– Вы наверное знаете про нашу ситуацию?

– Что вы разводитесь? Да. Он перестал быть вашим мужем, но отцом то не перестал? – мне не хотелось самой звонить Нику после того случая возле бассейна. Всё это время он общался только с сыном.

– А может я сборщика мебели найму?

– Не думаю, что это честно. Не у всех есть такие средства, да и закон не позволяет нам собирать деньги. Пока вас не было Кукушкина написала заявление в Министерство, что мы устроили поборы.

– Люся?

– Да, – зашептала она. – И заведующей попало. Но не волнуйтесь. Все на добровольной основе.

– Хорошо. Наш папа тоже будет.

По дороге набрала Ника.

– Если ты по поводу того, что я видел…

– Нет, это я с тобой обсуждать не собираюсь, – рассказала, что он должен приехать в эти выходные.

– Я не могу! У меня встреча с режиссёром.

– Я уже пообещала, что ты будешь.

– Прости. Я не приеду.

– Здорово! Ты такой внимательный папа! – сбросила вызов и пнула по колесу машины.

– Проблемы? – Марат открыл дверцу.

– Да мебель нужно собрать, а Ник, как обычно, не может. А я уже пообещала!

– Так какие проблемы? Я могу прийти.

– Ты умеешь собирать детские кровати?

– А что там сложного?

– Ты бы меня очень выручил. Хотя ты, итак, помогаешь нам во всем. Мне прямо неудобно.

– Можешь звать феей крестной.

– Договорились! – хохочу я.

Ник

Всё плохо! У Агнии шуры-муры с Маратом, сына я почти не вижу, режиссёр разнес мою работу в пух и прах.

– Я не понимаю, как ты так талантливо сыграл в прошлом фильме?

– То есть, ты считаешь меня бездарностью? – режиссер отворачивается. – Ну и отлично! – психую я. – Ищите себе другого актера. Я ухожу! – бросил купюру на стол.

Да пошло оно и они все! Я пахал с утра до вечера, Агнию окончательно потерял. Нужно было бросать это еще тогда. Я бы смог поехать с ней и проводить вместе время. Глядишь всё бы могло измениться.

Режиссер догоняет меня на улице, хватает за футболку. Вырываюсь.

– Ты не можешь просто так уйти! Уже идет большая рекламная компания, сценарий под тебя переделан. Мы столько времени снимали. Ты сейчас же вернёшься и будем договариваться.

– Не будем!

– Вот же глупец! – возводит глаза к небу. – Черт меня дернул связаться с тобой! Подумай еще раз, Ник. Тебе придется заплатить огромную неустойку и путь сюда тебе будет закрыт, как и вручение премии. Я позабочусь.

– Плевать. Не получается у меня сосредоточиться на работе. Голова другим занята. Вы наверняка знаете о моих проблемах в личной жизни.

– Не стоит мешать все в кучу. Настоящий актер, что бы не творилось, делает свое дело. Если он профессионал.

– Я не могу. Понимаешь? Мой сын далеко. Он уже сейчас предпочитает моему обществу чужого дяденьку. Я не хочу потерять и его.

– Многие из нас месяцами не видят своих детей и ничего. Твое дело, конечно. Но я предупредил.

Я успеваю на рейс. Звоню Ае, Дане, но телефон недоступен. Просыпаюсь уже днем, опаздываю в садик.

– Я пришел, – ставлю чемоданчик с инструментом.

– О, и вы пришли. Отлично. Лишние руки не повредят, – говорит нянечка. – У всех, кто обещал, образовались срочные дела и людей не хватает.

– А где?

– Кровати в спальне. Агния с Даней тоже там.

Захожу и стопорюсь в проеме. Даня сидит на корточках рядом с Маратом и закручивает болт.

– Так?

– Да. У тебя отлично получается, – хвалит Марат. Ая улыбаясь, переговаривается с воспитательницей. Вертит головой, видимо чувствуя мой взгляд.

– Ник? Ты же сказал, что не придешь? – озирается на Марата, выглядит пойманной на горяченьком. Как тогда в Италии.

– Пытаюсь стать внимательным папой, так что замена может посидеть на лавочке.

Марат, поднимается, сверлит меня взглядом. Проходя мимо него, толкаю плечом.

Если бы не место, где мы находимся, начистил бы ему рожу.

– Подвинься. Можешь, кстати, идти домой.

– Ник, прекрати! – одергивает Ая.

– Все нормально, – держу в руках чемодан с ключами и отвертками, а нужен шестигранник. Марат подходит к Ае.

– Прости, что так получилось. Я не знала, что Ник придет.

– Всё хорошо, Ая, – меня начинает потряхивать от гнева.

– Ну, давай! Собирай, раз выгнал человека, – ворчит она.

– У меня не те ключи.

– На, пап, – Даня отдает свой.

– Спасибо, сын, – лохмачу его кудряшки.

– Ну пап! – недовольно сопит он. Совсем взрослый стал. Изменился.

– Как ты без меня? – спрашиваю, пока заручиваю болт.

– Нормально, – односложно отвечает он, наблюдая за процессом.

– Чем занимался?

– Мы с Маратом и мамой ходили смотреть на настоящего робота, – взгляд сына загорается. – Он как человек! Ходит, танцует. Даже по лесенке поднимался! Марат сам его делает!

– Ни я, Дань. Наша с дядей Геной компания.

Это просто удар под дых. Сын смотрит на него, как на божество. Мало мне было Агнии. Так еще и Даня.

Умом я понимаю, что у них нашлись общие темы и интересы, а сердцем не могу принять.

Для сына я всегда был на первом месте. А теперь? Какую роль играю я?

Следующую кровать я долго верчу. Не могу понять что куда.

– Давай я, – Марат ловко собирает кровать. Теперь я стою рядом с Агнией, но уже не питаю никаких иллюзий.

Она предала меня. Еще даже не развелись, а она уже целуется с другим.

Думать о том, что все могло зайти еще дальше, совсем не хотелось.

– Я хочу забрать Даню к себе на выходные.

– Как? С ночёвкой?

– А что такого? У нас одинаковые права на него.

– Я не спорю. Просто ты совсем не знаешь, что с ним делать. Что он будет есть?

– Приготовлю.

– А читать, делать математику?

– Сделаем.

– Ладно, – неохотно соглашается Ая. – Дань, ты пойдешь к папе?

– Пойду, – отмахивается он, снова крутится рядом с Маратом.

***

– Ты покормил Даню?

– Покормил, попоил. Все в порядке, Ая. Успокойся. Ты уже в десятый раз звонишь.

– А чем?

– Суп, второе и компот! – бесит, что мне не доверяет сына. С Маратом бы без сомнений отпустила, а тут с родным отцом.

– Сам готовил?

– Сам, – не стал уточнять, что суп, который готовил сам по рецепту, пересолил, потом все пригорело. Пришлось заказывать пиццу.

– Даню позови.

– Дань, тебя мама! – подбегает сын, зажимаю трубку рукой.

– Только не говори маме, что мы пиццу ели. Скажи, что суп, – кивает.

– Да мам. Да ел. Папа готовил, – показываю ему класс. – Какой суп? – вопросительно смотрит на меня.

– Луковый, – подсказываю я, прислушиваюсь к их разговору.

– И ты ел? – голос Аи пропитан недоверием.

– Да, вкусно было.

Агния дает кучу наставлений. И про то, чтобы не забыл почистить зубы и про то, чтобы лежа не читал и во сколько спать положить. Я клятвенно обещаю, что все исполню и прощаюсь.

– Дай пять! С тобой хоть в разведку можно, – Даня улыбается.

– Ты пиццу доел?

– Да.

– На вечер яйца пожарю?

– Хорошо.

– Ну что? Пойдём? Ты игрушки свои проведал?

– Я еще не был в старой комнате.

– Пойдём.

Даня тормозит на пороге. С какой-то грустью оглядывает комнату, поднимает с пола своего робота. Тут все, как при нем.

– Скучал?

– Немного. У бабушки хорошо, но тесно. Мама сказала, что скоро квартиру снимем и переедем.

В груди все жжет.

– А ты бы хотел остаться здесь насовсем. Жить в своей комнате? И у нас всё будет по-прежнему.

– Не знаю, – пожимает плечами. – Вы с мамой разводитесь? – киваю. Не знаю, что еще сказать. – Когда Машины родители развелись, тетя Люся тоже обещала, что все будет по-прежнему и Машка будет видеть папу. А он пропал.

– Как пропал?

– Маша говорила, что сначала брал на выходные каждую неделю, потом реже. А потом даже с днем рождения не поздравил, – обнимаю сына.

– Я обещаю, что не пропаду.

Жесть, как мне сейчас тошно. Ведь по итогу я пропал. Опять работа на первом месте. Да катилась бы она, когда сын своим взрослым взглядом на то, что случилось, рвет душу пополам.