— Она не пигалица! А мать моей дочери! — я старался сохранять невозмутимость и всё спокойно обсудить. Но не вышло. — Ты приказал Марку следить, чтобы до меня не дошла информация, что Юля беременна. Ты устроил этот спектакль с могилой Жужу, на которую я столько лет присылал цветы! Даже не вздумай это отрицать! — я выведу его на чистую воду. Устал от этих интриг и вранья. Все это время я жил под колпаком, окруженный предателями, шпионами. Я делался с Марком самым сокровенным, а он потом шел и докладывал все ему. А тот принимал решения, как управлять мной. Сделать из меня послушную марионетку.

— Не собирался, — рявкает он. — А ты думал я позволю пользоваться моей дочерью как теми фанатками? Спать с ней, а потом найти сиротку и бросить Милану? Марк мне доложил, что ты кувыркаешься с ней в отеле, утром за цветами побежал, сообщив, что нашел свою Жужу. Мне ничего не оставалось, как убедить, что это не она. Что твоя приютская подружка погибла.

— Какая же ты мразь! Ты хоть представляешь, что я чувствовал тогда?

— А нужно было отдать тебя ей? Богатого, успешного певца. После всего того, сколько я в тебя вложил сил и денег? Женя Райс — это творение моих рук. Не забывай это! Я тебя раскрутил.

— Да. Ты. Но получал за это шестьдесят процентов. Это я вкалывал, пропадал на гастролях. Буквально жил в самолете, в переездах, в студии.

— Старание и талант ничто! Раскрутить я мог любого, а выбрал тебя. И это твоя благодарность? — переубеждать его доказывать свои права на свободу — бесполезно. Есть только его воля, а чужие желания и планы не в счёт.

— Оставим этот пустой разговор. Я разведусь с Миланой, хочешь ты того или нет. Я хочу настоящую семью. Жить с Юлей и растить свою дочь.

— На что? Что ты умеешь в этой жизни, кроме как скакать по сцене?

— Ты это к чему? — насторожился. Я и Джем предполагали, что Сергей просто так меня не отпустит, но я готов был выплатить неустойку и отдать половину не хилого имущества. Но Сергей, видимо, решил этим не ограничиваться.

— К тому, что если ты разведешься с Миланной, я оставлю тебя с голой жопой, заберу псевдоним «Женя Райс». Нужен ли ты будешь такой бедный, безработный, без гроша в кармане этой медсестричке? Как мне известно, у нее ипотека, куча подработок и все равно этого не хватает, чтобы оплатить счета. Хочешь доставить ей еще больше проблем?

— Что? — задыхаясь от негодования. — Ты угрожаешь Юле?

— Предупреждаю. Думай хорошо, Женя, — похлопал меня по плечу. — Будет ужасно, если такая хорошенькая девочка Юля станет бомжом, а твою дочь заберут в приют. Ты там был. Знаешь как там несладко, — скрипнул зубами, сжимая кулаки. Так хотелось начистить физиономию тестя. Я готов был к проблемам, что он мне устроит, но не готов, чтобы проблемы появились и у Юли.

* * *

Юля

Он уехал.

Пришел на следующий день после концерта. Грустный, осунувшийся. У него явно что-то случилось в жизни, а я не имела права спросить. Кто я ему? Никто. Бывшая подруга его детства, мать ребенка. И все.

Я понимаю, он женат и искра, что между нами проскочила, была тут же потушена. Одно дело знать, что он женат, а другое видеть своими собственными глазами Милану. В жизни она еще красивее, чем на фото. Все правильно. Так и должно быть. Почему же так хреново?

Очевидно, что он выбрал Милану. Снова. А не наши будущие отношения. Какие бы они были? Тайные встречи, вечное ожидание. Переписки. Оно мне надо?

Принес Насте полную коллекцию кукол-русалок. Подарил дорогущий планшет. Возмутилась, что дочка маленькая и не стоит так баловать, но Женя аргументировал тем, что это подарки за то время, пока его не было с нами. И я сдалась. Да не до того мне было. Смотрела на него, а внутри все сжималась от непонятной тоски. Я его еще долго не увижу.

Жизнь стала серой. Работа, подработки, садик. И так по кругу.

Настя, придя из садика, бегом бежит в комнату. Разогреваю еду, иду звать ее. Подхожу к детской комнате и застываю от звука его голоса.

— Я тоже по тебе скучаю, моя Звездочка.

— Ты скоро приедешь?

— Когда кончатся гастроли, я сразу к тебе.

— Я скучаю, пап.

— А мама как?

— Нормально. Тоже скучает по тебе, — я прижимаюсь спиной к двери. Скучает. А он молчит. Ему нечего просто говорить.

В этот раз роман закончился даже не начавшись.

Да сколько можно страдать? И в следующий раз, когда Максим зовет меня в ресторан, я соглашаюсь.

— Правильно, — поддерживает меня Светка, когда позднее мы пьем чай в комнате для медперсонала. — Честно говоря, я болела за Женю. Все ж он отец ребенка и между вами притяжение. Но раз он не предпринимает никаких действий — значит сам дурак. Рядом с тобой он живой, настоящий. Нафиг. Пусть и дальше живет своей тусклой жизнью рядом с пластмассовой куклой.

— Не думаю чтобы у них все было плохо. На его странице куча фотографий, как они проводят время вместе. Крутые вечеринки, отели. Утро совместное, — он спящий в их супружеской кровати, походы в ресторан. Да. К моему стыду я следила за его насыщенной жизнью. С мазохистским рвением листала эти снимки, медленно умирая от боли.

У него все хорошо. И у меня обязательно будет. Но жизнь вносит свои коррективы. Вечером, когда я собралась на свидание, позвонила Нина. Сообщила, что приедет комиссия и ей нужно срочно подготовить материал на открытый урок.

Я с досадой рассматриваю платье Бэби-долл с пушистой юбкой и завышенной талией. Мое с выпускного. Я в нем похожа на куклу, еще и локоны накрутила. Настя была в диком в восторге от него. Я вдохновилась, так хотелось выйти куда-то. Все зря.

Хотела позвонить Максиму, предупредить что все отменяется, как раздался звонок в дверь.

— Я открою! — Настя пробежала мимо меня возбужденная. Она явно кого-то ждет. — Папа! — обнимает его за талию. Я бледнею, а сердце начинает колотиться сильнее.

— Привет, Юль, — криво улыбается Женя, по-мужски рассматривая меня. — Отлично выглядишь, — меня снова кидает в жар.

— Ты тоже.

— Куда-то собралась?

— Уже нет. Попросила Нину посидеть с Настей, а она в последний момент не смогла.

— Пап, а давай я останусь с тобой?

— Нет, Настя, — обрываю ее. — Это не удобно.

— Почему? — возражает Женя. — Я с удовольствием.

— А как же твоя жена? — глупый вопрос слетает автоматом с губ, которые я поздно прикусываю.

— Милана не против того, чтобы я виделся с дочерью. Даже сама предлагала, чтобы Настя приходила к нам. Но ты же не отпустишь.

— К вам домой? Нет конечно.

— Ну вот. А это у тебя дома. Обещаю, что мы никуда не будем выходить. Посидим здесь, посмотрим кино или мультики.

— Пожалуйста, мам, — слезно молит Настя. — Мы так давно не виделись с папой.

— Две недели. Не такой уж и большой срок. Как то ты жила без него раньше.

— Мамулечка, — обнимает и ластится ко мне. — Пожалуйста.

— Ну хорошо. Уговорили.

Я провожу для Жени экскурсию. Даю наставления что дать Насте на ужин и что ей запрещено много сладкого. Чтобы звонили мне часто.

Настя уводит отца в комнату и включает телевизор. Дежавю. Как в тот день. Мы сидим рядом друг с другом, смеемся над шутками. Снова его запах, привычка зачесывать волосы назад, взгляд с бешеными чертенятами. И мне уже не хочется куда-то идти. Так хорошо дома. Рядом с ними.

Вспоминаю я о предстоящем свидании, когда в дверь звонят.

— Это Максим пришел.

— Максим? — недовольно переспрашивает Женя. В карих глазах появляется жесткость, а губы плотно сжимаются.

— Да, Максим. Тот самый Максим врач?

Ты ради свидания попросила меня посидеть с Настей?! — он крепко хватает меня за руку.

— Я не просила. Ты сам вызвался.

Он ревнует? Да ладно! С щенячьим восторгом радуюсь я, но вида не показываю.

— Так ты откроешь? — вмешивается Настя. — Или пусть ещё полчаса подождет?

— Открою. Зачем человека заставлять ждать.

Походкой императрицы иду в коридор, Женя меня догоняет, когда я уже берусь за щеколду.