная азиаточка, которую я здесь встречал.

Двухсотфунтовая туша придавливает меня к стойке бара. От парня разит алкоголем и потом. Я пытаюсь отпихнуть его, но это все равно что пытаться сдвинуть кирпичную стену.

— Мне… (усилие) и так… (еще усилие) неплохо…

— Извини, старик, — Рик хладнокровно отталкивает незнакомца, — она со мной.

Спокойствие. Мне хочется посильнее пнуть этого недоумка. Но вместо этого я беру Рика под руку и кротко улыбаюсь.

— Эй, парень, я тебя не заметил. Виноват.

Несостоявшийся ухажер чуть не кланяется в ноги, извиняясь перед Риком — а Рик что, подрос на несколько дюймов?

— Прости, — говорит мне чудо-мальчик, когда парень уходит. — Я не собирался тебя спасать, но ведь этот чудик тебя не прельстил, правда?

— Нет, ты все правильно понял. Спасибо. — Я заставляю себя выпустить его руку. — До чего противны его извинения. Будто я твоя собственность.

Рик морщится:

— Я знаю таких, как он.

Любителей азиаточек.

— Может, он вовсе не такой, — говорю я. Но с подобным, бьюсь об заклад, сталкивались большинство американок азиатского происхождения. В прошлом году, сидя с Меган за кофе, я объясняла ей, что это совсем не лестно для нас, поскольку основано на стереотипах, не имеющих отношения к нашей сущности, и напоминает мне, что со стороны я выгляжу по-азиатски, независимо от того, какой ощущаю себя в душе.

Я корчу гримасу:

— Вроде бы знаешь, что подобные типы существуют, но все равно бесишься, сталкиваясь с ними в жизни.

Я тянусь за своим стаканом, но Рик ловит меня за Руку:

— Эй, можно тебя попросить?

Ладонь у него шершавая. Она так близко, что я улавливаю свежий запах травы, словно навек впитавшийся в кожу Рика на футбольном поле. Внезапно я ловлю себя на том, что не могу смотреть ему в глаза.

— Что?

— Если хочешь проверить кого-то, перед тем как завязать отношения, спроси меня. Я скажу, все ли с ним в порядке.

— А откуда такой интерес к моей личной жизни? — неестественно высоким голосом осведомляюсь я.

Я все еще не в силах встретиться с ним взглядом. Но, прежде чем Рик успевает ответить, наше внимание привлекают громкие крики с танцпола, и он отпускает мою руку. Танцующая парочка, которую Ксавье бесцеремонно отшвырнул в сторону, громко возмущается. Ксавье налетает на меня, его мокрая от пота рубашка проходится по моей руке. Когда его взгляд встречается с моим, в нем бурлит ярость.

— Смотри, куда прешь, чувак, — отрезает Рик, поддерживая меня под локоть, чтобы я не упала.

Затем на спину Ксавье прыгает Софи, подол ее оранжевого платья развевается позади нее, как хвост кометы.

— Я не то имела в виду!

Она мертвой хваткой вцепляется в Ксавье, а он пытается стряхнуть ее с себя. Весь клуб поворачивает головы в нашу сторону.

— Ксавье, прости, пожалуйста! Я знаю, что полезла не в свое дело.

— Софи! — Я хватаю подругу за руку. Что за фигня? Я ни разу не видела этих двоих в таком состоянии. — Софи, прошу тебя, успокойся.

Ксавье наконец-то удается стряхнуть девушку со спины. Когда она снова вцепляется в него, Рик хватает ее за талию и оттаскивает, а Ксавье исчезает в толпе обнимающихся тел.

— Софи, я же говорил, он этого не стоит.

— О, видно, ты главный спец в этих делах? — Она отталкивает двоюродного брата, попутно сбрасывая на пол его мобильник, и уносится в погоню за Ксавье.

Поднимая упавший телефон и возвращая его владельцу, я хладнокровно рассуждаю. Колкий намек на Дженну не прошел мимо моих ушей, но у меня не хватает смелости расспросить Рика. Что касается приглашения к тетушке Клэр: захочет ли Ксавье теперь поехать? Неужели планы Софи рухнули прежде, чем оторвались от земли?

Рик проводит рукой по лицу:

— Ненавижу, когда она так себя ведет.

— Как — так?

— Софи ни черта не смыслит в людях. У нее было четыре парня, и ни один ее не заслуживал.

Рик очень заботливый, Софи повезло, что у нее такой кузен. Но, похоже, он предвзято относится к своему соседу по комнате.

— Софи как будто счастлива с Ксавье.

— Боже упаси от такого придурка.

Рик мрачно осматривает свой телефон: экран потрескался и потемнел.

— Меня ты предупреждал, чтобы я держалась от него подальше, — а Софи разве нет?

Во взгляде Рика что-то меняется. Всей правды я от него не узнаю. Он кладет мобильник в карман.

— Я не сразу узнал, что между ними что-то завязалось. А потом было уже слишком поздно. Но Софи бы меня не послушала.

— А я?

Он качает головой:

— Просто присматривай за ней, ладно? Я рад, что ты ее соседка. — Рик осушает свой стакан и грызет лед. — Мое недавнее предложение остается в силе. Если захочешь встречаться с кем-то на «Корабле любви», я проверю.

Я открываю рот, чтобы обвинить Рика в том, что он сменил тему, но чудо-мальчик продолжает:

— Софи меня не слушает, но для младшей сестры я сделаю то же самое.

Для младшей сестры.

Я наклоняюсь к нему, прижавшись плечом к его руке. Младшая сестра ближе, чем друг, но мне указали на мое место. Я обнаруживаю, что между нами пропасть. Рик великодушно раскрыл объятия соседке своей родственницы, принимая ее в семью.

Я подаю ему руку:

— Обещаю посоветоваться с тобой, гэгэ^[63].

— Для своих бесплатно, — нараспев произносит Рик.

Мы пожимаем друг другу руки, скрепляя наши новые отношения.

Глава 16

К северу от Тайбэя бушует тайфун, насылая на город ливни. В четверг вечером, когда я возвращаюсь в общежитие, порыв шквального ветра толкает меня в двери вестибюля, подхватывая пакет с бумажными фонариками, которые я взяла для выходных у Софи. Мы уезжаем завтра днем. Софи почему-то умалчивает, как обстоит дело с Ксавье, но разговоры о предстоящей поездке по-прежнему не стихают.

В вестибюле полно ребят, играющих в го и мац-зян. Лицо Мэйхуа светится, когда она ставит на ноутбуке Дэвида заводную поп-песню тайваньских аборигенов с целью привлечь как можно больше внимания к своей музыкальной коллекции.

— «Али шань дэ гунян»^[64], — произносит она по-китайски название песни, жестикулируя тонкими руками.

— Неплохо, — говорит Дэвид. — Совсем неплохо.

Пока я стряхиваю с волос капли дождя, вслед за мной в вестибюль вкатывает велосипед тщедушный курьер в оранжевом светоотражающем жилете, поправляя под мышкой коричневый бумажный пакет.

— Сяоцзе, во чжао У Куаньмин^[65].

— Я ему передам.

Я забираю невесомый пакет. Лицевая и оборотная стороны украшены наклейками с забавными кроликами, между ними каллиграфическим почерком на английском и китайском языках выведены фамилия и адрес Рика, а также имя отправителя: Дженна Чу.

Посылка выскальзывает у меня из рук. Я на лету хватаю ее за бечевку, прежде чем она упадет на пол. И взорвется. Обхватив пакет руками, я бегу в столовую. Чудо-мальчик будет в восторге.

За столиком у окна пируют Рик, Марк, Спенсер и Софи (без Ксавье). Из составленных башней цилиндрических бамбуковых коробов с излюбленным всеми лакомством сяолунбао^[66] поднимается пар. Если Софи и расстроена, то ничем не выдает этого: она заставляет всех фыркать от смеха в свои чашки с чаем, рассказывая уморительную историю мести, устроенной ею бывшему, который имел глупость ее бросить. Я незаметно запихиваю ей под сиденье пакет с бумажными фонариками.

— Рик, это тебе. — Я опускаю посылку ему на колени, точно пятисотфунтовую гирю, после чего сажусь рядом со Спенсером и наливаю себе чашку красного улуна.

Рик переводит взгляд с пакета на меня:

— О… классно.

Похоже, он доволен, хотя не так сильно, как я ожидала, — пожалуй, пора уже перестать без конца анализировать его поведение.

Я кладу себе на тарелку порцию морского окуня на пару, не давая воли любопытному взгляду, пока Рик рвет коричневую бумагу. Может быть, я увлекаюсь только недоступными парнями, чтобы не подвергать себя опасности. Может быть, так вышло и с Риком, вот почему я все время мысленно возвращаюсь к тому моменту в баре, когда взяла его за руку.