Ей уже исполнилось семьдесят лет, однако вряд ли кто-то, не зная наверняка, смог бы поверить в это. Герцогиня сохранила величественную осанку молодой женщины – той самой, о которой слагали стихи и пели песни. Темно-синее, почти черное блио под плащом подчеркивало ее стройность. Прозрачная легкая накидка, прикрывающая лицо, не позволяла увидеть на нем морщины, и только руки, эти вечные предательницы, намекали на ее почтенный возраст.

- Ваша милость! – крикнул Анри из-за плеча солдата, который оказался в затруднительном положении, поскольку видел, что перед ним человек благородного происхождения.

Герцогиня жестом отстранила солдата.

- Ваше лицо мне кажется знакомым, - сказала она, обращаясь к Анри. – Кто вы и что вам нужно?

- Я Анри де Дюньер, рыцарь короля, ваша милость. И я хотел бы…

- Сын Рене де Дюньера и леди Сибил Бисет! – прервала его Алиенора. – Вы похожи на своих родителей, очень похожи, мой мальчик. Я рада вас видеть! Вы – рыцарь! Как бежит время… Вы отправляетесь с нами в Нормандию?

- Да. Я…

- Почему я не заметила вас в Уинчестере? – герцогиня не давала ему вставить ни одного лишнего слова. - Или вы присоединились к нам уже здесь?

- Отец был на коронации, а потом отправился за мной в Грейсток. И мы пробыли в Уинчестере всего несколько дней. Король посвятил меня в рыцари.

- Как печально, - с огорчением вздохнула она. – Нет, это прекрасно, что вы стали рыцарем, но жаль, что я не увидела вашего отца. Я была нездорова, и даже за коронацией Ричарда наблюдала из часовни. Если б я знала, что Рене в Уинчестере, была бы рада снова с ним встретиться. Но вы хотели о чем-то меня спросить? Или попросить? Не так ли?

- Да, ваша милость. Я…

- Нет-нет, мой дорогой. Мы не станем разговаривать здесь. Вы знаете, где меня найти? Приходите туда через час. Я буду вас ждать.

Она слегка наклонила голову, да что там, едва заметно приопустила подбородок, и направилась к крытым носилкам, которые держали четверо слуг.

Глядя им вслед, Анри снова никак не мог поверить в происходящее. На самом деле он даже еще не приступил к своей просьбе, но почему-то был почти уверен: герцогиня ему не откажет. Неужели она действительно была неравнодушна к его отцу? Поговаривали, что двадцать с лишним лет назад Алиенора удалилась с Ричардом в Аквитанию, будучи обиженной на своего супруга за его постоянные измены. Именно тогда Рене де Дюньер и появился при аквитанском дворе. Но если герцогиня испытывала к нему какие-то чувства, разве стала бы она устраивать брак Беннета, чтобы родители Анри могли пожениться?

Тайны, тайны…

Он с досадой покачал головой, словно хотел избавиться от этих мыслей. К чему думать о тайнах прошлого, если их с избытком в настоящем. Неужели он не ошибся, и браслеты-драконы превращают сердце Мэрион в кусок льда? Он хотел проверить это, и провидение услышало его. Даже не пришлось прибегать к краже. Или все-таки придется – чтобы Мэрион осталась такой, какой он увидел ее утром?

Час тянулся томительно медленно, но когда Анри подошел к дому герцогини и назвал себя, солдаты беспрекословно пропустили его в большую светлую комнату с несколькими окнами. Алиенора сидела на широкой скамье в окружении придворных дам.

- Ну вот и вы, Анри де Дюньер, - улыбнулась она и жестом отправила дам в другой конец зала. – Присаживайтесь. И расскажите, как поживает ваш отец. Я слышала, что он оставил службу при короле. Чем он намерен заниматься?

Анри начал рассказывать, втайне досадуя, что должен говорить совсем не о том, что его волнует. Да и много ли он мог поведать об отце, которого увидел впервые меньше месяца назад?

- Ну а вы? Намерены оставаться при короле? – спросила герцогиня, слегка разочарованная краткостью его рассказа. – Или покинете службу, как только женитесь?

- Не могу утверждать наверняка, - осторожно ответил Анри. – Война смеется над намерениями.

- Вы правы, юноша. Но чем я могу вам помочь? Вы ведь ждали меня у часовни вовсе не для того, чтобы побеседовать с пожилой дамой?

- Ваша милость, - от волнения голос Анри дрогнул, - я хотел попросить вас за леди Мэрион Беннет.

- Леди Мэрион Беннет? – усмехнулась герцогиня. – Вы влюблены в нее? Ах да, кто же не влюблен в мейд Мэрион? Красотой она пошла в мать, а вот вздорным нравом превзошла отца. Не разочаровывайте меня, не говорите, что хотели бы на ней жениться.

- Я ей не интересен, ваша милость, - вздохнул Анри. – А женюсь только на той, кто будет любить меня. Или не женюсь вообще. Отец хочет выдать леди Мэрион за шерифа Хэмпшира. Нового шерифа.

- И что же?

- Может быть, вы смогли бы сделать ее своей придворной дамой? Тогда бы она отправилась с вами в Нормандию и избежала этого брака.

Герцогиня засмеялась, и смех ее точно никак не мог принадлежать молодой женщине.

- Ах, Анри, вы все-таки влюблены в нее и на что-то надеетесь? Признайтесь, и, возможно, я сделаю это для вас. Ради вашего отца. И для того, чтобы досадить Беннету.

- Да, ваша милость, - краснея, кивнул он.

- Мне вас жаль. Но все же я постараюсь вам помочь. Сегодня же поговорю с королем. Если это все, давайте закончим нашу встречу.

Анри встал и низко поклонился.

- Примите мою искреннюю благодарность, ваша милость!

Он повернулся, чтобы пойти к выходу, но герцогиня его остановила.

- Я хочу вам сказать вот что, Анри. Возможно, до вас долетали какие-то давние слухи о вашем отце. И обо мне. Это неправда. Я всегда относилась к Рене как к сыну. Тем более мы с вами в родстве, хоть и очень дальнем. Однажды он стал причиной моей ссоры с Ричардом, когда я приняла сторону Рене в его стычке с Беннетом. Которого я не выносила и не выношу. Но Ричард никогда не мог отказать мне.

- Я бы ни за что не подумал, ваша милость…

- Эта вражда между Рене и Беннетом становилась все сильнее. А Ричарда в Аквитании прозвали Oc-e-No, «Да и Нет». Он вел себя согласно этому прозвищу. Защищал своего любимца, но и мне не решался перечить. Когда заметил, что Рене влюблен в леди Сибил, предложил Беннету жениться на ней. Но я этому помешала, а позже заставила того взять в жены леди Адалин. И это я посоветовала Ричарду отправить Рене в Иерусалим к королю Амори. Мне не хотелось, чтобы он и Сибил пострадали. Ведь в Англии нас считали мятежниками, и я не один год провела в заточении. Но мне и в голову не могло прийти, что кто-то донесет на вашу мать. И все же я чувствую свою вину, Анри. И поэтому считаю своим долгом помочь вам. Хотя дочь Беннета мне приятна лишь немногим более отца. Можете ее успокоить.

Обратно в замок Анри летел, как на крыльях. Ему хотелось поскорее найти Мэрион и обрадовать ее. Вот только где искать ее?

Впрочем, этого не понадобилось. Похоже, она ждала его, прогуливаясь неподалеку от главных ворот. Роза – но, как и утром, не Ледяная. Ее щеки пылали лихорадочным румянцем, глаза взволнованно блестели, губы подрагивали.

Анри едва заметно кивнул, и Мэрион улыбнулась – радостно, но недоверчиво. И показала глазами в сторону дальнего угла, где росло дерево, за которым они прятались утром.

- Герцогиня согласилась? – нетерпеливо спросила Мэрион, когда Анри, чуть помедлив, последовал туда за ней.

- Да. Сказала, что сегодня поговорит с королем. А он не может ей отказать. А ваш отец не сможет отказать королю.

- Боже милостивый! – она прижала руки к груди. – Вы спасли меня, де Даньер. Снова. Я должна поблагодарить вас. За все.

Мэрион привстала на цыпочки и легко коснулась его губ своими. И исчезла – так быстро, как будто ее и не было.

Анри, стоял, прижав руку к губам, и его сердце бешено колотилось. Почему-то вспомнился рассказ отца о том, как он пришел на кладбище, и его губ коснулись лепестки розы, росшей на могиле матери. И сердце сжало недоброе предчувствие.

- Де Дюньер, вас поцеловала Ледяная роза?! Что же вы сделали для нее на этот раз?

Вздрогнув, Анри обернулся.

15.

Хьюго стоял, заложив руки за спину и покачиваясь с пятки на носок, так что подошвы щегольских сапог-пигашей сгибались едва ли не пополам. Лицо его было мрачным, но – вопреки опасению Анри – не враждебным.