- И вкладчики толпой побежали забирать бабки? – фыркнул Андрей.

- А то! Примитивная психология. Даже если ты сегодня на все сто уверен в своем банке, то завтра, ломая ноги, побежишь за деньгами – только потому, что два твоих соседа пошли туда неторопливым шагом. И даже если люди сообразят, что листовки фальшивые, все равно деньги заберут – на всякий бякий случай.

- Так листовки были фальшивые? - дошло до Андрея.

- Ну ты даешь! – восхитился Кречетов. – Знаешь, не обижайся, но ты вполне можешь обогатиться, если будешь продавать свою мочу. Вместо тормозной жидкости. Так вот, я сегодня консультировался с коллегами-экономистами, они давно этим банчишком интересуются. Уже одного такого слива может быть достаточно, чтобы утопить небольшой банк, который капитально зависит от вкладов физических и юридических лиц. Запустили «уточку», и вот уже у дверей разъяренная очередь вкладчиков с плакатами «Верните наши деньги». Старший Полесов выступил по ящику с опровержением, не видел?

- Нет.

- Слушай дальше. Конкуренты уже лет десять так не поступают. Раньше, в начале 90-х – да, бывало. Разорить, а потом присоединить к себе или купить по заниженной цене. Но банковское дело - такая вещь, что требует между партнерами взаимной вежливости.

- Это я знаю, - кивнул Андрей, - моя бывшая тоже в банке работает, в Москве. Она говорила, что такие фокусы могут здорово аукнуться. Инициатива трахает инициатора.

- Точно. Изнутри банк обычно банкротят, если имеется невозврат каких-нибудь крупных кредитов. Но с этим у них все в порядке. В политику никто из руководства тоже не лезет. Остается последний вариант. Физику помнишь? Про конвекцию?

- Ну…

- Это когда нагретые массы вещества становятся легче и поднимаются вверх, а более холодные и тяжелые опускаются вниз. Вот такие жадные и горячие пассионарии совершают революции.

- И ты думаешь, это Умывако?

- Очень даже вероятно. Он своих амбиций, говорят, не скрывает. К тому же Полесова-младшего ненавидит лютой ненавистью. Там и личное что-то есть.

- Инна?

- Не знаю, - недовольно скривился Кречетов. – Инна твоя еще… Надо поработать в этом направлении. Я тебе говорю, там много всего, вплоть до крутой уголовщины. В ходе разорительной кампании в банковскую сеть запустили вирус. Скорее всего сделал это бывший сотрудник, программист. Сотрудника потом нашли мертвым. Якобы самоубийство, но очень уж топорно обстряпанное. Завтра я встречаюсь с капитаном, который это дело ведет, и с начальником службы безопасности банка. Сдается мне, тут такой клубок намотан… И Инна твоя не зря с Умывакой этой встречалась, попомни мое слово.

56

Денис злился на себя страшно. То же мне, Санта-Клаус. Рассиропился, пожалел… бульдога Гошу. Ах, ах, она была такая плохая, и теперь ей так стыдно! Надо было сразу, как только девка сказала «не поеду», сделать ручкой и удалиться на второй космической скорости. Баба с возу… потехе час. Хотя это тут явно не к месту. С такой тешиться он не стал бы даже за очень большие деньги. И вообще не стал бы.

Теперь вот жди еще до завтра, что там мадам соизволит. А так позвонил бы Инке: твоя сестрица ехать в Питер не желает, насильно не повезу. И все дела. На самолет и домой. Хоть бы отказалась завтра. Он представил, сколько мороки предстоит, если Марина все-таки согласится, и даже застонал тихонько. Брать на свое имя два билета, желательно в СВ, договариваться с проводником, а потом еще и ехать с ней в одном купе двое суток. Мрак!

Инне он раньше времени звонить не стал и решил, что, если сама позвонит, разговаривать с ней не будет. Позвонил отцу, предупредил, что, возможно, задержится еще на день.

- Хоть на неделю, - мрачно усмехнулся Николай Андреевич. – Твое отсутствие или присутствие роли не играют.

- Даже так? – неприятно поразился Денис.

- Да уж вот так. Все очень плохо, Денис. Хуже не придумаешь. Правда, Петя кое-что предложил, но не знаю, не знаю… Как говорится, поздно пить боржоми, если почки отвалились.

- Умывако? – в лоб спросил Денис.

- А кому еще? Не Глеб же, он на такое не пойдет, а больше некому. Кстати, Глеб, вообще-то, держит нейтралитет, но Петр хочет его на нашу сторону перетащить. Есть у него к Терентию подходы. Если получится, тогда посмотрим. Нет – пиши пропало.

- Пап, наших с тобой акций хватит, чтобы другой банк организовать.

- Не все так просто… Ладно, Денис, у меня деньги на телефоне кончаются. Приедешь – поговорим.

Голос отца был таким тусклым и слабым, что Денис испугался.

- Как ты себя хоть чувствуешь? – спросил он, пока отец не отключился.

- Хоть… терпимо. Пока!

Денис бросил телефон на кровать. Сидеть в номере было невмоготу. В ресторан пойти или по набережной прошвырнуться? Может, клюшку какую-нибудь снять на ночь? От этой мысли его передернуло, хотя раньше он непременно так и сделал бы. Курорт ведь!

Что, стал примерным семьянином, ехидно спросил он сам себя. Яночка бы порадовалась.

Просто тошно от всего, вот и все!

А пойду-ка я на концерт схожу, вдруг пришло в голову. Почему бы и нет? Кто там сегодня в «Фестивальном»? А впрочем, не все ли равно?

Он успел к началу, купил дорогущий билет в первый ряд (дешевых не оказалось, хотя треть зала была пустой) и целый час мужественно выслушивал шутки сборной команды юмористов, казавшиеся тупыми до отвращения. Люди, визжащие и рыдающие от смеха, раздражали не меньше. Встать и выйти на глазах у всего зала казалось неприличным. Едва дотерпев до перерыва, Денис торопливо ушел. Прогуляюсь, решил он, пивка попью и в гостиницу, спать.

На лестнице, ведущей к набережной, было почти темно и совершенно безлюдно. Из зала доносились взрывы хохота. Снова начал накрапывать дождь, с моря тянуло промозглой сыростью. Гулять расхотелось. Поднявшись по лестнице вверх, он свернул в парк. И тут же пожалел об этом.

Ни одного фонаря. Слабенький свет слева, там фонари вдоль улицы. Слабенький свет справа, снизу – там набережная. А впереди – чернильная темнота. Надо срочно выбраться отсюда, а то так можно и на неприятности нарваться.

Стоило только подумать об этом, и он услышал сзади шаги. Очень тихие, осторожные, кто-то шел за ним, крадучись. Денис остановился и почувствовал себя псом с вздыбившейся на загривке шерстью. Хотелось убежать, но он напружинился и ждал. Как оказалось, зря, потому что шаги послышались совсем с другой стороны, уже быстрые, торопливые. Человек перестал скрываться, но удара Денис не ожидал, и поэтому едва смог увернуться. Однако ухо мгновенно вскипело, по шее потекло.

Вот теперь он побежал. Не драться же в темноте с невидимым противником, тем более если он не один – нападавших явно было несколько. Впрочем, и бежать было не легче. Денис споткнулся, упал, инстинктивно почувствовал движение, и снова удар прошел по касательной.

Под руку попала какая-то ветка. Денис схватил ее, но она оказалась тонкой и короткой, такой не отобьешься, тем более от нескольких человек с кастетами – ухо определенно задело что-то металлическое. Он попытался встать, но его сильным толчком опрокинули обратно.

Как глупо! До чего обидно погибать из-за мобильника и пары тысяч, больше у него и нет ничего с собой. Кричать? Никого нет, никто не не поможет. Его обступили со всех сторон – четверо, пятеро? Он услышал смешок, несколько непонятных гортанных слов.

- Точно этот? – спросил хрипловатый голос с густым акцентом. – Не ошиблись?

Щелчок зажигалки, чья-то рука поднесла огонек прямо к его лицу.

- Он, он, не сомневайся, - ответил держащий зажигалку и хихикнул. – Ну, лох, молись.

«Господи!» – так ярко и отчаянно вспыхнуло в голове, словно последняя надежда. Да какое там «словно» – действительно последняя.

- Армен, здесь кто-то есть, - настороженно сказал один из нападавших. – Кто-то в кустах.

- Проверь! – приказал тот, с акцентом. – Нам свидетели не нужны.

«Значит, точно убьют», - как-то отстраненно, почти равнодушно подумал Денис. Родителей жаль, сестру. Ребенка, еще не родившегося. Инну? Из-за нее все, между прочим. Да и вряд ли она так уж расстроится. Богатая молодая вдова.