Гнев заставлял слова Маррока звучать резче, делал их острыми точно бритва, но голос при этом оставался спокойным. Они добрались до небольшой, открывающейся в библиотеку комнатки, где небольшая группа мужчин и женщин обсуждала недавнюю экспедицию на дальний север, проспонсированную обществом. Вообще говоря, Артус мог пронестись через весь клуб с копьём в боку, и всё равно бы не привлёк ничьего внимания. В тот момент, когда Маррок де Ландуан вошёл в комнату, именно он стал её центром.

- Вот тот человек, которого нужно спросить, - объявил один из беседующих. – Скажи, Маррок, старина, когда этот йети, Филира, добытый в экспедиции, будет готов к показу?

Превращение экзотических животных в экспонаты, похоже, являлось единственным практическим навыком, которым обладал Маррок де Ландуан. И он ненавидел это обсуждать – факт, который остальные члены всегда особенно выделяли в своих почти нескончаемых дружеских беседах. Маррок никогда и не собирался раскрывать своё необычное умение своим приятелям. Однако мастера, которым Бравворты доверяли свои необычные, часто незаменимые трофеи, так плохо выполняли работу, что вельможе пришлось выступить вперёд и спасти завсегдатаев клуба и библиотеку, в которой все эти ценности и выставлялись, от дальнейших насмешек.

- А? – отсутствующе переспросил дворянин. – А, йети… в любое время.

Благородный господин развернулся обратно к Артусу, и выражение его лица не так уж и отличалось от ужасающего оскала упомянутого снежного зверя.

- Утер для общества важен в большей степени, чем бесполезен и вреден ты, - прорычал он. – Найди убийцу и я… помогу тебе стать полноправным участником.

Отворачиваясь, Маррок беззвучно шевелил губами, словно пытаясь согнать с них мерзкое послевкусие только что сделанного предложения. По дороге он миновал Понтифакса – очевидно, маг следовал за ними из Комнаты Переговоров на безопасном расстоянии. Парочка обменялась сдержанными, если не сказать холодными, приветствиями.

- Маррок аннулировал пропуск, который я тебе выдал, да? – в лоб спросил Понтифакс. – Прости, парень. Он в таком паршивом настроении с тех пор, как померла его любимая гончая. Кажется, он звал её Кезеф, хотя почему кому-то взбрело в голову назвать питомца по имени такого чудовища…

Артус потряс головой, все ещё немного обескураженный предложением Маррока.

- Он собирается помочь с полноправным членством. Если я очищу имя Утера, то стану Браввортом.

- Самое время, - обрадовался Понтифакс. – Конечно, если найдём злодея.

Артус похлопал колдуна по спине.

- Найдём. Так, ты изучи зацепки здесь – записка, как-бы-потерянная Гуйгенорой, кинжал, всякое такое. А я собираюсь кое с кем поговорить. Правда, не без помощи.

- Не без помощи? – повторил Понтифакс, на чьём лице явно читалась озадаченность. – С кем же тебе нужно пообщаться, если ты не можешь сам с ним поболтать?

Искорка триумфа сверкнула в карих глазах Артуса.

- С графом Леонска.

- Душа, которую ты ищешь, не числится в моих записях, - сказала странная, полностью лишённая тела голова, парящая над невысоким алтарём. Слова жужжали в мозгу Артуса, вились вокруг его мыслей точно мухи. Ощущение было столь же необычным, как и черты призрака – а точнее, их отсутствие. Гладкость серого лица нарушали только два выпученных желтых глаза.

- Как такое возможно, о, Писарь Мёртвых? – нараспев протянул коленопреклонённый жрец напротив Артуса.

- Я не знаю причин – только правду, которую до вас и доношу.

- Но ведь все мертвецы – твои подопечные! Можешь поведать нам, где же сейчас душа графа Леонска?

Возникла пауза. Затем две толстые сальные свечи на алтаре начали дымиться. Черные, масляные кольца поднимались вверх, корчась, как змеи, но не поднимались выше подбородка эфемерного создания.

- Раз ты так настойчиво надоедаешь мне, слуга Бога Свиткомарателей, - угрожающе начал Писарь Мёртвых, - то я дам свой ответ лично!

Дым сгустился в подобие развевающегося плаща; неосязаемая голова начала обретать плоть…

Священник потушил свечу привычным взмахом смуглой руки. Призванная сущность в колышущемся плаще на какое-то время задержалась над алтарём, затем растаяла. Её выпуклые жёлтые глаза исчезли последними. Но их зловещий взгляд, казалось, ещё долго пронизывал маленькую молельню, после того, как они наконец пропали.

- Ну и что мы из всего этого узнали, мастер Цимбер? – жрец распустил длинные белые рукава, до этого закатанные выше локтей. – Надеюсь, не только то, как вывести из себя сенешаля Ада.

Артус выпрямил скрещенные ноги и откинулся на коврик для молитв. Его надежды на быстрое расследование убийства не протянули и пары часов с того времени, как он покинул Клуб Браввортов. А сегодня, спустя несколько дней, юноша задумался – а не пытается ли он прыгнуть выше головы? Ритуал призыва Жергала сам по себе занял целых два дня. Не успеет пройти и декады, как сыщик начнёт планировать побег из тюрьмы.

- Ну, мы знаем, что Леонска не то чтобы живой, - произнёс Артус со вздохом. – Понтифакс проверил и убедился. Так почему же душа усопшего не отправилась в Королевство Мёртвых?

- Может быть, она в заточении у какого-нибудь мага? – предположил священник. – Или Жергал солгал нам. Я не обладаю ни могуществом, ни даром убеждения, которые вынудили бы демона сказать правду.

- Впервые, - со смешком объявил Артус, - Зинтерми, последователь Огмы, признаёт свою слабость.

- Слабостями наделены все живые создания, - отметил монах, осторожно собирая компоненты, использованные для призыва. Как и всегда, Зинтерми выполнял простые действия методично и изящно. – Например тебе не хватает способности признавать поражение.

- Это слишком важное дело, - отрезал Артус.

- Любое дело, за которое ты берёшься, становится «слишком важным», - сказал Зинтерми тем же поучительным тоном, который так бесил Артуса в бытность его студентом храмовой школы. – Ты не рассматривал возможность, что Утер действительно виновен?

- Говорю тебе, убийца – Гуйгенора. Её уже несколько дней никто не видел. Она явно залегла на дно. Мы с Понтифаксом собрали достаточно доказательств, способных убедить меня в том, что это совершила она.

- Но недостаточно, чтобы убедить власти, - напомнил священник. – Ты говоришь, что Гуйгенору не так давно застали за разговором с членами консульства Козакуры, но это не доказывает того, что она обучалась с ними, или наняла их ассассинов. Также ты раскопал слухи о неудачном романе между молодой леди и графом, но слухи эти не имеют подтверждения и не обязательно предлагают мотив.

Артус сел.

- Этих подозрений должно быть достаточно, чтобы расследование пошло по другому пути, но Хэмнет Хоклин и его подпевалы оказывают на стражу давление – настаивая на том, чтобы было выдвинуто официальное обвинение, а затем проведён суд. А без надёжной улики против Гуйгеноры – например, обнаруженного у неё кожаного кляпа или пропавшего бурдюка с вином, принадлежавшего графу, или если его дух подтвердит, что это она убила его – произойдёт именно это.

- Может быть, ты ищешь улику, которой не существует.

- Послушай, - раздражённо сказал Артус, - Гуйгенора что-то скрывает. Она утверждает, что родом из Долин. Но это не так. Понтифакс обнаружил, что она родилась в Жентильской Твердыне, что объясняет жентийские надписи на кинжале. – Он хлопнул себя по груди; там, под туникой, всю кожу покрывали пересекающиеся шрамы - работа жентийских палачей. – А если она имеет отношение к Твердыне, жди проблем.

Зинтерми задул последнюю ритуальную свечу. Масляные лампы по бокам от двери не давали комнате полностью утонуть в непроглядной тьме, но всё-таки тени ринулись из дальних углов и заскользили по лицу жреца. -  Твоё прошлое хранит вещи, о которых ты не говоришь с гордостью, - сказал он. – Разве твоя подозреваемая не может позволить себе такой же роскоши? Как минимум, мастер Цимбер, ты должен быть въедливее, беспристрастнее. Может, разберёшь историю Утера с таким же вниманием к противоречиям?