Тело закололо иголочками, а ног я вообще не чувствовала и поэтому чуть не упала, привалившись к ящику в котором провела последние сутки, неуклюже пытаясь растереть руки и ноги. Альфа внимательно меня рассматривала и наконец резюмировала:

– Ничего, тело отойдёт и будешь как новенькая, а сейчас пойдём, поедим. Да и спать ляжем нормально, все устали, надо отдохнуть после дня полного тревог и ночи гонки по земле твоего мужа, – вздрогнув, я с испугом посмотрела на женщину. – А ты думала никто не понял кто ты? Расскажешь всё завтра, а сейчас надо хоть что-то перекусить и отдохнуть.

Поддерживая и не давая упасть она помогла мне спуститься по лестнице. Посередине круга образованного кибитками горел костёр, около которого собралась вся стая. Мне было ужасно неловко из-за того, что пришлось им всем вытерпеть по моей вине. Но все благожелательно смотрели на меня, а когда я села в круг, мне в руки кто-то сунул кружку с горячим напитком, с другой стороны подсунули ломоть хлеба с куском мяса. Живот заурчал, напоминая о себе и кто-то дружески хлопнул меня по спине, а я уже вгрызалась в еду, мама дорогая, это же нереально вкусно: свежий воздух, посиделки у костра, горячий напиток и огромный бутерброд – это ли не счастье?

Воспоминания, конечно, хорошо, но пора вставать и честно рассказывать альфе о себе, нельзя подставлять тех, кто готов тебе помогать. Вздохнув, натянула вчерашнюю одежду и спустилась вниз.

Табор стоял на берегу реки в небольшой прозрачной роще. Вот откуда у меня вылез этот “табор”, вроде никогда не увлекалась цыганской романтикой, да и не табор это, а стая, а может, и ещё как называется. Такая ассоциация, скорее всего, вылезла из-за лошадей, которые паслись неподалёку, да крытых кибиток. Уж очень атмосферно это всё выглядело.

Видимо, лагерь собирались ставить надолго, костёр всё так же горел в середине стойбища, и кто-то из женщин уже готовил на нём.

Жизнь вокруг бурлила: выносили вещи, складывали аккуратно в ящики, что-то проветривали, что-то правили, дети носили хворост, сучья, воду, волк тащил в зубах зайца и птицу похожую на тетерева и все поглядывали на меня с улыбкой. Альфа сидела у костра на низенькой скамеечке и перебирала травы. Судорожно выдохнув, я подошла к ней.

– Доброе утро, спасибо вам… – я замялась подбирая слова, но меня перебили.

– Дитя, пойдём на реку, – и повернувшись к готовившей еду женщине, протянула травы. – Завари вот эти. Две ложки дашь Мрысе, ей хватит.

– Как дела у девочки? – я заволновалась, если нужны травы значит она ещё болеет?

На меня внимательно глянули и, видимо, поняв мысли, ответили:

– Температура спала, теперь ей только укрепляющие травы нужны, больше ничего, пойдём, – и пошла вперёд.

Я еле успевала за ней, как так у неё получается быстро? Пробравшись через густые заросли кустов и чудом не поцарапавшись, мы попали на берег реки: природная заводь оказалась дополнительно отгороженной, а со стороны берега все закрывали кусты. Получилась этакая скрытая купальня в естественной среде. Это место дышало умиротворением. Солнце отражалось от воды, разбрасывая весёлые искры света в разные стороны. Тишина и покой. От любования этой красотой меня отвлёк голос альфы расположившейся на одном из двух камней и хлопающей ладонью на соседний:

– Присаживайся, поговорим, мне нравится это место, здесь красиво и спокойно, так ведь, Мариса? – я сглотнула, но не отвела глаз.

– Я не Мариса!

– А кто же ты? – было похоже, что женщина не удивлена, она всего лишь знакомилась со мной снова.

– Я просто Маша.

– Простомаша, – кивнула она, а я подавившись, закашляла.

– Да нет, Машка я.

– Машкая? – теперь альфа смотрела на меня подозрительно.

– Ой, нет, все не так, – замахала я руками. – Для посторонних я – Мария; для друзей – Маша; для родных – Машка, Машенька.

– Значит, Маша, – на меня весело смотрели молодые глаза старой волчицы, – в таком случае зови меня – Энкая, – представилась женщина и тепло улыбнувшись, спросила: – Поведаешь свою историю?

Альфа слушала не перебивая, внимательно, доброжелательно. Вот если бы мне кто рассказал такую ахинею, ни за что бы не поверила, а она верила. Когда моя история подошла к моменту знакомства с патлатым волчонком, я развела руками и сказала совсем уж умное:

– Ну и вот… – замялась, – собственно, всё.

Энкая впервые за весь рассказ отвела от меня взгляд, безмятежно смотря на реку, а потом вздохнула и заговорила, а моё сердце дрогнуло: сейчас и здесь третий раз в этом Мире решалась моя судьба.

– Удивительная история и судьба у тебя, Маша, но она многое объясняет. Особенно магию жизни и смерти, – на мой удивлённый взгляд волчица улыбнулась и пояснила. – Мы, оборотни, поклоняемся Богине Судьбы, мы её дети и её творения, двуликие, как и наша Богиня. А в тебе, Маша, проснулась магия, да не обычная, это её дар.

Немного ошарашенная я пыталась осознать сказанное. Двойной храм, появление тёмного лика и реакция мужчин, да, теперь я поняла отчего так всполошился отец Марисы. Но у меня есть магия? Как это? И как ей пользоваться?

– Мы очень благодарны тебе за жизнь нашей Мрыси, дети для нас всё, да и Судьба не просто так привела тебя к нам. Вот что, деточка, мир ты не знаешь, к мужу и отцу не пойдёшь, – это не было вопросом, но я всё равно отчаянно помотала головой.

– Тогда оставайся с нами, Богиня сказала, что ты можешь сама решать свою судьбу. Но я бы посоветовала идти в Академию магии, учиться тебе надо. С такой силой не совладаешь – выгоришь, – я кивнула, запоминая совет и обдумывая ситуацию в целом.

– Думай, решай, а я пока расскажу тебе хоть поверхностно о мире, в котором ты оказалась, – вздохнув тяжело, она покачала головой, – а то от глупого незнания можешь попасть в нехорошую историю, слушай…

– Наш Мир называется Фортен, днём над головой светит Фотос, когда он уходит, его место занимают три ночных светила. У них нет имён, мы называем их по цвету: голубое, красное и жёлтое, – я вспомнила как неслась по лесу ничего не видя и не слыша.

Мне тогда уж точно было не до лун плывущих в небесной вышине, а, наверное, красиво. Ну ничего, ещё увижу.

– У нас три материка. Мы живём на самом большом, Фо, рядом с нами маленький, Рат, а средний, Тэн – в другом конце мира. К Тэну без надобности никто не плавает. Там живут племена диких орков ведущих постоянные войны меж собой. Да и нет там ничего интересного: голые степи. Рат – это горная страна, где живут драконы, гномы и тёмные эльфы. Наш материк был благословлён богами, у нас более равнинная местность, здесь в мире живут эльфы, оборотни и люди. Торговля между материками осуществляется либо порталами, но это дорого, либо с помощью морских судов, но это долго. Так что если ты решишь сбежать на Рат, выбирай как будешь добираться, – засмеялась женщина, вот только в её взгляде не было смеха, она, словно проверяла меня снова и снова.

– На Рате три государства. На нашем материке – одна империя. Правит ей ифрит Ксеофан Ледяной…

Я буквально потеряла дар речи. «Да ладно?!»

– Ифрит?! Настоящий сказочный ифрит?! Прям изо льда, огромное двуногое чудовище? А где ещё живут ифриты? – мы с альфой смотрели друг на друга вытаращив глаза.

– Почему изо льда и почему чудовище? – женщина, кажется, начала заикаться, настолько я поразила её своими познаниями.

– У нас во всех сказках ледяные ифриты – повелители льда, безжалостно уничтожающие всё живое на земле… – мне ладонью заткнули рот, не давая произнести больше ни слова.

Вытаращив глаза, я смотрела на Энкаю, которая, кажется, начала приходить в себя.

– Не вздумай такие речи вести ещё где-нибудь. Единственные ифриты, это королевский род, других нет. И выглядят они совершенно обычно как все существа из крови и плоти. Магия у них просто такая, – я медленно кивнула, показывая что поняла, и ладонь с моих губ убрали.

Я предпочла молчать и слушать дальше, а то ляпну опять чего-нибудь уголовно наказуемого.