Джехан осторожно прочистил горло, затем, беспокоясь, что его кашель может быть воспринят как просто реакция на пыль, кашлянул снова. Торговец недовольно уставился на юного мага.

– До того, как ты закроешь бочку, - беспристрастно сообщил Джехан, - я хотел бы напомнить об оплате.

– Оплате? - переспросил Канос, и улыбка вернулась на его лицо. – Конечно, чуть не забыл. Ладисло, не мог бы ты заплатить этому молодому человеку?

Гифф снял с пояса аркебузы и направил их на Джехана.

Последние из звёздочек, заполнявших взор юноши, растворились, и теперь внимание колдуна было полностью сосредоточено на дулах.

– Пока, колдунчик, - произнёс гифф. – Мы не можем оставить тебя в живых, чтобы ты потом рассказал всё старшим.

Он спустил курки, и его лицо озарилось двойной вспышкой от сдетонировавшего дымного пороха.

Джехан резко бросился на пол за секунду до выстрела. Несмотря на это, он все равно почувствовал, как что-то горячее прочертило борозду по его левому плечу.

Боль подтолкнула его к действию. Как только он коснулся холодного жёсткого пола, то тут же пополз на четвереньках, стараясь оставить как можно большее расстояние между собой и оружием гиффа. Он  то бежал, то полз прочь от парочки, дальше вглубь запыленной темноты склада. Позади него Канос осыпал проклятиями своего сообщника.

Плечо жгло, словно облитое кислотой. Напуганный, раненый и протрезвевший, юный маг ругал себя за глупость и доверчивость. Ему следовало оставить сообщение в таверне, на худой конец сообщить Джеральду или Антону. Но нет, он же был так уверен, что справится с этим небольшим магическим заданием, с этим независимым исследованием. Он был слишком уверен, что его невеликие магические силы справятся с чем угодно, что только можно ожидать от простого торговца.

Но сможет ли он справиться с врагами, вооруженными дымным порохом, возводящим их на уровень самих волшебников?

Джехан облокотился на груду ящиков и попытался восстановить дыхание. Его раненное плечо охватил холод, начавший распространяться вниз по руке, а его одежда липла к коже. Нужно было покинуть это место и как можно скорее. Его преследователи были где-то в пыльной тьме между ним и единственной дверью.

Джехан заодно проклинал и Муми-Маскара за то, что тот не научил его никаким полезным заклятьям на такой вот случай. Ещё один пример того, что эти старики оставляют знание только себе.

Юноша внезапно ощутил присутствие высокой человекоподобной фигуры рядом с собой и дёрнулся в сторону, едва не закричав. Но это была лишь виденная им ранее уродливая статуя девы. Обрамлённое разведёнными крыльями, её ангельское лицо оставалось безучастным к его незавидному положению, и его черты словно мерцали, отражая сияние льющего с потолка лунного света.

Статуя возвышалась на половину расстояния до окна в крыше, и выше неё находилось несколько полок. Большинство таких окон всегда имеют защёлку с внутренней стороны, которую легко отодвинуть. Даже без этого Джехан, возможно, смог бы разбить стекло и выбраться до того, как по нему начнут стрелять.

А они вряд ли будут ожидать того, что мелкий колдун взмоет к небесам.

Медленно и мучительно юноша подобрался к основанию скульптуры. Его рана болела всё сильнее, и он задался вопросом, сможет ли он осилить весь путь наверх. Несмотря на это, всё же было лучше затаиться на полках наверху, нежели быть обнаруженным без сознания где-нибудь на земле.

Статуя стояла на пьедестале, и между ней и стеной оставалось свободное пространство, чуть более полуметра. Джехан упёрся спиной в стену, ногами – в изваяние и покарабкался вверх, осторожно подтягивая тело и оставляя за собой влажный, тёмный след.

Он почти достиг крыльев, когда услышал внизу тяжёлую поступь шагов. Маг затаился.

Воин-гифф топтался где-то под тем местом, где спрятался молодой человек, помахивая одной из аркебуз. Джехан решил, что вторая должна быть у Каноса, который или обыскивает другую часть помещения, или стоит и охраняет выход. Он одновременно вознёс молитвы о помощи Азуту и обругал себя за неопытность. Если бы он был полноправным магом, он бы с лёгкостью разделался с этой парочкой. Однако нарастающая боль в плече заставила его усомниться в истинности последней мысли.

Ладисло приблизился к основанию пьедестала и остановился – как и сердце в груди юноши. Ноздри здоровяка раздувались, в то время как он осматривался, изучая окружение. Затем он посмотрел вверх, на полки и статую.

Джехан запаниковал – статуя давала лишь минимальную защиту для обездвиженной мишени, застрявшей между стеной и куском бронзы. Он напряг ноги, пытаясь вдавить себя глубже в стену.

Стена, разумеется, не пошевелилась. А вот статуя – да. Медленно она стала крениться вперёд, совсем не держась на своих разболтанных креплениях.

Страх Джехана быть подстреленным внезапно сменился другим – страхом шмякнуться с высоты из своего укрытия. Вскрикнув, он запрыгнул на падающую скульптуру, стараясь ухватиться за крылья, и соскользнул по ней вниз.

У гиффа было время лишь на то, чтобы взглянуть на приближающуюся махину, раззявить огромную пасть да вскинуть оружие. Выстрел раздался ровно в тот момент, когда бронзовое изваяние с Джеханом в роли наездника впечаталось в бегемота.

Джехан откатился в момент столкновения и почувствовал, как в правой ноге что-то хрустнуло. Он медленно поднялся, пытаясь оценить повреждения. Ладисло оказался придавлен тяжелой скульптурой, и большая лужа черной крови растекалась под ним. Но создание все ещё боролось – пока Джехан рассматривал его, оно начало сталкивать статую в сторону. Аркебузы нигде не было видно, и у мага не было времени на её поиски.

Юноша взглянул наверх, на окно – столь же недостижимое теперь, сколь и луна за ним. Теперь единственный путь наружу лежал мимо торговца, наверняка вооружённого второй аркебузой.

Джехан направился к двери, укрывшись за тремя рядами коробок и надеясь, что Канос прибежит на крики и грохот, чтобы проверить своего компаньона. И, похоже, Азут и Мистра вправду были благосклонны к нему – пространство перед массивной дубовой дверью было пустым. Здоровой рукой он потянул её в сторону, затем до него дошло, что она всё ещё заперта. Со стоном он потянулся вверх и отодвинул щеколду.

– Может, ты отойдёшь от двери, а, парень? - раздался голос у него за спиной, как обычно повышая тональность на последнем слове.

Джехан выругался и повернулся, чтобы узреть Каноса. Как бы он хотел иметь при себе заклинание удара молнией или любое другое, способное уничтожить торгаша на месте, но он был всего лишь новичок, и вызов легкого ветра истощил его силы.

Теперь перед ним Канос, и да, в руках он держит вторую аркебузу. Хотя бы гиффа нигде не видать. Губы продавца пороха скривились в усмешке.

– Я ведь и правда хотел бы оставить тебя в живых? - начал он, выделяя последнее слово. – Но ведь это всё равно бы не помогло, правда? Ну то есть, твои собратья по магии наверняка захотели бы устранить тебя, когда они сами начнут становиться жертвами, скажем, пуль убийц? Разумеется, порох не нужно вывозить из города, нет, ведь для него здесь есть гораздо лучшее применение? Несколько хорошо спланированных выстрелов в наиболее могущественных магов, и остальные разбегутся по своим башенкам? Они ведь все трусы, не так ли? А к тому времени, когда они отойдут от потрясения, у нас уже будет установлен канал поставок от друзей Ладисло? Что ж, ты помог принести новшество в Уотердип, и большую независимость от колдунов – пусть и невольно?

Разумеется, Джехан сейчас не думал об улучшениях в городе – гораздо больше его интересовало расстояние до угрожавшего человека. Четыре шага. Более чем достаточно, чтобы он успел выстрелить до того, как юноша доберется до его оружия. Судя по легкости, с которой Канос обращался с аркебузой, он явно был лучшим стрелком, нежели гифф. Всё же, сложившаяся ситуация была из разряда «умри, действуя или умри покорно».

Джехан начал движение, но в этот момент дверь сдвинулась, скрипя по несмазанным полозьям. Свежий ветерок разметал пыль, всё ещё висевшую в воздухе. Канос уже держал дверной проем на мушке, когда вошло новое действующее лицо.