Урсула засмеялась, представляя себе перепуганное лицо конюха. Она собиралась спросить о Берте, но Ауэрхан прервал ее:

– Вот мы и на месте.

– Как?!

Девушка не могла поверить, что они уже прибыли. Она-то была уверена, что дорога до Фрайбурга отнимет целый день, а то и несколько. Но путники и впрямь подъезжали к городу. Миновали мост через реку, и перед Урсулой выросли величественные, облицованные камнем ворота с часами и небольшим куполом над треугольной крышей. Стрелка еще не добралась до полудня. В обе стороны от ворот тянулась каменная зубчатая стена, на которой, точно стражи, расселись галки. Урсула еще никогда не была в таком большом городе, намного более пышном, чем ее родной Оффенбург.

– Какие огромные ворота! – восхитилась она.

Ауэрхан кивнул.

– С ними связана смешная легенда, – заметил он. – Одному торговцу солью так полюбился Фрайбург, что он пожелал купить его и для этого привез бочки, набитые, как ему казалось, деньгами. Вот только его жене в хозяйстве город совсем не требовался, поэтому она тайно подменила деньги на песок и камни. Конечно, торговца подняли на смех.

– Вот чудак! – Урсула тоже расхохоталась. – Да разве ж можно купить целый город?

– Строго говоря, да. Несколько сот лет назад граждане Фрайбурга выкупили свою свободу у графов, которые прежде владели городом, и передали власть Габсбургам.

– И сколько стоил город?

– Двадцать тысяч марок серебром.

Ауэрхан не скрывал, что вопрос ему понравился. Похоже, он вообще любил все, что касалось цифр.

Оставив позади одни ворота, их карета проехала вторые, за которыми горел огороженный решетками огромный костер, к которому подходили погреться все желающие. От пламени снег вокруг растаял, обнажая черные островки земли. А впереди уже вырастал прямо из сердца города похожий на древо собор. Его острый резной шпиль, точно веретено, прял кудель облаков. Урсула никогда еще не видела столь могущественной красоты. Колокольный звон сотряс прозрачный воздух. После него ее голос казался слабым шелестом.

Ауэрхан выглядел довольным, точно это он возвел все эти чудеса с одной лишь целью – удивить ими Урсулу. Оставив сани и лошадку на попечение слуг в трактире «У красного медведя», они направились к Зальцштрассе, где выстроились в ряд лавки под коваными вывесками. Первым делом навестили торговца тканями, где Урсула вознамерилась показать себя рачительной и аккуратной служанкой, которая лишнего не возьмет. Она точно назвала, сколько локтей сукна и шерсти им требуется, сколько деревянных пуговиц и шнурков, чтобы хватило на несколько юбок и чулок. Ауэрхан наблюдал с покровительственным видом, но едва торговец принялся считать стоимость всего добра, как управляющий остановил его мягким уверенным жестом. Потом он полез за пазуху, извлек на свет плотно набитый кошель и бросил его на прилавок.

– Принесите нам вашей лучшей парчи, бархата и шелка, а еще льна, муара и кружев. Не забудьте также об атласных лентах и золотых нитях для вышивки. Воспитанница моего господина не станет одеваться, как побирушка.

Растерянный торговец принялся извлекать из шкафов рулоны. Один за другим они ложились перед покупателями, точно шкуры невиданных сказочных зверей. Но Ауэрхан только кривился и все отвергал: этот цвет тоскливый, а тот кричащий, здесь ткань слишком толста, а там тонка, из парчи впору шить только куртки для крестьян, а узор на шелке до того старомодный, что даже его бабушка не стала бы такое носить. Все это продолжалось так долго, что Урсула не на шутку утомилась. В конце концов двое ударили по рукам, подозрительно довольные друг другом. Деньги перекочевали торговцу, а сложенные отрезы Ауэрхан велел доставить в трактир.

После этого они пошли на рынок прикупить, что велела Берта. Там спутник Урсулы проявил не меньшую разборчивость в выборе редьки и морковки. Каждый овощ, попавший к нему в руки, как-то разом увядал, пристыженный своим несовершенством, зато Ауэрхан так и сиял. Торговки охотно снижали цены, лишь бы въедливый покупатель перестал ругать их товар. Затем заглянули в оружейную лавку, где Ауэрхан отыскал в подарок Агате небольшой аккуратный ножичек на перевязи. Урсула видела подобные у знатных дам. Удивительно, что на этот раз управляющий не торговался.

Спустя несколько часов, нагруженные разными товарами, они вернулись в трактир «У красного медведя». В обеденный час народу набилось битком. Подавальщицы разносили пиво и жаркое из кабана. Хозяин встретил Ауэрхана с почтением и без панибратства, осведомился о здоровье господина Вагнера и о том, как поживает Берта. Усадив гостей за стол у камина, он лично принес им еды и налил из кувшина свежего неразбавленного пива. Ауэрхан принимал внимание трактирщика как должное, держась без заносчивости, но все же немного свысока.

– Вы часто здесь бываете? – спросила Урсула, едва они остались вдвоем. От жары после мороза она слегка разомлела. Во всей этой суете девушка не успела понять, когда проголодалась. Только сев за стол и схватившись за хлеб, она ощутила пустоту в животе.

Ауэрхан извлек из-за пазухи чехол, из которого достал ложку.

– Нечасто. Фрайбург – не мое любимое место.

– А какое любимое?

Он ответил не задумываясь:

– Штауфен. Там мы познакомились с господином Вагнером, а потому я не могу не испытывать теплоты к этому городу.

– Вы давно в услужении у господина? Берта упоминала, что вы в этом доме незаменимы. Заверяла меня, будто вы едины в трех лицах: и управляющий, и камердинер…

– А третье?

– Она не закончила.

– Так закончите за нее.

Его властный голос лишал ее последних остатков самообладания, но Урсула все равно подумала, прежде чем ответить:

– Друг.

Внезапно он расхохотался. На них оглянулись мужчины за соседним столом, но тут же сделали вид, что заняты своими делами.

– Вы воистину нежное дитя, Урсула. Послушайте-ка, что я вам скажу. – Ауэрхан придвинулся ближе, положив локти на стол. Девушка заставила себя сидеть на месте и не отстраняться. – Я состою на службе у Кристофа Вагнера с тех пор, как ему исполнилось двадцать пять лет. За эти годы я успел хорошо его изучить, в том числе познакомиться с неприглядными сторонами его характера, кои, вероятно, стоило скрывать чуть лучше. И все же в господине Вагнере вы найдете неожиданные благородство и щедрость. Слугам в его доме позволено многое, гораздо больше, чем у любого другого хозяина. Я догадываюсь, о чем тревожилась ваша матушка, отправляя вас, наивное создание, под крышу такого человека. Но даю слово: ни он сам, ни кто-либо другой из тех, кто прислуживает ему, не посмеет сделать ничего непристойного без вашего на то согласия.

Урсула опустила глаза, но все равно чувствовала на коже тяжелый взгляд Ауэрхана. Его рука потянулась к дожидавшейся рядом корзине с утренними покупками и достала оттуда отрез великолепного шелка. Еще в лавке девушка втайне любовалась тем, как солнце скользит по изумрудным узорам на ткани. Сейчас Ауэрхан положил материю поверх ее манжеты, и Урсула на мгновение представила себе, каково оказаться в объятиях мягких рукавов. Ей так захотелось почувствовать это, что все тело зачесалось от желания.

– Возьмите этот отрез в подарок. – Стоило Ауэрхану произнести эти слова, как она поняла, что не сумеет отказаться, даже если соберет всю свою волю в кулак. – Но со временем вы получите гораздо больше, Урсула. За несколько лет наберете столько приданого, что сможете сами выбрать достойного мужа. Никто из живущих в доме господина Вагнера вас не обидит. Мы приглядим за вами. Есть только три правила…

«Вот оно, – поняла Урсула, – дурное предчувствие меня не обмануло».

Ауэрхан откинулся на спинку стула.

– Первое: верность – вот главная добродетель. Дом – единое целое, а Кристоф Вагнер – его сердце, поэтому мы все действуем в его интересах. Второе: что бы ни произошло в стенах усадьбы, это остается там и только там, если я или Кристоф Вагнер не велели иного. Третье: любой из слуг может покинуть дом, когда захочет, но в этом случае лишается всех привилегий, что получил ранее. Чтобы сохранить их, вы должны дождаться конца срока службы.