Каждое ее движение было плавным и в то же время принадлежало боевому человеку, а не скромной служанке. Она подхватила меч в ножнах, чтобы он не запутался в сапогах, как это мог бы сделать любой оружейник, подняла Рулигана на ноги и крепко поцеловала его в губы, вызвав громкий ропот удивления и неодобрения, и поспешила в Шестисвечник, а он поспешил следом.
— Боже правый, — разочарованно сказала одна добрая жена. — Даже короны нет!
— Более того: никаких доспехов, — прорычал старик рядом с ней. — Любой лук мог лишить ее жизни прямо у нас на глазах! Маленькая дурочка!
— Нет, — вставил купец из Сюзейла, — ты видел ее кольцо? Светящееся? Наверняка защита от оружия! Мы видели кое-что об Алусейр в Сюзейле, говорю тебе, и...
Но к тому времени он стоял в одиночестве и разговаривал с задними частями уходящих лошадей и спинами спешащих жителей деревни. Халтейл торопливо поднимался по ступеням трактира, чтобы самому увидеть что-то об Алусейр.
Трактирщица была белой и дрожала. Алусейр направилась прямо к ней, раскинув руки, словно приветствуя давно потерянную сестру.
— Добрая госпожа Матчам?
Женщина беззвучно кивнула, и Алусейр обхватила ее руками.
— Твой Рорт погиб достойно, — почти свирепо сказала Стальной Регент, когда они стояли нос к носу, — сражаясь с самим Дьявольским Драконом! Он погиб, защищая своего короля, и тем самым помог сохранить жизнь моему отцу, пока падший вирм не был побежден, и за это весь Кормир обязан Рорту Матчаму честью.
Трактирщица вглядывалась в лицо принцессы, рот у нее не закрывался, а потом она расплакалась и беспомощно зарыдала в объятиях Алусейр.
Народ, собравшийся в передней зале, хранил полное молчание, пока Стальной Регент укачивала Райтру Матчам, бормоча нежные слова, долго-долго, пока трактирщица не отстранилась и не зарыдала что-то почти бессвязное, обращаясь к Алусейр.
Принцесса взяла ее за руку и ответила:
— Тебе нечего стыдиться, Райтра. Я плакала много ночей с тех пор, как мой отец ушел в склеп, и буду плакать снова. Боги, как мне его не хватает!
Ее свободная рука сжалась в кулак, затем она вздохнула, откинула голову назад, словно задыхаясь, и объявила:
— Если в здешних подвалах достаточно влаги, регент Кормира будет рада, если все жители Халтейла и путники, заехавшие сюда, выпьют за здоровье Рорта Матчама, героя битвы при Драконьем Падении, и его леди Райтры Матчам, доброй хозяйки трактира Шестисвечник! Корона заплатит за всё, за провизию и выпивку, пока хватит и того, и другого!
Ответный рев одобрения был почти оглушительным. Рулиган вздрогнул. Погреб был полон огромных винных туннелей, большинство из которых были наполнены крепким вином, которому оставалось всего несколько месяцев до того, чтобы стать уксусом.
Ночь предстояла долгая.
Светлеющая серость на востоке предвещала скорый рассвет, но в передней зале Шестисвечника люди еще были на ногах. Всего несколько человек, среди храпящей плоти, наброшенной на стулья, столы и пол, но и эта горстка была достаточно оживленной.
Четыре свечи назад столы были придвинуты к стенам в одном конце комнаты, чтобы освободить место для танцев, и множество рваных мелодий доносилось до пьяных ушей, пока более смелые парни и девушки Халтейла пыхтели и кружились под холодно-бдительными взглядами дюжины Пурпурных Драконов и почти стольких же Боевых Волшебников.
Большинство танцующих уже ушли ˗ в сон или в ночь, в свои постели или к занятиям, которые лучше всего проводить в уединении, ˗ оставив на танцполе одинокую пару.
Сама Стальной Регент кружилась по полу под жуткий дуэт невидимой, зачарованной арфы и шали. С ней в танце, шаг за шагом, кружился младший конюх Шестисвечника, его глаза были полны сияющего удивления.
Алусейр вскинула руку в знак приветствия, и музыка стала медленной
и величественной. Парень остановился, не зная, что делать, но принцесса Алусейр Накация с невозмутимым и серьезным выражением лица шагнула к нему, взяла его руки в свои и плавно повела его в придворный танец.
— Остановись, женщина!
Крик вывел из дремоты Райтру Матчам, сидевшую вместе с самыми выносливыми женщинами деревни по одну сторону танцплощадки, но к тому времени конюх, который оттуда вышел, с грохотом остановился перед стальной оградой ˗ барьером из четырех скрещенных клинков Пурпурного Дракона.
За то время, что потребовалось им, чтобы продрать глаза, более нескольких халтейлцев очнулись и впали в изумление.
Парень, прижатый к Алусейр, застонал и попытался отстраниться, но принцесса схватила его за запястье и скомандовала:
— В сторону сталь, люди, и пропустите этого человека.
Андур нашел дорогу к танцевальной площадке свободной. Не обращая внимания на поднявшихся со своих мест Рулигана и Шарантир и умоляющий взгляд отчаяния трактирщицы, он направился вперед.
— Отойди от моего сына! Пусть ты регент королевства и королевских кровей, но мы все наслышаны о твоих распутных манерах, да и о твоем нраве тоже! Держись подальше от моего Дарнена!
Алусейр отпустила запястье Дарнена, и тот помчался через всю комнату, как стрела, выпущенная из лука. Сложив руки на груди, с ничего не выражающим лицом, она ждала конюха... чье сердитое продвижение замедлилось, замерло, а затем остановилось в нескольких шагах от нее.
— Ты, конечно, убьешь меня, — прошипел он, — но это необходимо было сказать. Ты ˗ распутная шлюха, не имеющая права приближаться к Трону Дракона, за который я и многие мне подобные боролись.
Алусейр вздохнула.
— Как тебя зовут, старик?
— Андур. Андур Имраит, некогда Пурпурный Дракон, а теперь здешний конюх. Они зовут меня Старый Андур.
Стальной Регент кивнула.
— Андур, я хочу сказать тебе всего три вещи.
Она подождала, пока наступит полная тишина и все в комнате будут слушать. На это ушло меньше вдоха.
— Первое: ты прав. Я распутная шлюха, как ты выразился, и я не гожусь для правления. Я не хотела быть регентом, и, пробыв им несколько дней, мне это нравится еще меньше. Считай меня одним из тех несчастных Пурпурных Драконов, рядом с которыми ты маршировал и сражался, служащим королевству из рук вон плохо, потому что это лучшее, что он может сделать.
Она развела руками.
— Вторая вещь заключается в следующем: я не собиралась заниматься с твоим сыном чем-то большим, чем обучением его придворным танцам, потому что хочу, чтобы он, в его возрасте и неугомонности, захотел приехать в Сюзейл и увидеть Двор, и таким образом увлекся помощью Кормиру после того, как мое поколение ослабнет. Королю ˗ новому королю ˗ нужны будут люди, которым он сможет доверять, и я должна найти их для него... или сделать их для него.
Она сделала медленный шаг к нему.
— И третье ˗ вот что, Андур: ты нужен мне.
—Что? — Конюх сделал шаг назад, подняв руки, как бы отгоняя ее.
Алусейр криво улыбнулась.
— О, не для того, чтобы уложить тебя в постель, хотя если бы ты попросил по-хорошему...
Рулиган закатил глаза, и она сделала грубый жест ˗ жест, знакомый Пурпурным драконам во всем королевстве ˗ в его сторону, не отрывая глаз от шокированного взгляда Андура.
— Мне нужна твоя служба, — продолжила она, делая еще один шаг вперед, ее голос повысился. — Твое доверие. Твоя преданность. Мне нужны такие люди, как ты ˗ те, кто сражался за королевство и знает цену крови, которую приходится платить за законы Кормира, гордость, хорошие дороги и сытые животы ˗ чтобы верить. Если не в меня, то в будущее, за которое я борюсь. Ребенку моей сестры еще далеко до того, чтобы стать даже тенью моего отца, но моя мать по-прежнему правит из-за трона, как и всегда. Я все еще езжу верхом с молодыми дворянами королевства и воодушевляю их, как делала это всегда. Солнце по-прежнему встает над Громовыми Пиками и садится над западными Штормовыми Рогами, как и всегда. Мне нужно, чтобы ты, Андур Имраит, держал свой меч острым и не терпел лжи ни от придворных, ни от благородных, ни от регента.
