* * *

А следует сказать вам, что для обучения своих воспитанников господин Миссинец не пожалел ни денег, ни сил. Город Мечты к тому времени, о котором идет речь, стал уже одним из самых известных, здесь собирались самые лучшие мастера. И вот Голос Господен нанимал лучших из лучших с тем, чтобы были они наставниками Быстряка и Клеточника; а иногда даже выписывал специалистов из других городов. Их обучали речи кхаргов, а также языку жестов и запахов, рассказывали, как вести себя в обществе. Не забывали и об искусстве совершенного владения своим телом: беге, плавании, сражении с противником врукопашную, на мечах и копьях. Учили владению пращой и луком, но также и основам чародейства. Как и положено в классическом образовании, от общего переходили к частному: сперва дали молодым кхаргам представление о мире и взаимосвязях в нем, а уж потом стали учить, как им самим вести себя в этом мире. Нередко воспитатель может вообще не принимать участия в процессе обучения своих воспитанников, но господин Миссинец не оставался в стороне. Мало того, что он часто присутствовал на занятиях Быстряка и Клеточника, он еще и сам взялся учить их. Но не вопросам религии, как могли бы ожидать молодые кхарги, а какому-то неизвестному им языку. И это было не одно из кхарговских наречий, но абсолютно самостоятельный язык, которого никто больше, кроме Голоса Господнего и его воспитанников, не знал. Молодые кхарги вообще первое время после метаморфоза обучаются очень быстро, а вот с возрастом, как известно, становятся менее восприимчивыми к новым знаниям. Посему господин Миссинец и старался как можно более качественно "наполнить" своих воспитанников. Нельзя сказать, чтобы те радовались такому положению дел, но деваться им было некуда. Да и первое время заниматься, собственно, кроме как учебой, - тоже. Ибо Голос Господен в мудрости своей предусмотрительно оградил воспитанников от всех искушений мирской жизни - и, пока обучились они, не выходили за пределы холма пророка. Однако же настал день, когда господин Миссинец счел возможным выпустить своих воспитанников в город - разумеется, вместе с их надзирателем. Но сперва пожелал он, чтобы выбрали они себе имена, подходящие их нынешнему положению.

* * *

Костер призатух, и кто-то из слушателей поднимается, чтобы подбросить в него поленья. Невыносимо ярко вспыхивает пламя - и видно, что Избавитель насмешливо качает головой, глядя на килларга: вроде и соглашается с рассказом, а вроде и нет. Не понять.

* * *

- Пожалуй, - сказал Ллурм в те дни, когда они еще и не помышляли о прогулках по городу, - пожалуй, тебя следовало бы назвать по-другому. Что это за имя - Клеточник? То ли дело - Остряк или, допустим, Умник. Рокх промолчал. Он с самого начала относился к своему сокамернику с полубезразличным пренебрежением, ибо для себя определил Ллурма как слабака и ленивца, прежде всего во всем, что касалось умственной деятельности. Быстряк был талантлив, сообразителен, но апатичен, как трухлявый пень. Когда от него требовали чего-то, Быстряк подчинялся, но самостоятельно думать, анализировать, делать выводы он не желал. Что, по мнению Рокха, было признаком слабости и мягкотелости. Воспитание у Голоса Господнего разнежило Ллурма; вот если бы тот жил в какой-нибудь деревне на границе двух кланов, тогда, возможно, из него вышел бы серьезный кхарг, а так... Рокх усматривал в этом некую иронию судьбы: Быстряку предоставили возможности для обучения, которых ни у кого другого никогда не было и в обозримом будущем, наверное, не появится, - и тем самым испортили Быстряка. Довольно скоро Рокх сообразил, что из этой ситуации можно извлечь выгоду и с тех пор периодически "подкармливал" Ллурма "вкусными" готовыми идейками. И если другого кхарга любая из них подвигла бы на самостоятельное развитие, то Быстряка наоборот, разнеживала в плане мыслительной деятельности. Что, несомненно, было на руку Клеточнику. Ллурм, конечно же, чувствовал, как совоспитанник к нему относится (кстати, их так и не расселили, оставив жить в комнатах, предназначенных для одного). Но, похоже, Быстряка такое отношение не смущало. Вообще, как оказалось, он лишь в критических ситуациях становился жестким и агрессивным, а когда чувствовал себя в безопасности, был флегматичен и добродушен. Вот и сейчас Быстряк начал разговор не потому что стремился что-либо понять, а лишь из желания потрепать языком. - Нет, в самом деле, - продолжал он, ничуть не смущаясь молчанием Рокха, Я, конечно, знаю, что в течение жизни некоторые меняют имя, или, скорее, им меняют его другие. Например, когда кхарг попадает в новое сообщество... - Я знаю, в каких случаях происходит смена имени. - Тогда почему?.. - Скажи-ка, что ты знал о Гостеприимце в первый день? - То есть? - Ну вот ты впервые увидел его, когда нас привели сюда. Что ты мог о нем сказать - сразу, когда еще не был с ним знаком? Быстряк задумался, во взгляде его мелькнуло понимание: - Так вот почему... - Именно. - Думаешь, мне стоит поменять свое имя? - спросил Ллурм. Рокх засмеялся: - Неужели, по-твоему, все так просто?! Имя нужно заслужить. Сделать имя. В противном случае оно сделает тебя, изменив согласно своему смыслу. - Какая ерунда! Если меня назовут, скажем, Придурком - что, я поглупею? "Куда уж еще!" - Клеточник повел вибриссами и ничего не ответил. Мол, думай как хочешь. Иногда ему становилось невыносимо скучно в обществе этого своего сотоварища по воспитанию.

* * *

Однако, когда предложил господин Миссинец своим воспитанникам выбрать себе новые имена, те отказались. Он поинтересовался, почему они так решили. Быстряк сказал, что теперешнее имя нравится ему, к тому же Быстряку казалось, что оно отчасти соответствует его характеру. А Клеточник на расспросы лишь рассеянно повел хвостом и заявил, что это свое имя он заработал. Когда заработает следующее, тогда оно само собой у него и появится и не нужно будет ломать голову, как назваться. Ничто не могло переубедить их, поэтому господин Миссинец решил оставить все как есть. И он отправил их на первую самостоятельную прогулку по городу, дав в провожатые Желтоклыкого. Гунархтор необычайно поразил молодых кхаргов. Долго бродили они по улицам Города Мечты, дивясь всему, что только попадалось им на глаза. Он очень изменился с тех пор, как здесь поселился господин Миссинец. Ибо вместе с господином Миссинцем поселились в городе перемены - и ощущались они буквально во всем. Прежде, до прихода пророка, был Гунархтор городом одноэтажных зданий и кривых узких улочек, теперь же вряд ли нашелся бы хотя бы один дом, который был бы менее чем о двух этажах. Город Мечты сильно разросся за последние годы, посему многие здания находились уже за чертой городских стен - и теперь власти велели возвести вторые стены. Прогуливаясь, молодые кхарги слышали далекий гул там, где шли строительные работы, ибо великое множество кхаргов-зверей было задействовано на них. Но и другие, менее шумные и величественные места города привлекали внимание воспитанников пророка. Они несколько раз заходили в попадавшиеся по дороге лавчонки с разнообразным товаром, где покупали всякие безделицы на деньги, выданные Желтоклыкому Голосом Господним специально для таких случаев. Потом они долго ходили по знаменитому гунархторскому рынку и смотрели на выступления бродячих чародеев, и слушали килларгов, среди которых по воле Одноокого был и ваш покойный слуга. Однако больше всего восхитил и поразил воображение молодых кхаргов храм Господен. Тогда еще не знали они, сколь много переживаний будет связано у них с этим местом.