Хан бросил на неё хмурый взгляд, означавший, что ей неплохо было бы проверить зрение. Вновь прибывший тем временем уже оказался возле их стола, пройдя через экран спокойствия. Он поставил стаканы на стол и открыл бутылку.

— Надеюсь, вы не возражаете, — промолвил он, разливая напиток. — Тут держат под рукой ящик «Резерва» для Лэндо, и я подумал, что вы, возможно, предпочтёте это обычному здешнему пойлу.

— Ты прав, — ответила Лея, заметно расслабившись при упоминании имени Лэндо. — Кого мне благодарить?

Шахтёр приложил руку к своей груди.

— Омад Кейг, к вашим услугам, — сказал он, кланяясь. — Капитан Омад Кейг, владелец и пилот «Весёлого странника», одного из старейших и наиболее прибыльных астероидных буксиров в Разломе.

Хан закатил глаза от такого напыщенного представления, но Лея улыбнулась.

— Мне очень приятно познакомиться с вами, капитан Кейг, — она указала на стол. — Не желаете ли присоединиться к нам?

Кейг снова сверкнул своей дерзкой улыбкой.

— Почту за честь.

Вместо того чтобы сесть там, где указала ему Лея, Кейг перегнулся через стол и поставил свой стакан в тени на дальней стороне кабинки — очевидная попытка расположиться так, чтобы можно было наблюдать за дверью. Хан быстро поднялся и пропустил Кейга в заднюю часть кабинки. Если незнакомец хотел оказаться в зоне перекрестного огня между двумя Соло, Хан не собирался спорить.

— Итак, откуда ты знаешь Лэндо? — спросил Хан, возвращаясь на своё место. — И где он сейчас?

— Я знаю Лэндо по кооперативу шахтёров — и, конечно, я снабжаю его астероидный горно-обогатительный комбинат на Сарнусе, — серые глаза Кейга скользнули к всё ещё пустовавшему входу, затем снова взглянули на собеседника. — Я думаю, он сейчас на комбинате. По крайней мере, он хочет, чтобы вы встретились с ним именно там.

Хан нахмурился:

— На Сарнусе? — Планета была спрятана глубоко в Чилунском разломе — одной из самых плотных и труднопроходимых туманностей в галактике. Её фактические координаты были предметом споров. — И этот умник предполагает, что мы его там найдём?

— Вот почему Лэндо послал меня, — ответил Кейг. — Чтобы помочь.

Рука Кейга опустилась к набедренному карману, заставив Хана выхватить бластер и прицелиться под столом парню в живот. Он не хотел рисковать. Но Кейг всего лишь достал портативный голографический проектор и положил его на стол.

— Позвольте мне показать, с чем вы столкнётесь.

— Почему бы и нет? — Хан махнул свободной рукой в сторону голопланшета.

Кейг набрал команду на панели управления, и над планшетом возникла двухметровая перепутанная полоса туманности. По форме напоминающая узкий клин, коса, казалось, местами расплеталась, а выбившиеся голубые пряди свисали к изъеденной коррозией столешнице и даже в напиток Хана.

— Это, как видите, карта Чилунского разлома, — сказал Кейг.

Он набрал другую команду, и на голокарте появилась красная черта, отметившая местоположение кантины на станции «Бринк», находившейся непосредственно рядом с Разломом. Чёрточка быстро вытянулась в линию и начала извиваться сквозь запутанные сгустки горячей плазмы, которые придавали Чилунскому разлому характерный синий оттенок. Вскоре маршрут скрутился в запутанный клубок, более-менее приближаясь к центру туманности.

— А это лучший маршрут к горно-обогатительному комбинату Лэндо на Сарнусе, — продолжил Кейг. — Я делал всё возможное, чтобы карты были точными, но, боюсь, последнее обновление было два стандартных дня назад.

— Два дня? — поразился Хан. Из-за горячей плазмы трёх видов, вращавшейся с околосветовой скоростью, гиперпространственные маршруты внутри Разлома имели тенденцию быстро открываться и закрываться — иногда в течение нескольких часов. — Это лучшее, что ты смог сделать?

— Весьма сожалею, но да, — ответил Кейг. — Там важно двигаться медленно и осторожно. Если вы сойдёте с гиперпространственного маршрута и пролетите сквозь плазменное облако, то поджарите на своём корабле все цепи, включая навигационные датчики.

— И не говори, — согласился Хан. Попадание в плазменный карман было одной из самых страшных опасностей полёта в туманности, так что ему показалось, что Кейг просто хочет убедиться, что он знает, насколько опасно путешествовать по Разлому. — Спасибо за предупреждение.

— Да без проблем. — Кейг ухмыльнулся, затем позволил своему взгляду переместиться к двери кантины. — Любой друг Лэндо Калриссиана — мой друг.

Вместо ответа Хан поймал взгляд Леи, затем слегка склонил голову в сторону их соседа по столу. Она кивнула и повернулась к Кейгу. После сорока лет совместной жизни он знал, что жена догадается, о чём он подумал: в истории Кейга чувствовался какой-то подвох.

— Мы ценим вашу заботу, капитан Кейг, — тон Леи был тёплым, но повелительным, верный признак того, что она использовала Силу, чтобы побудить Кейга ответить честно. — Но я всё ещё не понимаю, почему здесь нет самого Лэндо. Когда он попросил нас разобраться с проблемой пиратов в Разломе, он очень настаивал на том, чтобы лично встретиться с нами здесь, в «Красном ронто».

Кейг пожал плечами.

— Извините, но он не объяснил, почему изменил свои планы. В его сообщении говорилось только о просьбе встретиться с вами здесь и убедиться, что вы добрались до Сарнуса.

Продолжая одним глазом наблюдать за дверью, он сделал паузу, затем заговорил доверительным тоном:

— Но я не виню вас за сомнения. Эта поездка может быть очень рискованной, особенно для людей в вашем возрасте.

— В нашем возрасте? — ощетинился Хан. — Ты думаешь, мы старые или что-то в этом роде?

Кейг наконец отвёл взгляд от двери.

— Э-э… пожалуй, нет, — ответил он. — Просто, э-э… ну, в Чилунском разломе вам действительно понадобятся очень быстрые рефлексы.

— Есть такая штука, как опыт, малыш, — сказал Хан. — Когда-нибудь, возможно, и у тебя это появится… если доживёшь.

— Без обид, — примирительно ответил Кейг, поднимая руки. — Меня просто беспокоит, что вы отправитесь туда одни.

— Не позволяйте паре морщин одурачить вас, капитан Кейг, — заметила Лея. — Мы можем и сами о себе позаботиться.

Кейг почти что в отчаянии мотнул головой.

— Вы бы так не сказали, если бы когда-нибудь бывали раньше внутри Разлома, — заявил он. — Это не то место, куда вам следует отправиться в первый раз без проводника. Плазма там убивает передачи S-потока, поэтому приёмопередатчики Голонета бесполезны, и даже аварийные передатчики не очень хорошо работают.

— А как насчёт местной сети? — поинтересовался Хан. — Это ведь тоже аппаратура связи. Или ты мне скажешь, что и она не работает?

— Сеть работает, но медленно. Маяку может потребоваться час, чтобы передать сигнал. — Кейг снова постучал по кнопкам управления голопланшетом, и на голокарте появилось множество крошечных белых точек. — И то, что сообщение проходит через тысячу маяков, прежде чем его поймают — нормально. Поверьте мне, в галактике нет более одинокого места, где можно застрять.

— Удивительно, что туда вообще заходят любители булыжников, — ответил Хан. — Не могу представить себе худшего места, откуда можно было бы перетащить около полумиллиарда тонн руды.

— Оно того стоит, — игнорируя сарказм Хана (или, возможно, вообще не замечая его), Кейг сверкнул улыбкой, продемонстрировав ровные зубы. — Кувыркуны в Разломе просто фантастические, мой друг. Их больше, чем кто-либо может сосчитать, и большинство из них тяжёлые и красивые.

Хан знал, что под «кувыркунами» Кейг подразумевал астероиды. «Тяжёлый и красивый» — так на сленге обозначалось высокое содержание драгоценных металлов. По словам Лэндо, Чилунский разлом содержал самое большое и обильное поле астероидов в мире, с бòльшим количеством достойных захвата астероидов, чем в любом другом месте галактики. К сожалению, его бурлящие облака плазмы и внезапное нашествие пиратов означали, что он, вероятно, был также и самым опасным местом.