18

- Зря ты со мной поехал.

Они подошли к стойке, когда регистрация уже была в самом разгаре. Очередь причудливо изгибалась и от этого казалась еще больше.

- Почему зря? – слегка обиделся Денис.

- Увидит тебя кто-нибудь, жене доложит.

- Ну и пусть, - дернул плечом Денис. – Если ты категорически против, я не уйду от нее немедленно. Но если она уйдет сама, я не виноват.

Вера усмехнулась, подвинула ногой лежащую на полу сумку, стряхнула с подбородка Дениса прилипшую крошку пирожного. И тут же отдернула руку.

- Знаешь, мне все время кажется, кто-то за нами наблюдает.

- Это нечистая совесть, - засмеялся Денис и успел-таки поймать ее за руку, но Вера вырвалась.

- Я серьезно.

Денис оглянулся, посмотрел по сторонам.

- Даже если и так. Я же сказал: пусть.

- Мне бы не хотелось.

- У тебя есть на то особые причины? – посерьезнел Денис.

Вера замялась.

- Похоже, ты боишься не за меня, а за себя? Боишься, что кто-то увидит тебя со мной?

- Денис? Я не ошибся?

В вислощеком толстяек, с с любопытством поглядывавшем на Веру, он узнал Геннадия Печатникова, известного хирурга-пластика. С ним Дениса познакомила Инна: Печатников был давним другом ее отца.

- Здравствуйте, Геннадий Петрович, - кивнул Денис. – Не ошиблись.

- А ты как здесь? В Париж намылился?

- Да нет, провожаю нашу сотрудницу. Она в Париже по контракту работает. У нас с их банком всякие дела разные. А вы?

- А я на семинар. Буду с докладом выступать. По новым методам липосакции и прочей беды. Вам, девушка, к счастью, это пока ни к чему, а то б я вас пригласил.

Вера вежливо улыбнулась.

- Кстати, ты уж извини, дорогой, не смог быть на вашей свадьбе. Высвистали в Вену одну старушку проконсультировать. От таких предложений не отказываются.

- А там что, своих пластиков не хватает? – простодушно удивился Денис.

- Обижаешь, дорогой. Печатников – это вам не фиг собачий! Кстати, девушка, если что – всегда пожалуйста. Вот вам визиточка, - он протянул Вере визитную карточку. – Да, Денис, а как Инка-то? Бэбика еще не ждете? Слушай, ведь она ко мне так и не пришла родинку показать. А я завозился и забыл позвонить. Впрочем, анализ чистый был, если зажило нормально, то и ладно.

Они с Инной пришли к Печатникову где-то недели через две после той исторической ночи. Инна хотела познакомить Дениса с «единственным близким человеком» – так она его отрекомендовала. А заодно показать давно беспокоившую родинку. Тогда хирург отправил ее к онкологу, и вопрос об удалении отпал в полуфинале. Поэтому Денис и был так удивлен, узнав, что родинку все-таки убрали. Он спросил об этом, и Печатников с сомнением оттопырил губу:

- Да ты знаешь, оставить было, пожалуй, опаснее. Она разве тебе не сказала?

- Я как раз тогда уезжал.

- Все нормально, не переживай. Лучше вот с девушкой меня познакомь. Все-таки вместе полетим, веселее будет. Вы там бывали уже в Париже, да? Расскажете, куда лучше пойти?

Денис старался скрыть свою досаду. Теперь ведь и не поцелуешь ее на прощание. Даже если Печатников за ними и наблюдал, – не зря же Вере показалось! – все равно, не стоит так явно лезть на рожон. Мало того, он понял вдруг, что начинает ревновать Веру к этому старому толстому бабнику. Инна говорила, что Печатников хоть и перевалил на седьмой десяток, но по-прежнему, как и в молодые годы, не пропускает ни одной смазливой мордашки. Самое удивительное, что при абсолютно непрезентабельной внешности Геннадий Петрович пользовался успехом не хуже иного молодого. Море обаяния плюс деньги и очень нужная специальность. Печатников недавно развелся с третьей женой, моложе его на двадцать пять лет, и теперь снова находился в свободном поиске.

Дождавшись, когда самолет взлетит, Денис вызывал такси. Ехать домой, к Инне, не хотелось, поэтому отправился к сестре и просидел там до позднего вечера, тиская пухлого лысого Ваньку, который радостно пускал слюни ему на пиджак.

Если б он не был кретином, у них с Верой уже вполне мог бы быть такой же!

Когда Денис вернулся домой, Инна спала.

- Это ты? – пробормотала она сквозь сон. – Как съездил?

- Нормально, - ответил Денис и пошел спать на диван в гостиной.

19

Накануне того дня, когда Марину должны были выписать из больницы, Андрей позвонил Кречетову. С врачом удалось договориться без труда, эпикриз на имя Ткаченко А.В. уже был готов и лежал в кармане. Одежду и все необходимое, как и билет до Сочи, он купил. И все же не мешало бы на всякий пожарный случай поставить в известность следствие.

Кречетову Андрей время от времени позванивал, чтобы узнать, как продвигаются дела. Когда первое взаимное раздражение ушло, они беседовали уже не столько официально, сколько по-приятельски.

- Володь, тут такое дело, - запинаясь, начал Андрей.

- Если дело, то приезжай, - предложил Кречетов.

От больницы до отделения было рукой подать, через пятнадцать минут Андрей уже входил в кабинет. Кречетов, все в том же сером свитере, все так же роняя крошки на бумаги, жевал огромный бутерброд, на этот раз с сыром.

Для начала Андрей традиционно поинтересовался ходом следствия.

- Ноль подвижек, - выпятил губу старлей. – Глухарь. Нарыли только, что той ночью, ближе к утру, часу в начале пятого, на съезде с дороги в заказник стояла светлая иномарка. Мужичок один ехал мимо и заметил. Оттуда минут пять пешком до той горушки. Ну и что? Может, это к делу вообще никакого отношения не имеет. Разве что барышни твоей в это время на дороге патентованно не было, иначе он заметил бы. А может, и не заметил, кто его знает. Понимаешь, абсолютно не за что зацепиться. Ну, кому там выгодно, например. Примерно то же самое, что искать убийцу неопознанного трупа. И следов никаких. Подумаешь, чьи-то волосы. Хотя висели они на кусте примерно со времени убийства. То есть не убийства. Ну, ты понял. Плюс-минус пару дней. Тоже может быть совпадение. Волосы женские. Если не ее, то, может, убийцы. То есть покушательницы. Или покусительницы? Как правильно? – Андрей пожал плечами. - Кстати, гражданин журналист, тут мне одна птичка насвистела, что ты, возможно, маньяк-извращенец. Или шантажист. Или еще что-нибудь страшное.

- Чего? – изумился Андрей.

- Да ладно, не бери в голову, ерунда. Просто медсестра из больницы очень удивляется, что ты проявляешь интерес к предположительной мадам Слободиной. А правда, чего это вдруг? У вас что, любовь-морковь? Или ты все-таки вынашиваешь статью?

- Очень смешно!

- Ага, ты не просто законопослушный гражданин, а еще и благотворительная организация?

- Очень смешно! – повторил, насупившись, Андрей. – Я понимаю, что для некоторых это дико, но...

- Ладно, брось. Лучше скажи, что тебе на самом деле надо. Спросить о ходе следствия ты мог и по телефону. Кстати, ты в курсе, что, информируя тебя, я совершаю должностное преступление?

- Скажите пожалуйста! Ладно, преступник, вот мы что придумали.

Андрей изложил Кречетову свой план. Тот внимательно слушал, откинувшись на спинку стула, и барабанил пальцами по краю стола.

- Идея неплохая, - изрек он, когда Андрей закончил. – Только вот официально я ничем помочь не могу, сам понимаешь. Билет в кармане – это не повод для идентификации личности. А без этого не может быть никаких документов, справок или еще чего-нибудь подобного. Если очень сильно извернуться и выпрыгнуть из-под себя, можно пристроить ее в интернат для хроников. Все-таки травмы, потеря памяти.

- Она не согласится. Ты бы согласился?

- Мне трудно представить себя в подобной ситуации. Ладно, пусть едет, - Кречетов задумался. – Значит, так. Запиши для нее мои координаты. Если вдруг ее поймают без паспорта по пути, пусть свяжутся со мной, что-нибудь наболтаю. Ты с бабкой уже разговаривал? Ну, у которой она жить будет?

- Да. Встретит на вокзале.

- Дай мне ее адрес и телефон. На всякий случай. Да, вот еще что, - Кречетов достал из кармана записную книжку, полистал и начал писать что-то на клочке бумаги. – Это телефон одного моего знакомого. Он живет в Сочи, вернее, в Адлере, но это неважно. Очень толковый адвокат по семейным делам. Если она вспомнит что-то годное, пусть с ним свяжется. Сошлется на меня. Возможно, у него получится что-нибудь для нее сделать.