— Ну что, Ленчик, у нас с тобой есть ровно полчаса чтобы разложиться, организоваться, — заявил Сивый. — В десять минут пятого народ с завода выходить начнёт.
Ленка внушительно кивнула.
— Все успеем. На этот счёт даже не переживай! Я все продумала.
Начали раскладываться.
Борис Дмитриевич матюкаясь в губу и шипя через стиснутые зубы, снял раскладушку с телеги, едва не уронив. Разложил, накрыл поверху шторой. Машка вытащила список, тот самый, который составила накануне вместо убогого помятого листка Бориса Дмитриевича. Начали сверяться. Сивый вытащил первую книгу, положил на раскладушку, ну и потянулся за второй, когда бывшая однокурсница его остановила.
— Не, давай по другому делать будем? — предложила она.
— А что тебе не нравится? — удивился Борис Дмитриевич.
— Я же сказала, что все продумала заранее. Смотри сюда!
Она достала три стопочки аккуратно нарезанных бумажных квадратиков, с нумерацией от одного. Борис Дмитриевич задумку понял не сразу, поэтому уточнил. Он всегда когда непонятно предпочитал задавать вопросы. Стыдно не не знать, стыдно не спросить. Жизнь научила не стесняться. Стеснительные они как обиженные из известной поговорки.
— Это что у тебя такое?
— Хочу, чтобы выдача прошла без сучка и задоринки. Вот сюда смотри.
Ленка сунула Сивому список в лицо. Тыкнула пальцем в столбец с фамилиями, теперь возле каждой фамилии значилась цифра.
— Леонов Сергей., — пояснила она. — Одиссея капитана Блада и Хроники заказаны. Первый номер у нас идёт.
Она аккуратно положила листок с номером «1» на пухленькую книгу Рафаэля Сабатини издания «Правды» 1984 года. Это книженция у Тамары Семёновны в домашней библиотеки имелась. Оттуда и попала на раскладушку со вложенным внутрь саммари.
— Подойдёт Сергей Леонов, попросит Рафаэля Сабатини, а нам уже искать не надо ничего — номер 1 есть, заранее подготовлен и мы по нему выдавать будем. Ну и названия тоже все расставлены по алфавиту. Для удобства.
— Молодец, — похвалил бывшую однокурсницу Сивый. — Другие стопки тебе зачем?
— Ну как зачем, мы когда очередные предзаказы принимать будем, то сразу номер заказа будем присваивать. И человеку вот такой листок отдавать. Один покупателю, а второй продавцу. Отчётность это.
Семейка просияла, видя, что ее задумка Сивому пришлась по душе.
— Моему папе наш сосед по гаражу рассказал, что тебе в аренду гараж сдал под книжный склад. Значит у нас будет много заказов, Борь. Угадала?
«Язык походу как помело у этого соседа, ещё договор не подписан, а треплется уже», — приметил Борис Дмитриевич. — «Надо с этим товарищем осторожнее быть».
— А если умник какой таких листков себе настрогает? Как мы потом с тобой разбираться будем от какой жопы яйца растут? Подделать много ума не надо.
— Борь, фу так некрасиво выражаться, тебе не идёт... — Ленка показала Борису Дмитриевичу обратную сторону своего пронумерованного листка, где была поставлена ее подпись — Ну так я для чего роспись свою на обратной стороне поставила, ну ты даёшь! Я что по твоему совсем круглая идиотка? Подпись мою никто не подделает, я сразу узнаю.
«Это тебе так кажется, дорогуша, что не подделают», — про себя усмехнулся Борис Дмитриевич, припоминая сколько раз на своём веку встречал липовые подписи, да и сам таким грешил.
Но вслух Сивый сказал другое, решил бывшую однокурсницу немного подколоть.
— Фу так выражаться, Ленка, тебе это не идёт...
— Вообще то это литературное слово! Роман «Идиот» тебе ни о чем не говорит? — возразила она.
Оба тут же заржали.
По итогу идея Ленки пришлась по вкусу и дальше они раскладывали книги последовательно по позициям из списка, согласно ранее присвоенным порядковым номерам. Сивый укладывал книги рядами по двадцать штучек в каждый, сверху клал листок с номером. Действительно, практично и удобно получается. Можно было и самому догадаться, ничего ведь сложного нет. Когда оборот у саммари вырастет, на что он безусловно делал ставку после звонка в типографию, потребуется счёт. И Ленка со своими правильно заточенными мозгами с этим наверняка справится.
«Складом будет заведовать».
Когда управились с раскладкой, бывшая однокурсница показала Борису Дмитриевичу ещё одну табличку — новую, куда следовало записывать будущие предзаказы. Ну и подтвердила мысли Сивого о том, что проблем со счетом не будет никаких.
— Чтобы я без тебя делал, — в очередной раз похвалил девчонку Сивый, что той только нравилось.
— Что что, голову бы себе все время ломал.
Ну а следом Боря решил поинтересоваться о литературном кружке, мысли о котором не покидали его с момента разговора с Бондарихой. Семейка наверняка бывала на подобных мероприятиях и не раз.
— Слушай, а ты ходишь в кружок? Куда Бондарь ходит в смысле. Литературный.
Ленка вылупилась на Бориса Дмитриевича изумлённо и глазками захлопала быстро.
— Тю, сколько раз вместе на кружок ходили и ты такое спрашиваешь. Ты что забыл?
Для того чтобы что-то забыть — это надо знать, а Сивый был совершенно без понятия где шлялось это новое тельце Зяблика до попадания. Однако расстраивать Ленку Борис Дмитриевич не собирался ни в коем случаю.
— Забыть не забыл, конечно, уж встречи с тобой я хорошо помню, — он улыбнулся, чтобы бывшая однокурсница расслабилась и попытался выкрутиться. — Просто никак не смекну, чем мы сегодня там будем заниматься? На этом кружке.
— Точно у тебя что-то с памятью, Борь! Ты же сам на прошлой встрече предлагал заняться анализом стихов позднего Блока!
Ленка показала тот самый томик со стихами, читая который заснула прямо на лавочке.
— Имя Пушкинского Дома
В Академии наук!
Звук понятный и знакомый,
Не пустой для сердца звук!
Зачитала с выражением отрывок из стихотворения наизусть.
— Последний стих Александра Александровича, написанный уже во время его тяжёлой болезни. Я его выбрала. Остальные что взяли не знаю, самой интересно.
— Ну предлагал Блока... да, — согласился Сивый. — Просто к своему стыду не подготовился как-то к будущей встрече. А что если у нас будет с тобой один стих на двоих? Может расскажешь перед началом кружка о своих соображениях по тексту?
— Конечно расскажу, — незамедлительно согласилась Семейка. — Сразу после наших дел пообщаемся, да? А куда мы потом пойдём?
Боря было хотел предложить заглянуть в «Волну», но почти сразу передумал. Дорого там, чтобы вот так Ленку водить. Обойдётся, незачем ее без повода баловать. Так чисто, по парку погулять, мороженое поесть из киоска — самое то. Ну и свои мысли на этот счёт Сивый бывшей однокурснице озвучил.
— Круто! — тут же согласилась Семейка. — Мороженко так сразу захотелось. Я согласна, пойдём. Хотя конечно странно, что у нас один стих на двоих будет...
— А много народу там?
— В парке? — все мысли Семейки уже там были.
— Ну в смысле на Блока придёт, я про литературный кружок? — уточнил Борис Дмитриевич. — Как думаешь?
— Ну человек пять, как обычно. Или ты думаешь как звездой стал все девки за тобой таскаться станут? — Ленка упёрла руки в боки и строго посмотрела на своего собеседника.
— Ничего я не думаю, просто инте...
— А с кем пойдёшь? — перебила Ленка.
— Я с Бондарихой договаривался днём, наверное зайду за ней и вместе уже придём.
-С Машкой что ли? Хочешь опять получить от ее ухажера, Шулько? — с обидой спросила бывшая однокурсница, которая видимо полагала, что Сивый стихом интересуется не просто так.
Борис Дмитриевич выдохнул тяжело. Понятно, ревнует малолетка, с такими темпами гляди и Машке волосы повыдирает, да глаза расцарапает на литературном кружке, а это не годиться никуда. Успокоить бы Семейку по хорошему, мудро себя повести и от Машки Бондарь прямо сейчас откреститься. Сказать к примеру, что кроме Ленки Сивому никто не нужен, и он с ней вместе время проведёт, может до самого кружка даже. Ну а потом что там надо — за партой посидеть? Посидит значит, вообще без проблем. Однако больно обидные слова Ленка про него говорит. Зяблик его сломает?
