— Это просто подло.

Он поднял руки и скрестил их за головой.

— Мы могли бы немного погулять.

Я бросила на него взгляд.

— Кто произносит это слово в твоем возрасте?

— Что? Я интеллектуал. — Тень указал на свою голову. — Там, наверху, много ума.

— Ага, — подразнила я.

— Серьезно, Наоми. Все заняты последним ремонтом и уборкой. Я вышел из этого из-за того, что мне приходится нянчиться с твоей задницей.

— Ты придурок! — Закричала я, наклонившись вперед, и ударила его по руке. — За это я должна заставить тебя убрать мою ванную.

Смеясь, он поднял руки.

— До тех пор, пока ты не испражняешься на милю длиной, как Мамонт.

Черт. Я не хотел этого знать.

— Фу. Ты отвратителен.

— Давай убираться отсюда. Я возьму клетку. Никто тебя не увидит.

— Я не собираюсь садиться в клетку! — Взвизгнула я, вскакивая.

Тень начал смеяться так сильно, что фыркнул, а затем чуть не свалился со своего места.

— Это то, что байкеры называют транспортным средством.

— О, — выдохнула я, готовая ударить его снова. — Ты знал, что я подумаю, что это настоящая клетка.

Он пожал плечами в ответ на обвинение.

— Может быть.

— Тогда забери меня отсюда к чертовой матери. Я не хочу видеть эти стены в течение нескольких часов.

— Давай выкатываться.

Выкатываться? Должно быть, это байкерская фишка. Следуя за Тенью, я прошла через Перекресток и несколько пластиковых барьеров, обходя ведра и припасы. Повсюду было столько всего, что ускользнуть незамеченным было нетрудно. Мы взяли один из внедорожников, принадлежавших автомастерской. Логотип был нанесен по бокам и на задние двери. Тонированные стекла не позволили никому заметить, что я была внутри, когда мы приблизились к главным воротам, и Жаба пропустил нас. Я вздохнула с облегчением, как только мы оказались на свободе, и повернулась к своему другу.

— Куда бы ты хотел пойти?

— Ты покинула Перекресток и спрашиваешь меня? — Он бросил на меня быстрый взгляд. — Ты такая странная.

— Не имеет значения. После всего, через что я прошла, свобода есть свобода.

— Ха. Думаю, я это понимаю.

— Серьезно, куда бы ты пошел, если бы меня не было с тобой?

Его хватка на руле усилилась.

— Не знаю.

— Врунишка, — издевалась я, но потом поняла. — Могила Стефани. Верно?

Он не ответил, вместо этого сосредоточившись на дороге.

— Ты ведь еще не был там, не так ли?

Тяжело сглотнув, он покачал головой.

— Тогда мы пойдем вместе. Прямо сейчас.

— Наоми.

— Тебе нужно это сделать.

Он не стал возражать.

— Давай. Я буду рядом с тобой так же, как ты был рядом со мной. Обещаю.

— Черт, — прошептал он. — Хорошо.

Поездка была недолгой.

Я не обращала внимания на дороги или какие ориентиры отмечали пустыню вокруг нас. Я была слишком сосредоточена на Тени и обеспокоена тем, что он стал замкнутым и угрюмым. Я не осуждала его, поскольку не могла представить, что кто-то, о ком я заботилась, был вырван из моей жизни таким жестоким образом. Ему было больно, и я не знала, что сказать, чтобы унять эту боль.

Мы припарковались и тащились по раскаленному песку пустыни, пока не прибыли к месту назначения. Тень почти ничего не сказал, когда мы подходили к могиле Стефани. Его подбородок опустился, и мне показалось, что я увидела слезы в его глазах, прежде чем они скрылись из виду. Его плечи поникли, и я попыталась отвести взгляд, но затем я заметила, как его руки сжались в кулаки по бокам, и ярость внутри начала нарастать.

— Я знаю, это нелегко, — начала я.

— Легко? — он усмехнулся: — Она, блядь, мертва, Наоми. Исчезла. Никогда не вернется. Нет, это нелегко. — Он поднял голову, резко вдохнув. — Они забрали ее у меня! Это никогда не будет хорошо. Я, — он запнулся, не в силах продолжать…несколько мгновений тишины, — я чувствую, что тоже медленно умираю. — Он ударил себя кулаком в грудь, подчеркивая печаль, которая сочилась из его души. — Каждый вдох причиняет боль. Каждая минута, проведенная без нее, выводит меня из себя. Я не хочу быть здесь. Я не хочу притворяться, что все в порядке.

— Тень, — прошептала я, мое сердце разрывалось из-за него.

— Я не хочу сидеть на заднице и ничего не делать, в то время как мужчины, которые забрали ее у меня, процветают и продолжают зарабатывать деньги на таких девушках, как моя Стефани.

— Я понимаю. — Лучше, чем я могла бы описать.

— Нет! Ты этого не понимаешь! — Возмутился он. — Я хочу найти их и пытать их. Я хочу медленно заставлять их страдать в течение нескольких дней, пока они не будут молить о своей смерти. Я хочу заставить их истекать кровью и услышать их крики.

Тяжело сглотнув, я кивнула.

— Ты хочешь мести.

— Да, — прорычал он.

— Она была твоей девушкой.

— Стефани была больше, чем моей девушкой. Она знала меня. Она увидела меня, Наоми. — Его грудь вздымалась, и он издал сдавленный крик боли. — Она завершала меня. Все о ней. Когда никто другой не верил в меня, она верила. Когда никто другой не видел моей ценности, это видела она. Стеф была моей. Она. Была. Моим. Всем.

Он не выдержал, упал на колени, схватившись за грудь, когда я опустилась рядом с ним, прижимая его тело к себе, пока он плакал от такой внутренней печали, что слезы наполнили мои глаза и полились рекой. Рыдая, он обрушился с яростью на весь мир и, наконец, позволил горю, которое он носил, начать проявляться. Я плакала вместе с ним, мое собственное сердце было полно тоски и страдания за моего друга, пока Тень пытался осознать потерю своей самой большой любви.

У меня не было слов утешения.

Не было ничего, что я могла бы дать, но я надеялась, что когда-нибудь он оправится от боли потери Стефани.

— Как давно она ушла? — Спросил Грим, черты его лица исказились от раздражения. — Где Тень?

Не было никаких признаков присутствия кого-либо из них в моей комнате или в Перекрестке, и Тень не отвечал на свой гребаный телефон.

— Я не знаю, — признался я, готовый выследить Тень и выполнить свое обещание надрать ему задницу. Следовало отвести его в сторонку прошлой ночью и поговорить тогда, предупредив, чтобы он был осторожен с моей девушкой. — Может быть, Мими просто хотела прокатиться и выбраться из клуба.

— Она когда-нибудь говорила, что хотела это сделать?

— Нет, — прорычал я, расхаживая с разочарованием.

— Христос. Куда, черт возьми, они подевались?

Он начал кому-то печатать сообщение. Вероятно, просил Ксенона выяснить, где находится Тень. Можно отследить каждого из Перспектив и участника. Недавно это спасло Гриму жизнь, когда сводный брат Триш пытался убить их обоих. Мы нашли его за считанные минуты. Открыв рот, чтобы ответить, я захлопнул его, когда зазвонил мой телефон и я опустил взгляд, не узнав номер. Странное чувство пробежало по моей коже, и я ответил, переведя звонок на громкую связь.

— Кто ты, блядь, такой? — Спросил я, интересно, у кого есть мой номер.

На линии послышался глубокий, зловещий смешок.

— Дейл Диксон. Прости меня, Патриот, — усмехнулся он. — Как поживает твоя маленькая подружка Трикси?

Все мое тело полностью застыло.

Грим приложил палец к губам и тихо закрыл дверь своего кабинета.

— Не думаю, что знаю твое имя, — наконец ответил я, едва сдерживая внезапный прилив ярости, который всплыл с моим Жнецом.

У него ли мое солнышко?

— О, ты меня знаешь. Уверен, ты много чего раскопал, чтобы узнать все, что сможешь.

Он не был русским, так что оставался только американский друг Волтойя. Шон Джонс.

— Думал, ты умный.

Оскорбление вывело меня из себя, но не так сильно, как мысль о том, что Мими была его пленницей.

— Ты уже трахал ее? — Спросил он. — Побывал во всех дырах, которые у нее есть, трахал ее до крови? Она отличный кусок задницы.